Отпечаток вины - Дмитрий Одиссеев

относительно новым. Это было странно: зачем новый замок на старом ящике? Я попытался открыть его, но замок оказался крепким. Моё внимание привлекла небольшая метка на стене рядом с ящиком. Это была круглая отметина, явно оставленная чем-то острым. Её контуры были почти незаметны в полумраке, но она бросала вызов моей интуиции. Я достал блокнот и записал её описание, чтобы позже вернуться к этому. Через час я уже сидел в своей комнате, снова изучая карту и записки. Каждый найденный мной элемент казался связанным с чем-то большим, но я всё ещё не мог понять, как. Я достал из ящика свою старую записную книжку, куда вносил все заметки о подозреваемом. На первой странице красовалась единственная фраза: «Тот, кто ускользает». Это была моя собственная метка, мой вызов самому себе. Мои мысли вернулись к человеку в тёмном пальто. Его движения, его спокойствие, его исчезновение – всё это не давало мне покоя. Я чувствовал, что он связан с этой картой, с этими местами, но доказательств всё ещё не было. Работа, которую я начал, казалась бесконечной, но я знал, что не могу остановиться. В дверь моей квартиры постучали. Это был неожиданный э звук, прерывающий мои размышления. Я поднялся, медленно подошёл к двери и открыл её. На пороге стояла женщина, явно обеспокоенная. Её лицо было бледным, а глаза блестели от слёз.

– Вы Корсаков? – спросила она, голос её дрожал.

– Да, – ответил я. – Чем могу помочь?

– Меня отправили к вам… Сказали, что вы единственный, кто сможет мне помочь, – её слова были сбивчивыми, но я понял, что она пришла не случайно. Я жестом пригласил её войти, закрыл дверь и предложил ей место за столом. Она села, сложив руки на коленях, и её глаза метались по комнате.

– Что случилось? – спросил я, садясь напротив.

Она вздохнула, пытаясь собраться с мыслями.

– Это касается моего мужа. Он пропал несколько дней назад. Я искала его повсюду, но никто не знает, куда он мог уйти. Последний раз его видели возле театра… в ночь взрыва. Её слова прозвучали как гром среди ясного неба. Это была новая деталь, новый путь, который мог привести меня к разгадке. Женщина, сидящая передо мной, выглядела так, словно последние дни истощили её до предела. Её руки, крепко сложенные на столе, выдали напряжение, даже если она старалась выглядеть спокойно. Я налил ей стакан воды, поставив его ближе. Она едва заметно кивнула, как будто благодарила, но её взгляд всё равно оставался устремлённым в одну точку на столе.

– Ваш муж был рядом с театром в ночь взрыва? – начал я, стараясь говорить мягко, чтобы она чувствовала себя комфортнее.

– Да, – она наконец подняла на меня глаза. – Он должен был там быть по работе. Николай, мой муж… он… – Она запнулась, проглотив слёзы. – Он доставляет материалы для ремонта. Театр недавно нанял его для работы с поставками. Но я… я не знаю, зачем он пошёл туда в тот вечер. Это было поздно. Он всегда возвращался к ужину, а в тот день – ничего.

Её голос задрожал, но она продолжила:

– Я пыталась узнать у рабочих, но никто ничего не говорит. Некоторые говорят, что видели его, а некоторые – что нет. Это словно кошмар. Они что-то скрывают, я уверена. Её слова начали складываться в моей голове в новую картину. Если Николай действительно был там в ночь взрыва, то его исчезновение могло быть связано не только с обычным несчастным случаем. Возможно, он оказался частью этой загадки, не подозревая о том, во что ввязывается.

– Я постараюсь разобраться, – сказал я, вставая с места. – Вы упомянули, что он работал с поставками. Где я могу найти его бумаги? Возможно, счета, маршруты? Всё, что поможет понять его действия.

Она кивнула, быстро вытирая лицо платком.

– Всё в нашем доме. Я могу показать вам.

Мы направились к её дому, находившемуся на южной стороне города. Это был старый, но ухоженный деревянный дом с небольшой верандой. Я уже знал, что внутри он окажется наполнен мелкими деталями семейной жизни, которые теперь показались ей пустыми без мужа. Войдя, она провела меня к столу в углу комнаты. Там аккуратно лежали бумаги: квитанции, маршруты, записки Николая. Я начал просматривать их, замечая каждую мелочь. Его записи были чёткими, почти идеальными, как у человека, привыкшего работать с логистикой. Но одна из записей привлекла моё внимание. Это был заказ, сделанный на имя неизвестного мне лица. Подписано лишь «Г.» – Вы знаете, кто это мог быть? – спросил я, показывая ей бумагу. Она медленно покачала головой. – Нет. Николай не говорил об этом. Но… я помню, он как-то упоминал странного человека. Он… он сказал, что этот человек всё время спрашивал о театре. Её слова были мне полезны. Пока я не знал, насколько важна эта зацепка, но она точно заслуживала внимания. Вернувшись в управление, я сразу отправился к архиву. Но на этот раз я искал не только материалы по театру. Я хотел связать всё это с другими делами. Чувствовал, что между событиями есть связь, которую я пока не вижу. Недавно в городе начались слухи о пропавших рабочих. Эти люди были обычными трудягами, исчезнувшими на своих рабочих местах или по пути домой. Некоторые из них возвращались спустя несколько дней, но ничего не помнили. Это заставляло их семьи молчать, чтобы избежать лишнего внимания. Но другие… другие так и не вернулись. Просматривая дела, я заметил, что большинство исчезновений происходило возле старых зданий, находившихся на реставрации или под снос. Странное совпадение. И одно из таких мест – склад на окраине города, который фигурировал в карте, найденной в папке от Якова. В моей голове начали выстраиваться новые вопросы: если эти пропавшие связаны с тем же, кто стоит за взрывом в театре, то зачем им понадобился Николай? Его исчезновение и пропажа других рабочих не могли быть случайностью. Позже вечером я оказался на складе, указанном на карте. Место было тёмным и тихим. Ветер гулял между старых стен, как будто пытался напомнить, что это место видело слишком много. Я вошёл внутрь, держа руку на кармане, где лежал небольшой фонарик. Склад был заполнен поломаными ящиками и мусором, но в углу я заметил свежие следы. Кто-то был здесь недавно. Я подошёл ближе и увидел клочок бумаги, лежавший на полу. На нём был тот же почерк, что и на маршруте Николая, с одной только фразой: «Назначено на рассвете». Эти слова заставили меня насторожиться. Рассвет. Значит, я был