Война, погубившая Россию. Записки премьер-министра Великобритании - Дэвид Ллойд Джордж

«…Сам езжу по заводам и понукаю, но натыкаюсь на забастовки, отсутствие угля, недоставку станков из-за границы, — у нас их нет».

Приходилось винить рабочих, углекопов, железнодорожников и заграницу. Не виноваты были только одни царские министры.

Насколько пренебрегали вопросом о снаряжении несчастных русских солдат, явствует из более подробного письма Янушкевича Сухомлинову от 6 декабря 1914 г.:

«Знаю, что причиняю Вам хлопоты и тревогу своимп воплями, но что же делать. Ведь волосы дыбом становятся при мысли, что по недостатку патронов и винтовок придется покориться Вильгельму… Чем меньше патронов, тем больше потери. Если бы сразу влить тысяч 150–250, то можно было бы в 1–2 недели отбросить противника и сразу выиграть положение… Вот почему я считаю своим долгом бить Вам челом. Много людей без сапог отмораживают ноги, без полушубков или телогреек начинают сильно простуживаться. В результате там, где перебиты офицеры, начались массовые сдачи в плен, иногда по инициативе прапорщиков. 'Чего нам дохнуть голодными и холодными, без сапог, артиллерия молчит, а нас быот, как куропаток. У немцев лучше. Идем».

Казаков, отбивших атакой 50 наших пленных, последние изругали: кто вас, ироды, просил: опять голодать и мерзнуть не желаем. Правда, это отдельные случаи, но они грозны. Вот почему я теперь так кликушествую.

Англичане предлагают помочь выполнить заказы у себя, в Америке и в Японии. Будьте милостивы приказать заказать все, что возможно (подковы, патроны, ружья). Лишнего не будет. Все проглотит армия, как ненасытное чудовище.

Простите бога ради. Верьте, что не преувеличиваю, а говорю по совести…'

* * *

Шла война, которую в течение многих лет предвидело царское правительство. На этот предмет делались приготовления; по крайней мере французские крестьяне давали достаточно наличных средств через займы для царского правительства для этих приготовлений. Как же были затрачены эти средства?

Великий князь Николай, командовавший русской армией, был хорошим солдатом и честным человеком. Оп считал, что его коллеги и товарищи по армии были столь же честны. Его разочарование проявляется в письмах его начальника штаба. Привожу ниже еще одно письмо Янушкевича неподражаемому Сухомлинову.

'10/ХП 1914 г.

Чтобы Вас не тревожить, я по приказанию В. К. (великого князя) послал вопль по телеграфу генералу Вернальдеру, рисуя ему картину с патронами. Оба главнокомандующих (фронтами) прислали такие депешп, что волосы дыбом становятся. Патроны исчезают. У немцев уже появились статьи, что мы при последнем издыхании, так как почти не отвечаем на их огонь, что по показанию наших солдат (пленных) мы таем без пополнения, и артиллерии запрещено стрелять. Отсюда вывод, что победа близка. А дополнения, обещанные к 1 декабря, действительно не идут'.

Янушкевич— Сухомлинову.

'Февраль 1915 г.

…По 2–3 раза в день фронты просят патронов, а их нет. Жутко на душе…'

Сухомлинов — Янушкевичу.

'24 февраля 1915 г.

…Восьмой месяц ожесточенной кампании дает себя знать истощением запасов снарядов во всех армиях, а у нас в особенности.

Решительно все возможные только меры принимаются, и вел. кн. Сергей Михайлович, теперь стоящий во главе этого дела, может убедиться, что постоянные заказы за границей не способствовали развитию у нас частной промышленности, а на одних казенных заводах далеко не уедешь, в особенности, если еще и средства на это надо было добывать чисто боевым способом — с риском потерять служебную позицию…'

Мы получали также донесения от британских офицеров непосредственно с восточного фронта. Оии сообщали по свежим следам сражении:

«Первая армия безнадежно слаба в смысле тяжелой артиллерии, Так например, первый туркестанский корпус был вынужден вести борьбу с двумя орудиями тяжелого калибра против сорока двух у неприятеля. В результате одиннадцатая сибирская дивизия почти уничтожена; германское превосходство в области тяжелой артиллерии создало, по-видпмому, нечто вроде паники».

Дело заключалось не в том, что русские не могли укрепиться для защиты. Русских теснили на территории, которая в течение 30 лет укреплялась с целью обороны высококвалифицированными техниками. Большие крепости, которые были искусно построены и укреплены с затратой огромного труда, были разрушены в несколько часов ужасным артиллерийским огнем германской армии. Русские с их более слабой артиллерией вследствие недостатка снарядов не могли отвечать на огонь немцев. Для того, чтобы спасги свои войска от окончательного уничтожения, русским оставалось только отступать. Им недоставало пулеметов, которые позволили бы вести арьергардные бои, задерживать продвижение неприятеля и наносить ему такой ущерб, который со временем ослабил бы его силы и заставил остановиться.

В этой неравной борьбе техники и людей потери приходились почти исключительно на долю русских, и эти потери должны считаться колоссальными. У них не было пушек, которые моглн бы выдержать более часа систематический обстрел беспощадного врага, а когда русским случалось воспользоваться немногими орудиями, то эти орудия либо приводились в негодность снарядами противника, которые падали в расположение русских войск подобно дождю, либо русские быстро расходовали свой ничтожный запас снарядов.

На другом участке фронта, где русские имели значительные успехи в борьбе с австрийцами, победоносные русские войска должны были отступать из-за недостатка военного снаряжения. Все те снаряды, которые могли быть пущены в ход, были необходимы, чтобы сдержать германское наступление. Побежденные австрийцы мстили тогда за свое отступление, чувствуя себя в полной безопасности в отношении к своему разоруженному противнику.

* * *

В цитированном выше донесении мы встречаем следующие указания (18 июня 1915 г.): «Так как русским приходится беречь снаряды, немцы могут безнаказанно расстреливать русских солдат».

В другом донесении говорится:

«Все попытки наступления в последнее время были простым убийством, так как мы нападали без достаточных приготовлений, имея перед собой врага, обладавшего большим количеством полевой и тяжелой артиллерии. Надо полагать, что потери, в обычном смысле этого слова, составляют около 1 500 тыс.».

Вот еще одно извлечение из донесения с другого участка фронта, простиравшегося на 900 миль, когда немцы все еще продолжали расстреливать беззащитных русских солдат на значительном расстоянии:

«Эта армия (3-я русская армия) превратилась теперь в безвредную толпу. Нам сильно недостает снарядов и пушек. Все понимают, как бесплодно посылать людей на фронт, пока между неприятелем и нами такое неравенство в аргиллерии».

Пока не явились на фронт немцы с их превосходной артиллерией и военной техникой, русские прекрасно справлялись с австрийцами. Но когда пришел Макензен со своими тяжелыми орудиями и превосходно обученными германскими солдатами, русские оказались совершенно не в состоянии выдержать напор германской армии. По словам одного английского офицера «на восемнадцатый день отступления русских войск в мае 1915 г. бои продолжаются и русские по-прежиему отступают. Я полагаю, что у них мало съестных припасов. Русская армия до сих пор была чересчур избалована