Президент планеты - ЧБУ

– Пойдём, – поддержал Джуан. – Но только потому, что я уже проголодался. Не для того, чтобы сделать так, как ей будет хорошо. Её желания в этом доме не учитываются.

На телефоне Джуан нажал на кнопку вызова повара, подождал, пока пройдёт несколько гудков, затем нажал на сброс. К моменту, когда они пришли на кухню, на стол уже ставили первые подносы с едой. Такой скорости Артур мог лишь удивляться: прошло всего две минуты, а перед ними стояли блюда, на приготовление которых стоило потратить не меньше двадцати. Всё было свежим. Это можно было объяснить лишь тем, что еду готовили заранее и затем ждали звонка, чтобы её подать, а если звонка не поступало, то они начинали готовить блюдо заново, а старые выбрасывали или отдавали прислуге.

Столовая, как назвал её Артур, представляла собой широкий зал с красным ковром, на котором стоял длинный деревянный стол на двадцать человек. В дальней стене, рядом с выходом на кухню, горел камин. Помимо зажжённых люстр под потолком, на столе горели свечи. Восемь картин с портретами людей готовились смотреть, как Артур и Джуан будут есть.

Два официанта в чёрных рубашках и брюках вынесли последние блюда. Один из них остался стоять в углу помещения рядом с Бартоном, а другой скрылся на кухне. Но через минуту вернулся с бутылкой вина и маленьким бокалом для дегустации. Наверное, это должно было выглядеть культурно, будто происходит приём в доме аристократа. Однако поведение Джуана портило представление. Он сразу закинул волосатые ноги на стол и сидел, покачиваясь на стуле. Выглядело так, будто в королевском дворце вдруг решили обслужить обезьяну.

С непроницаемым лицом Джуан отпил глоток вина и тут же выплюнул его обратно на официанта. Бокал он бросил через весь зал, и тот разбился о стену.

– Моча, неси другое, – произнёс он, а затем добавил, когда официант скрылся: – На самом деле тут всё вино хорошее. Это у меня традиция такая: первый бокал выплюнуть и попросить его заменить.

Краем глаза Артур заметил, как Бартон смотрит в затылок Джуана. Будь его воля, он схватил бы голову парня и утопил бы этого тридцатилетнего детину в салате из креветок.

На столе стояли все любимые блюда Джуана одновременно, чтобы он мог выбрать из них то, что захочет сегодня: шоколадные кексы, чатни из кабачков, паста тальятелле с пармезаном, пирог из лосося и креветок, карпаччо из белых трюфелей, телятина по-милански, тирамису, двойной чизбургер и четыре вида салата. Помимо вина подали также «кока-колу». Видимо, Джуан не всегда выбирал изысканную кухню.

За время обеда он не съел ни одного блюда полностью, пробуя понемногу от каждого. Артур же напихал полный живот стейками и прекратил есть лишь тогда, когда начало казаться, что он не встанет из-за стола.

– Я тебе вот что скажу, – произнёс Джуан, когда они вышли на крыльцо дома. – Мы сейчас находимся в элитном районе, где живут люди нашего положения. Ты понимаешь, о чём я?

Перед ними расстилался задний двор поместья. Здесь было так просторно, что на газоне без труда можно было бы провести Олимпийские игры. От здания вглубь уходили пешеходные дорожки, с двух сторон усеянные пальмами. Чуть в стороне располагались клумбы с красной гортензией, гибискусом и древовидными пионами. Над ними возвышались кусты ядовитого олеандра и каллистемона. Следом стояли гранат и папоротниковое дерево. Между ними возвышались колонны, увитые лианами: глориозой, плюмбаго и глицинией. В отдалении виднелись ивы с ясенем.

Три садовника в этот момент занимались уборкой: один сметал листья, другой подрезал растения, а третий собирал упавшие плоды, чтобы они не портили внешний вид. Десяток дронов на восьми пропеллерах выполняли другие работы, не требующие руки человека.

Дальше в саду располагался ещё один фонтан, гораздо больше того, что стоял у входа. В этом было двенадцать квадратных чаш: от самой широкой внизу до самой маленькой наверху. Вода стекала от верхней к нижней бурным потоком и образовывала водную пирамиду. Несколько чёрных птиц прилетели к нему, чтобы утолить жажду, и сразу же улетели, напуганные дроном.

В стороне находился зелёный пруд с островком посередине, на котором стояли скамейки, образовав полукруг. В пруду плавали крупные рыбы. Несколько цветков росли прямо из воды.

Вход в сад украшала статуя Чарльза Тауэра, выполненная из чёрного мрамора. На ней он был подтянутым, с ровной осанкой. Никакого пуза у статуи не было, руки были мощнее, чем они есть, а лицо слишком здоровое. На нём не отражались годы пьянства и употребления всех возможных наркотиков, а также десятки пластических операций.

– Кажется, понимаю, – ответил Артур. Он не понимал.

– Там внизу живут простолюдины, овощи, всякое отребье. Они не такие, как мы. Они хуже нашего дерьма. Они не достойны даже смотреть в нашу сторону. Здесь, в этом месте, есть своя тусовка высших людей. Это те, кто заправляет всем вокруг. Мы короли мира.

– Ты имеешь в виду богатых?

– Забудь это идиотское слово, – фыркнул Джуан. На его лице появилось гримаса, будто он общается с полным идиотом. Возможно, это было его обычное выражение лица. – Богатство лишь подчёркивает нашу крутость по сравнению с ними. Мы умнее, здоровее, лучше. Высшие люди, мы не находимся на одном уровне с теми, кто живёт там, внизу. Мы тхари.

Над кирпичным забором возвышались шпили Гибралтара. Город находился ниже уровня посёлка, но самые высокие дома превосходили его по высоте.

– Вот посмотри на него, – сказал Джуан, указывая на Бартона у себя за спиной. – Тебе кажется, что он такой же, как мы. Но это не так: он низшее существо, отброс. Мы можем делать с ним всё, что захотим, это даже не будет считаться преступлением. Я могу прямо сейчас взять у садовника нож и отрезать Бартону второе ухо. Он ни хрена мне не сделает. Знаешь почему? Потому что он ничтожество. Никто не осудит человека за издевательство над навозным жуком, и никто не осудит таких, как мы, за издевательства над такими, как Бартон. Мы с ним не одного биологического вида. Жители этого посёлка – хомо экселентус.

– И я тоже? – спросил Артур. Было бы неловко оказаться в касте низших людей, о которых так негативно отзывался Джуан. – Меня же усыновили. Причём недавно.

– Неважно, как ты достиг своего положения. Ты такой же, как и мы. Господин, мастер. Такие, как мы, должны держаться вместе, ты согласен?

– Смотря что ты имеешь в виду под «держаться вместе».

– У каждого из здешних жителей есть свой бизнес. Мой отец владеет медициной, напротив стоит дом семьи Уэбстер,