Цитадель: дочь света - Марианна Красовская

Арман стоял посредине комнаты с подносом в руках. Я была голая и мокрая… Он церемонно поклонился (зараза!), поставил поднос на стул и накинул на меня простынь. Классный парень этот Арман, честное слово!

— Арман, а можно мою старую одежду сжечь? — спросила я, обжигаясь горячим бульоном. — Только мне взамен бы что-нибудь.

— Как угодно госпоже, — поклонился оборотень.

Он вытащил из-под кровати какой-то сундук и выложил на кровать джинсы, голубую майку, белую жилетку на меху с вышивкой на карманах, длинную льняную юбку с карманами…

Я застыла с ложкой в руках.

Наши вещи!

Почему-то наличие этих вещей меня потрясло куда сильнее, чем разговор с предателем. Значит, это все правда. Цитадель разрушена, разграблена. Все мертвы. Я схватила Никину жилетку и зарылась в неё лицом, еле сдерживаясь, чтобы не завыть в голос.

— Я хочу побыть одна, — подняла я на оборотня мокрые глаза. — Уйди, а?

— Как угодно госпоже, — прошелестел он.

Наплакалась я досыта. Слезы сначала текли и текли, а потом иссякли.

Джинсы были широковаты в талии, зато в бедрах жали. Изменилась фигура. Майка безобразно обтягивала грудь. Неужели я это когда-то носила? Это же вульгарно! Пришлось надеть жилетку. Замечательно! Нике она была до середины бедра, а мне до колен, и сидела на мне как бронежилет.

Временно забыв о бульоне, я нырнула в сундук — с головой. Гелина рубашка. Я не буду думать, что они сделали с девочкой. Всего этого не существует. Все будет по-другому. Рубашка мне подошла — я миниатюрная, а Геля — девочка крупная. Что тут еще? Майка мужская — одна штука. Чья — Павла или Сережи? Цветастый сарафанчик. Мальчишечьи шорты. Носки — о, носки! Представив себя со стороны, я усмехнулась. Роюсь, как в мешках, что в секонд-хендах. Никогда не могла себя заставить прикоснуться к ним. А сейчас, гляди-ка — и порылась бы. Раз уж других шмоток не предвидится. С грохотом захлопнула крышку, запинала сундук под кровать, утерла злые слезы. И откуда во мне столько воды?

Ненавижу!

— Рад видеть Вас в добром здравии, — раздалось из дверей. — Признаться, стиль одежды, принятый в ваших землях, меня вдохновляет! Женщина в брюках — как это дерзко, ярко, эксцентрично! Сразу понятно, что она не просто покорная жена и мать, но воительница и госпожа, страстная любовница и ревнивая фурия в одном флаконе.

«Да чтоб ты сдох,» — подумала я, мгновенно устыдившись своего костюма.

— Напрасно Вы смущаетесь, дражайшая моя Галла, — продолжил темный властелин. — Женщины-орки ходят в брюках и не испытывают ни малейшей неловкости, а ведь им нельзя отказать в привлекательности! Да и эльфийки не всегда следуют указаниям традиций…

— Вообще-то платье — это не просто красивая одежда, но еще и мощное оружие, — задумчиво сказала я. — В нем так легко быть нежной, женственной и беспомощной.

— Я уже не в том возрасте, чтобы ценить инфантильность и застенчивость, — пожал плечами хозяин. — Надоели за десяток веков эти детские игры.

Эээ, батенька, да у вас мания величия вкупе с комплексом неполноценности относительно женского пола! Хотя какая в его возрасте полноценность…

Я прищурилась. Вообще-то разговаривать с ним было интересно — умный собеседник. Мне всегда доставляла удовольствие интеллектуальная беседа.

— А водка у вас есть? — с надеждой спросила я.

— А что это такое?

— А вы спросите у своего лечащего врача, — буркнула я. — Он специалист по этому делу. И по водке, и по травке…

— Зря ехидничаете, — усмехнулся мой собеседник. — В моем возрасте и с моим положением пластический хирург просто жизненно необходим.

— Ну-ну, — кивнула я. — Так он вам и сделает подтяжку лица и липосакцию консервным серебряным ножом под наркозом аля-сонная одурь.

Старик только улыбнулся загадочно.