После смерти Пушкина: Неизвестные письма - Ирина Ободовская

Почти целый месяц боролась Наталья Николаевна с бо­лезнью, но слабый организм не выдержал, и 26 ноября 1863 года она скончалась.

Похоронена жена Пушкина в Александро-Невской лав­ре. Еще совсем недавно такая заброшенная и в этой своей заброшенности такая печальная, могила Натальи Николаев­ны теперь приведена в порядок, кругом посажены цветы. И идут люди... несут цветы. На черном мраморном саркофаге в течение всего лета можно видеть тюльпаны, розы, гладио­лусы — дань памяти жены великого русского поэта.

ЧАСТЬ II. А.Н.ГОНЧАРОВА-ФРИЗЕНГОФ

ОПРОВЕРЖЕНИЕ КЛЕВЕТЫ

Младшая свояченица Пушкина, Александра Николаевна Гончарова, в литературоведческих работах, касающихся ис­тории гибели Пушкина, оказалась в числе людей, роль кото­рых до сих пор дискутируется среди исследователей жизни поэта. Нет единодушия и в оценке ее как личности. Это, не­сомненно, вызвано тем, что до последнего времени пушки­новедение располагало очень незначительным количест­вом подлинных материалов, характеризующих сестру Ната­льи Николаевны, а также ее отношение к Пушкину и траги­ческим событиям конца 1836 года — начала 1837 года.

Теперь, когда найдены новые, неизвестные письма А. Н. Гончаровой-Фризенгоф, ее родных, мужа и некоторых современников, написанные как при жизни поэта, так и по­сле его смерти, читатель получает возможность составить о ней иное представление, свободное от наслоений «расска­зов» современников и неправильных выводов некоторых исследователей, базировавшихся на недостоверных матери­алах прошлого.

Мы не будем повторять сказанного в предыдущей нашей работе о детстве и юности сестер Гончаровых. Напомним только, что в юные годы Александра пережила какую-то драму, и это надолго оставило след в ее душе. По-видимому, это было связано со сватовством А. Ю. Поливанова, соседа Гон­чаровых по Полотняному Заводу, с несбывшимися надежда­ми на этот брак, который расстроила ее мать, Наталья Ива­новна, возможно, из-за причастности брата Поливанова к декабристскому движению.

Осенью 1834 года Александра и Екатерина Гончаровы переехали в Петербург и поселились в квартире Пушкиных. Наталья Николаевна надеялась устроить судьбу сестер, вы­дать их замуж, и вскоре после их приезда начала вывозить их в свет. В семье Пушкиных они нашли заботу и родствен­ное отношение, которых так не хватало им дома. Наталья Николаевна горячо любила сестер, тепло относился к ним и Пушкин.

8 декабря 1834 года Екатерина Николаевна пишет брату Дмитрию: «...Признаюсь тебе, что Петербург начинает мне ужасно нравиться, я так счастлива, так спокойна, никогда я и не мечтала о таком счастье, поэтому я, право, не знаю, как я смогу когда-нибудь отблагодарить Ташу и ее мужа за все, что они делают для нас, один Бог может их вознаградить за хорошее отношение к нам».

А в письме Александры Николаевны от 28 ноября того же года мы читаем: «...Я простудилась на другой день после отправки этого злополучного письма и схватила лихорадку, которая заставила меня пережить очень неприятные мину­ты, так как я была уверена, что все это кончится горячкой. Но, слава Богу, все обошлось, мне только пришлось проле­жать 4 или 5 дней в постели и пропустить один бал и два спектакля, а это тоже не безделица. У меня были такие хоро­шие сиделки, что мне просто было невозможно умереть. В самом деле, как вспомнишь о том, как за нами ходили дома, постоянные нравоучительные наставления, которые нам читали, когда нам случалось захворать, и как сама болезнь считалась Божьим наказанием, я не могу не быть благодар­ной за то, как за мной ухаживали сестры, и за заботы Пушки­на. Мне, право, было совестно, я даже плакала от счастья, видя такое участие ко мне; я тем более оценила его, что не привыкла к этому дома».

Найденные нами письма свидетельствуют о том, что и Александра Николаевна так же тепло, по-родственному от­носилась к зятю. Так, например, неоднократно по поруче­нию Пушкина передает она брату различные его просьбы.

«Пушкин просит тебя прислать ему писчей бумаги раз­ных сортов (у Гончаровых была большая бумажная фабрика): почтовой с золотым обрезом и разные и потом голландской белой, синей и всякой, так как его запасы со­всем кончились. Он просит поскорее прислать. Не задержи с отправкой, потому что, мне кажется, он скоро уедет в де­ревню» (конец июля 1836 г.)

«Что касается денег за бумагу, то Пушкин просит пере­дать, что у него их совершенно нет и что даже когда они у него будут, он ничего не может тебе уплатить вперед в на­стоящее время» (октябрь 1835 г.).

«Посылаю вам условия, заключенные вашим превосхо­дительством, чтобы напомнить об обещании нам данном на­счет лошадей... Надеемся на твое честное слово. Еще два мужских седла, одно для Пушкина, а другое похуже — для Трофима... Пушкин Христа ради просит, нет ли для него какой-нибудь клячи, он не претендует на что-либо хорошее, лишь бы пристойная была; как приятель он надеется на те­бя» (июнь 1835 г.).

«А теперь у меня есть поручение от Пушкина напом­нить тебе прислать ему то, что ты ему обещал, а что — я не знаю. Я выполнила только его поручение» (конец декабря 1836 г.).

«Пушкин просит передать, что если ты сможешь достать для него денег, ты окажешь ему большую услугу» (22—24 ян­варя 1837 г.).

В пушкиноведческой литературе неоднократно говори­лось о том, что Александра Николаевна якобы мало выезжа­ла в свет, не интересовалась балами и театрами и в семье Пушкиных занималась хозяйством и воспитанием детей. Мы не находим тому подтверждения в опубликованных за последние годы ее письмах.

Александра Николаевна с детства была очень дружна с младшей сестрой, поэтому она была ближе к ней, чем Ека­терина, и в период совместной их жизни в Петербурге. Вполне естественно поэтому, что она принимала более близкое участие в семейных делах Пушкиных, однако не на­столько, чтобы приписывать ей роль хозяйки и воспитате­льницы детей, вела хозяйство и воспитывала детей Наталья Николаевна. Александра Николаевна вовсе не избегала светского общества, наоборот, сестры Гончаровы стреми­лись бывать там и нередко заставляли Наталью Николаевну чаще, чем она хотела бы, ездить с ними на вечера и в театр. «Не слушайся сестер, — писал Пушкин жене в 1834 году, — не таскайся по гуляньям с утра до ночи, не пляши на бале до заутрени».

В первое время после переезда Александры Николаевны в Петербург в ней вновь воскресли надежды выйти замуж — мы будем далее говорить об этом, — но вскоре, видимо, они угасли, и письма ее часто полны печали и разочарования. Это была натура неуравновешенная: приступы черной ме­ланхолии сменялись у нее веселым настроением, тогда она смеялась и шутила, иногда остроумно и зло. Письма рисуют нам ее как девушку культурную, очень интересующуюся му­зыкой, которая играет большую роль в ее жизни. Живя в Полотняном Заводе, она много читала, надо полагать, что и в Петербурге, где к тому были несравненно большие воз­можности, она знакомилась, как и ее сестры, с новинками литературы.