Мертвая тишина - С. А. Барнс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вот с носками и ботинками приходится сложнее. Мелкая моторика у меня… просто швах. Тем не менее справляюсь. И даже трачу какое-то время, чтобы придать постели хоть сколько-то приличный вид. Все таблетки, которые удается отыскать, прячу в кармашек комбинезона.
— Готова! — кричу я, и Макс не медлит заглянуть в палату.
— Превосходно, — констатирует он и вкатывает в комнату кресло-коляску.
— Вы, должно быть, шутите, — не верю я своим глазам.
Мужчина, однако, приглашающим жестом похлопывает по мягкой спинке каталки.
— Боюсь, таковы правила. — Помявшись, он добавляет: — Никто ничего не увидит, если вас это беспокоит. Операция засекречена на самых высших уровнях.
Ага, ведь меня только и волнует, как я выгляжу.
Меня подмывает затеять с ним спор, вот только я уже ощущаю, что силы меня покидают. На данный момент, судя по всему, я только и способна, что на кратковременные рывки. Неохотно перемещаюсь к изножью постели и усаживаюсь в коляску, стараясь не вступить в лужу крови от самоубийцы на стуле.
Донован осторожно выкатывает меня в вестибюль и вдруг останавливается.
— О, чуть не забыли, — говорит он и протягивает мне через плечо стаканчик с назначенными препаратами.
Я беру таблетки, надеясь, что он будет слишком поглощен моей транспортировкой и не заметит, что я не высыпаю их в рот. Проще, конечно же, принять пилюли и тем самым положить конец вопросам, что или кто у меня перед глазами. Тем не менее, если я хочу разобраться в произошедшем на «Авроре», мне необходима ясная голова.
Увы, Макс стоит и терпеливо ждет, держась за ручки кресла позади меня.
— До дна, — наострит он и протягивает мне пакет с водой — такой же, какими я пользовалась на ЛИНА. Фольга на упаковке отражает тепло и свет, продлевая срок годности, податливая емкость снабжена широкой трубкой. По-видимому, Макс принес его с собой, поскольку персонал Башни ни за что не разрешил бы пациентам пользоваться подобным. По той самой причине, каковую я прямо сейчас намереваюсь продемонстрировать.
Делать глоток воды и запихивать языком таблетки в трубку сродни фокусу, требующему определенной сноровки. Потому процесс занимает у меня несколько больше времени, нежели если бы я честно глотала пилюли.
В конце коридора показывается Вера. Недоуменно таращится на меня, а затем разворачивается в сторону комнаты отдыха. И проходит сквозь стену, а вовсе не через дверь.
Я тихонько ахаю, и вода в глотке немедленно перемешивается с воздухом. Мне приходится напрячься, чтобы не закашляться и не выплюнуть таблетки. Так эта женщина одна из них…
Глаза у меня увлажняются, но я продолжаю свой трюк.
Донован все молчит, но вот я наконец-то отрываюсь от пакета и раскрываю рот для проверки. Благодаря фольге пилюли в пакете не видны, и чтобы обнаружить их, необходимо его разрезать, поскольку горлышко запечатано трубкой.
— Вот и молодчина, — говорит Макс и сердечно похлопывает меня по плечу. Его реакция меня раздражает. Как-никак я уже давно не одиннадцатилетняя девочка. Тем не менее лишний раз настораживать его мне ни к чему, и я выдавливаю улыбку.
Мужчина толкает меня по коридору, а я сворачиваю пакет и запихиваю его между сиденьем и подлокотником кресла. Какое-то время, надеюсь, его здесь не обнаружат. Оглядываюсь назад… и перехватываю подозрительный взгляд Рида.
С заходящимся сердцем я уже ожидаю, что младший следователь окликнет меня и велит Максу остановиться. Однако Дэрроу лишь смотрит на меня с ухмылкой и молча следует за нами к лифту.
Итак, Рид просек мою хитрость. Но пока намерен закрывать на нее глаза. Потому что хочет, чтобы я провалилась. Позорно потерпела неудачу. Или ситуация еще даже более сложная и он желает неудачи Доновану. Напряженные отношения между мужчинами — младший предлагает и комментирует, старший его попросту игнорирует — невозможно не заметить. Для амбициозного типа вроде Дэрроу такое поведение начальника наверняка унизительно. И уж точно приводит в ярость.
Вот и прекрасно. Тогда и посмотрим, кто из нас — Рид или я — окажется прав.
Фойе при нашем приближении к выходу озаряется вспышками, отбрасывающими на матированные стекла дверей целую толпу теней.
Я собираюсь с духом, чтобы не удариться в панику. Столько много…
— Черт побери! — цедит Макс. — Кто-то слил прессе.
Только тогда до меня доходит, что некоторые — а то и все — человекоподобные формы на самом деле живые. Репортеры, надо полагать.
— Транспорт прямо у дверей, — бросает Рид.
— Не поднимайте голову и ничего им не отвечайте, — с досадой инструктирует меня Донован. — Дело всего одной минуты.
Что же они не организовали тайного вывоза? Как-никак это фасад Башни покоя и гармонии! Да любой выходящий отсюда автоматически становится сенсацией, а уж моя-то роль в обнаружении «Авроры» и последующая шумиха в прессе гарантируют повышенный интерес к моей особе. Уж наверняка в здании имеется черный выход.
Однако Макс решительно толкает кресло-коляску прямо к автоматическим дверям, и через мгновение следует сущий взрыв света и шума:
— …ваши комментарии по искам от семей?
— Клэр, вы их убили? — выкрикивает какой-то тип.
— …предполагают, что количество ценностей на борту значительно больше, нежели сообщалось в то время. Можете ли вы подтвердить…
— …расскажите нам о состоянии пассажиров! Смогут ли семьи опознать…
— Как вам удалось спастись?
Этот последний вопрос, заданный по сравнению с остальными удивительно спокойно, вынуждает меня поднять голову, однако автора определить не удается. Портативные лампы камер просто ослепляют.
Прикрываю ладонью глаза, но лиц все равно не разобрать. Кроме одного — Лурдес.
«Не понимаю». Она проводит окровавленными пальцами по щекам.
Я отворачиваюсь.
Макс буквально выдергивает меня из кресла и заталкивает в третий вагончик маглева. Это отдельное купе, и на какое-то время я оказываюсь в полном одиночестве. Впервые за несколько недель. Меня тут же охватывает облегчение, словно плеснули прохладной водой на ожог.
Впрочем, в следующее мгновение журналисты окружают купе с обеих сторон и едва не выдавливают стекла, наседая со своими вопросами и камерами.
В конце концов наш транспорт — состав как минимум из шести вагончиков — отправляется прочь от Башни. Я избегаю выглядывать в окно, пока репортеры не остаются позади. Увы, когда мы приближаемся к электронным воротам штаб-квартиры «Верукса», нас встречает еще больше истошно орущих журналистов.
Похоже, кто-то выдал им не только мой предстоящий отъезд из Башни, но и пункт нашего назначения.
Насколько мне известно, об операции в курсе только сотрудники «Верукса». С какой стати кому-то из них сливать информацию прессе?
