Я держу тебя - Стейси Уильямс

Я делаю ещё один медленный вдох, когда каждый мускул в моём теле начинает вибрировать, а сердце стучать сильнее, громче.

— Я думаю, есть шанс, что то, что здесь находится, помешает Клиффу и Джоан пойти дальше, но я не знаю. Я надеюсь, этого будет достаточно, но если это не так, то, возможно, всё может стать хуже. Как далеко это распространится, я понятия не имею.

Шейн сидит рядом со мной, тихо слушая, и я поворачиваюсь, чтобы украдкой взглянуть на него. Его челюсть сжата, а глаза полны опасений.

Я крепко зажмуриваю глаза, заставляя себя продолжить.

— Я сделаю всё, что нужно, чтобы удержать Лив. Всё, что угодно. Я надеялась, что женитьбы будет достаточно, но Бен говорит, что Клифф и Джоан полны решимости добиться своего и будут использовать часть этой информации против меня, но они не знают, что она у меня есть это.

Я беру конверт, наблюдая, как он трясется, когда я протягиваю его ему. Он берет его, но просто придерживает.

— Мэгги, — он ждёт, пока я посмотрю на него. — Сделай вдох, — я смотрю на него, пытаясь втянуть воздух, но это всё равно что дышать через соломинку для коктейля. — Скажи мне, что там.

— Я не хочу, — говорю я, стараясь, чтобы мой голос звучал твердо.

Он хватает меня за руку, переплетая наши пальцы.

— Расскажи мне.

Его близость и прикосновения расслабляют настолько, чтобы я могла сделать глубокий вдох, пытаясь быть храброй, когда не чувствую ничего, кроме стыда. Вот и всё. Худшее во мне. Я просто вручила ему это в виде конверта. Предоставить кому — то другому доступ к этому — всё равно что передать ключи от королевства. Это единственная вещь, которая разорвет мою душу на тысячу кусочков при малейшем упоминании.

Я отдаю это ему, всё. То, чего я никогда никому раньше не рассказывала и не показывала, даже своему отцу, потому что мы никогда по — настоящему не говорили об этом. Теперь я должна. Я должна поговорить об этом с Шейном, и, возможно, это самое ужасное, что я когда — либо делала. Я вынуждена рассказать ему о самом, самом худшем.

Остатки моего недоеденного ужина подступают к горлу, когда я заставляю себя говорить.

— Когда умерла моя мама… — я вздрагиваю, пытаясь сосредоточиться на его твердой хватке за мою руку. — Видя, как это происходит, и наблюдая, как она делает свой последний вздох… Я начала замыкаться в себе. Какое — то время я просто… я пыталась жить, как будто ничего не изменилось, хотя изменилось всё. Она ушла. Отца всё время не было рядом. Я продолжала танцевать, но её там не было. Она должна была быть там, понимаешь? Но она просто ушла, а в остальном всё было по — прежнему.

Он сильнее сжимает мою потную руку, но не отпускает. Я смотрю на надежность наших соединенных рук, надеясь, что после того, как я расскажу ему это, он всё ещё будет здесь.

— Чем старше я становилась, тем больше злилась. Я просто хотела чего — то, чего угодно, чтобы чувствовать себя нормально. Я хотела нормального отца, который работал бы на обычной работе и был дома каждый вечер. Я хотела танцевать и не чувствовать себя виноватой каждый раз, когда надеваю балетные туфли, не задаваться каждый день вопросом, почему я всё ещё здесь, а она нет. Я хотела лечь спать и не видеть, как она умирает каждую ночь. Я не спала годами и так устала.

Я кладу голову ему на плечо, наши руки всё ещё переплетены. Он ещё не отпускает меня.

— Я пару лет ходила к психотерапевту, но я устала от того, что они говорили мне, что горе требует времени. Время ничего не изменило. Разговоры ничего не изменили. Ничего не помогало, поэтому я просто… прекратила. Я перестала разговаривать, перестала пытаться учиться, бросила танцы. Я перестала жить. Всё, что я могла делать, это лежать в постели, желая, чтобы она вернулась, а когда я попыталась смириться с тем, что она не вернется, мне просто захотелось исчезнуть.

Я прочищаю горло, чтобы избавиться от большого болезненного комка в горле, если я собираюсь это сделать.

— Летом, перед тем как я поступила в Джульярд, Клифф и Джоан предложили мне пожить у них. Мой отец согласился, хотя у них были не самые лучшие отношения. Он думал, что перемены могут пойти мне на пользу, и к тому моменту мне нужно было что — то другое. Что угодно. Я больше не могла жить, пытаясь притворяться, что всё хорошо, когда жизнь каким — то образом продолжалась без меня. Так что я согласилась.

— Сначала они были милыми. У них не было детей, и они относились ко мне как к своей собственной дочери. Мы с Джоан ходили по магазинам и посещали большие модные вечеринки. Они знакомили меня со своими друзьями и детьми и поощряли меня познакомиться с ними поближе. Я вжилась в роль и подыгрывала… достаточно.

— Я ушла из одного мира, где, как мне казалось, я не смогу жить дальше, в другой, где я порхала, как какая — нибудь выдуманная принцесса, но всё было по — другому, и мне не нужно было притворяться. Я по — прежнему не разговаривала без необходимости и не была заинтересован в том, чтобы заводить друзей с этими избалованными богатыми ребятишками, но всё это было неплохим отвлечением. Затем я услышала, как Клифф разговаривал по телефону с моим отцом, рассказывая ему, что со мной что — то не так и что он не оказал мне той помощи, в которой я нуждалась. Мне было всё равно. Я была вдали от всего, что постоянно напоминало мне обо всём, чего мне не хватало.

Я краем глаза смотрю на Шейна, и он смотрит на наши соединенные руки, слушая.

— В конце концов, Джоан захотела, чтобы я была дебютанткой, как дочери всех их друзей. Бальные платья, выход в свет, свидание с одним из выбранных ими парней. Чем больше они с Клиффом давили, тем больше я начинала чувствовать, как стены снова смыкаются. Мне казалось, что я задыхаюсь. Одни платья были пыткой. Я не могла этого сделать.

— Подобное всё ещё существуют? — голос Шейна низкий, но мягкий. Я киваю.

— Да. Странно, но в их кругу девушки делали это с легкостью, а я не смогла. Их разочарование было очевидным, но я просто не могла. Они хотели, чтобы я был тем, чего у них никогда не