Президент планеты - ЧБУ
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Хватит меня так называть, – сказала Аня. – У меня имя есть.
– Имена есть у всех, но они не говорят о своих хозяевах ничего, это лишь последовательность букв. С таким же успехом тебя могли бы звать «Три тысячи девятьсот двадцать восемь». А вот слова со смыслом – другое дело.
– Значит, мне можно придумать для тебя кличку?
– Разумеется, ничтожество. Можешь называть меня так, как считаешь правильным.
– Дай ему кличку Цезарь, – предложил Лукас. – Она ему идеально подходит. Ни разу в жизни не встречал таких высокомерных людей. А этот ещё и сумасшедший.
– Твоё новое прозвище – тупица, – сказала Аня. Ей не нравилась кличка Цезарь, потому что была недостаточно обидной. Аня хотела, чтобы собеседнику кличка не понравилась так же, как ей «ничтожество». – Нравится?
– Это идеальное прозвище для меня, – подтвердил Максимилиан. – Ты попала в самую точку, даже удивительно, как оно пришло тебе в голову. Ведь я – самый тупой человек на свете.
– Минуту назад ты говорил, что ты величайший мыслитель на свете, – заметила Аня.
– Это не отменяет того, что я величайший из дураков. Нет на свете человека более глупого, самонадеянного и безрассудного, чем я. Если бы передо мной сейчас появилась фея и предложила выполнить моё самое сокровенное желание, я бы пожелал, чтобы моя мать оказалась бесплодной. Таких дураков, как я, не должно существовать. И это забавно, ведь самый большой дурак на свете – умнейший из мыслителей.
– Ты перечишь самому себе, тупица. Не бывает глупого мыслителя и не бывает умного дурака.
– К сожалению, бывают, ничтожество, и сейчас ты разговариваешь с одним из них. Я самый глупый и самый умный человек одновременно. Самый счастливый и самый несчастный. У меня тысяча друзей и нет ни одного.
– У тебя нет друзей, тупица, потому что ты неправильно разговариваешь с людьми, – ответила Аня. – Если бы ты не называл меня ничтожеством, то я стала бы тебе другом.
– Мне не нужны такие друзья, как ты, – ответил Максимилиан неожиданно резко. – Лучше я проведу вечность в одиночестве и принесу обет молчания, чем сближусь с тобой.
– Почему это? Ты ведь меня совсем не знаешь.
– Можешь не притворяться. – Голос Максимилиана теперь доносился издалека, словно он потерял интерес к разговору и отошёл от микрофона. – Я не разговариваю с пустыми, безэмоциональными существами. Ты не человек, а бездушная машина и не сможешь меня обмануть.
– Теперь я поняла, – развеселилась Аня. – Ты думаешь, что я чат-бот, звоню, потому что хочу что-то продать. Это не так, – заверила Аня. – Я настоящий, живой человек.
– Ты не человек. С самого начала разговора я называю тебя ничтожеством, сомневаюсь в твоих умственных способностях, а ты никак не реагируешь на это. Ни один нормальный человек не воспримет такое общение нормально. Это был тест, я хотел знать, с кем общаюсь без прямого вопроса, потому что машина никогда не ответит, что она машина. И ты этот тест провалила. Будь ты человеком, в тебе уже проснулась бы эмоциональная реакция, а ты даже не разозлилась. Я оставил эту линию открытой специально, чтобы разговаривать по ней с людьми, но и тут меня нашла глупая машина. Спасения мне уже нет.
– Я человек, – повторила Аня. – А твой тест я не прошла, потому что слово «ничтожество» меня больше смешило, чем оскорбляло. Есть гораздо более грубые слова, которые меня разозлили бы.
– Можешь не оправдываться! – ответил Максимилиан таким голосом, будто обвинял её в попытке уничтожить планету. Он разговаривал как очень сильно переигрывающий актёр театра. – Я тебя раскусил, и мне уже надоел этот разговор. Я отключаюсь.
– Подожди. Слово «ничтожество» не является для меня оскорбительным, потому что у меня есть младший брат, который постоянно ругается и называет всех ещё хуже. Он часто использует выражение «дерьмо собачье». Я к такому привыкла и уже почти не замечаю. А вот слово «уродина» меня бы обидело, потому что я очень даже ничего.
– Продолжай, – сказал Максимилиан.
– Что продолжать?
– Докажи, что ты человек.
– Ещё одно слово, которое меня бы обидело, – «бездарность». Мне плохо даются иностранные языки, и однажды мой учитель испанского назвал меня так. Этого учителя уволили, а я потом два дня не могла в себя прийти.
– Почему слово «бездарность» тебя обидело? Опиши свои эмоции.
– Мне кажется, что некоторые мои сверстники усваивают новую информацию гораздо быстрее меня, – сказала Аня. – Однажды мой телохранитель повёл меня учиться стрелять из лука, и я долго не могла правильно взять тетиву. Я видела, как все на меня смотрят, и готова была сгореть от стыда. Всё потому, что сама считаю себя бездарностью. Когда я себя так называю, мне становится смешно: «Эх ты, бездарность». А когда посторонний человек меня так называет, мне становится очень плохо, и я ничего не могу с собой поделать. Иногда мне кажется, что моя психика контролируется не мной, а другим человеком.
– Так ты не бот! – прошептал Максимилиан с показным удивлением. Непонятно было, он по-настоящему удивляется или играет роль. – Ты человек.
– Да, человек, – подтвердила Аня.
– Настоящий, живой человек. С мозгом, кровью и языком. С лёгкими, почками и мочевым пузырём.
– И даже обе ноги есть, – заметил Лукас. – Так что ты даже больше человек, чем я.
Казалось, собеседник переваривает эту информацию. Он перестал говорить, и из динамика доносились лишь помехи. Аня успела подумать, что её слова не убедили Максимилиана и тот отключился. Она перевернула рацию и посмотрела, не выпал ли аккумулятор с другой стороны, – всё было на месте. Вскоре она услышала тихие всхлипывания: человек на той стороне плакал.
– Ты плачешь? – спросила Аня.
– Ты даже не представляешь, девочка, как я рад с тобой разговаривать, – ответил Максимилиан. Его голос дрожал, он шмыгал носом. Однако самодовольство и высокомерие никуда не делось, он по-прежнему говорил так, словно играл роль короля в средневековой пьесе. – Я думал, мне больше не доведётся услышать человека. Хвала небесам!
– Это снова твои дурацкие шутки?
– Ни одному живому существу не приходилось бывать в таком ужасном месте. Хоть я нахожусь в центре города, я изолирован от общества. Моя комната – металлическая камера без окон, где нет ни дня, ни ночи. Я не знаю, который час и как долго нахожусь здесь. Даже не смогу ответить, какой сейчас год.
– Из какой это пьесы? – спросила Аня. – «Граф Монте-Кристо»?
– Я сейчас никого не цитирую, – ответил Максимилиан таким эмоциональным голосом, будто кого-то цитировал. – Всё это – мои слова, моя речь и мои
