Она - моё табу - Настя Мирная

— Гид-экскурсовод. Водил туристов в походы.

В его глазах появляется блеск, когда рассказывает от родных краях. Лицо расслабляется и принимает мечтательное выражение. Ловлю себя на мысли, что так живо и ярко представляю себе те места, будто сама выросла там. Чувствую смешанные запахи леса, жухлой от солнца травы и горных рек, в которых плещется форель. Слышу шорох листьев и веток, пение птиц, тявканье лисы, звук закрывающейся в палатке молнии. Ощущаю тепло костра и порывы ветра. И вдруг понимаю, как сильно хочу прожить всё это наяву. С ним. С Андреем. Я не хочу возвращаться в Америку. И уж тем более не хочу, чтобы Андрюша отправился туда за мной и лишил себя всего, по чему так сильно скучает.

— А проведёшь для меня индивидуальную экскурсию? — выпаливаю тихо.

— Я готов всю жизнь показывать тебе свой мир. — серьёзно заявляет он.

— Всю жизнь… — повторяю шёпотом, а потом рывком поворачиваюсь на него и смеюсь. — Я хочу на всю жизнь!

Правда, приходится отложить «всю жизнь» на потом, потому что мы подъезжаем к военной части. Быстро целую Андрюшу и отворачиваюсь. Даже не говорю «пока». Не хочу прощаться. Он сказал, что следующие две недели мы, скорее всего, не сможем встретиться из-за парада на День города. Мужчина выпрыгивает из машины. Рвано дышу, стараясь удержать обиду и горечь, как моя дверь распахивается. Подскакиваю на месте и стягиваю взгляд на улыбающееся лицо Дикого. Он протягивается ко мне руки. Не сомневаясь ни секунды, буквально сваливаюсь в его объятия. Крепко-крепко обнимаю — так удержать стараюсь.

— Прогуляешься со мной? — сечёт, поставив меня на ноги и протягивая ладонь.

— Папы нет, но это не значит, что твои сослуживцы нас не увидят. — отрезаю с сомнением, но кисть всё же вкладываю. — Ты же не хотел, чтобы кто-то знал.

— Пусть знают. Мне похуй, Крис. Мы всё равно долго скрываться не сможем. Особенно если ты будешь в части появляться. Я от тебя взгляда оторвать не могу. Рано или поздно всё вскроется. Я сегодня же поговорю с Макеем, и решим с ним, как лучше преподнести ситуацию. — вот вроде и налегке говорит, но голос звенит напряжением. — Главное, ни о чём не переживай. Я порешаю.

— Но если папа узнает…

— Почему ты так его боишься?

— Не боюсь я его, Андрей! — вскрикиваю, взмахнув руками. — Как ты понять не можешь? Это всё из-за тебя! Даже если я его умолять буду, он тебе жизни не даст! Давай ещё хоть немного подождём!

С мольбой ему в лицо впиваюсь взглядом. Андрюша шумно вздыхает, без слов берёт меня за руку и молча ведёт в сторону КПП. Я трушусь. Вся. Как говорится, даже поджилки. Но если он так решил, то я буду следовать его решению. Пора научиться верить людям. Хотя бы одному человеку.

— Не дрожи, Манюнь. — останавливается метрах в десяти до забора и поворачивает меня к себе лицом. — Если узнает, то узнает. Я выдержу. Ради тебя. Всё. — слова тихие, но весомые и решительные. Как можно ему не верить? Сгребает шероховатыми ладонями лицо, но очень медленно и ласково целует. Тянусь к нему, как цветок к солнцу. Не просто отвечаю, а именно целую в ответ. Ласкаю кончиком языка его губы. — Мне пора, Фурия. Напишу, как только смогу. Не скучай. — подмигивает с улыбкой и выпрямляется.

Хватаюсь за китель и останавливаю.

— Поцелуй ещё.

— Кри-и-ис. — стонет Дикий, накрывая мой рот в этот раз страстным и голодным поцелуем.

Кислород в лёгких выгорает, и нам приходится отлипнуть друг от друга. Андрюша больше ничего не говорит. Быстрым шагом идёт к КПП.

— Ненавижу. — шепчу ему в спину.

Он на ходу оборачивается. Обжигает взглядом и говорит так, будто мог услышать мой шелест:

— Я тебя тоже ненавижу.

— Пошёл ты. — бурчу себе под нос, но губы так и расплываются в улыбке.

Поворачиваюсь к машине, но тут же зажимаю рот ладонью.

— Привет, Царёва. Интересная картина. — холодно сечёт стоящий в тени дерева Даня.

Глава 30

Любовь — когда ты строг с ней в меру, пусть и через силу

На построении, позже меня появляется только Иридиев. Запыхавшись и стараясь отдышаться от бега, занимает место рядом. Я и сам до сих пор не могу вернуть нормальную вентиляцию лёгких. Да и плюс в кармане лежит мобила, с которой светиться вот вообще не стоит. Короче, спокойно выдохнуть получается только после ужина, где я почти ничего не ем. И дело не в том, что не голоден — кусок в горло не лезет. Ещё до того, как расстались с Фурией, появилась странная тянущая тоска за грудиной. Возможно, дело в том, что я ебанулся достаточно, чтобы сходить с ума от того, что две недели, а то и три, не смогу её коснуться. Это пиздец как сложно. На нашем уровне отношений, когда всё только начинается, хочется не расставаться ни на минуту. Слышать её голос, смех, дыхание. Часами обниматься и целоваться. Не скажу, что совсем не думал о сексе, но всё же как-то вскользь на дальнем плане касался. Достаточно было и того, что Кристинка перестала стесняться, сама целовала. Если бы не знал, что первый её поцелуй был со мной, то решил бы, что опыта у неё больше, чем достаточно. Но это не так. Просто она очень быстро учится. С рвением и стремлением спешит освоить все техники поцелуев.

После получения задач на завтра и раздачи нарядов иду сразу в прачечную, молясь, чтобы к утру форма высохла. Белые разводы от морской воды не так просто спрятать от командования. А учитывая то, что с завтрашнего дня подготовка будет проходить на городской площади, мы должны быть «с иголочки».

Вытягиваю из кармана телефон, и мотор набирает оборотов. Гремит за рёбрами, срываясь с цепей. Не могу не улыбаться, когда вижу сообщения от Крис. Скучает моя хорошая.

— Чего рожа такая довольная? — выбивает Иридиев, снимая с сушилки свои вещи.

— Тебя, Дан, не ебёт. — обрубаю резко и жёстко.

— Согласен. Не ебёт. Макея тоже не ебёт, что ты с его девушкой мутишь?

Всего за секунду преодолеваю разделяющие нас метры и хватаю его за грудки.

Вжимаюсь лоб в лоб, оскалив зубы, и цежу:

— Повтори.

Он хмыкает и спокойно отражает:

— Я видел тебя с Царёвой возле КПП. Прятаться даже не пытаешься.

Глубоко вдыхаю, отпускаю сослуживца и отступаю на шаг. Нервно, выдавая себя, прочёсываю пальцами короткие волосы. Впечатываюсь в него взглядом и уже ровно толкаю:

— Она не