Одиннадцатое правило волшебника, или Исповедница - Терри Гудкайнд

— Если я поеду медленнее, они меня догонят.

Женщина склонила голову.

— Кто они?

— Призраки-кулдыки.

— А, понятно.

— Призраки-кулдыки гонятся за мной. Стоит мне остановиться, они приближаются. — Глаза Рэйчел наполнились слезами. — Я не хочу, чтобы они до меня добрались.

Женщина сидела рядом, обняв её рукой, утешая. Это было так хорошо, что Рэйчел заплакала от неожиданного ощущения защищённости. Ей так нужно было торопиться. Ей было так страшно.

— Если ты загонишь лошадь до смерти, — произнесла женщина мягким голосом, — они догонят тебя, разве нет? Просто придержи её немного. У тебя есть время.

Рэйчел пожала плечами в объятиях женщины.

— Точно?

— Точно. Тебе нужно дать лошади возможность восстановить силы. Если она погибнет, из этого не выйдет тебе ничего хорошего. Поверь мне, если не хочешь оказаться посреди степи без лошади.

— Потому что тогда призраки-кулдыки схватят меня?

Женщина кивнула.

— Тогда схватят.

Когда по спине Рэйчел пробежали мурашки, женщина обняла её крепче, пока дрожь не прошла. Рэйчел вдруг обнаружила, что держит во рту кант платья, как делала, когда была совсем маленькая.

— Дай руку, — сказала женщина своим умиротворяющим голосом. — У меня есть для тебя кое-что.

— Что это?

— Дай руку.

Когда Рэйчел протянула руку, женщина положила что-то маленькое ей в ладонь. Рэйчел поднесла её ближе, пытаясь рассмотреть. Это было что-то короткое и прямое.

— Спрячь в карман.

Рэйчел подняла глаза на доброе лицо.

— Зачем?

— Когда-нибудь пригодится.

— Пригодится? Для чего?

— Узнаешь в своё время. Ты поймёшь, когда оно тебе понадобится. Просто когда поймёшь, помни, что это здесь, в твоём кармане.

— Но, что это?

Женщина одарила её своей чудесной улыбкой.

— Это то, что тебе нужно, Рэйчел.

Озадаченная, Рэйчел не могла и предположить, что всё это значит. Она сунула вещицу в карман.

— Оно волшебное? — спросила Рэйчел.

— Нет, — ответила женщина. — Не волшебное. Но оно тебе понадобится.

— Это меня спасёт?

— Мне пора, — сказала женщина.

Рэйчел ощутила поднимающийся в горле ком.

— Может, посидите у огня ещё немного?

Женщина взглянула на неё понимающими, добрыми глазами.

— Думаю, можно.

Рэйчел почувствовала, как её руки снова покрылись гусиной кожей. Она знала, кто была эта женщина.

— Мама?

Женщина мягко погладила Рэйчел по голове. Печально улыбнулась. По её щеке покатилась слеза. Рэйчел знала, что мама давно умерла, по крайней мере, ей так говорили. Может быть, это был добрый дух её матери.

Рэйчел раскрыла рот, чтобы заговорить, но мать мягко заставила её замолчать, прижав голову Рэйчел к себе.

— Тебе надо отдохнуть. Я посторожу. Спи. Со мной ты в безопасности.

Рэйчел так устала. Она прислушалась к чудесному звуку биения сердца своей матери. Она обхватила мать руками за талию и уткнулась в неё лицом.

В голове Рэйчел роились тысячи вопросов, но, казалось, с комом в горле она не смогла бы выговорить ни слова. Да и потом, не очень-то ей хотелось говорить. Сейчас ей хотелось просто сидеть вот так в объятиях материнских рук.

Как бы она ни любила Чейза, это ощущение было настолько непохожим ни на что другое, что она просто не могла бы сравнить его с чем-то ещё. Она неистово любила Чейза. Это было в своём роде чудесно. Будто две половины одного целого.

Рэйчел поняла, что заснула, только когда открыла глаза на рассвете. Тёмно-лиловые облака, казалось, пытались скрыть первые лучи на востоке неба.

Она резко села. От костра остались лишь холодные угли. Она была одна.

Прежде чем она успела подумать о чем-то ещё, прежде чем расстроиться, она поняла, что должна спешить.

В яростном порыве она быстро собрала свои немногочисленные пожитки — одеяло, огниво и кремень, бурдюк — засовав их в седельный мешок. Лошадь паслась неподалёку, наблюдая за ней.

Нужно было следить, чтобы не загнать лошадь до смерти. Если лошадь умрёт, Рэйчел снова окажется только на своих двоих.

И тогда призраки-кулдыки точно её схватят.

Глава 25

Кэлен обеими руками нежно обняла откинутую и дрожавшую руку Никки. Она надеялась, что это прикосновение, этот простой знак внимания, сможет хоть немного утешить Никки. Кэлен хотелось хоть чем-то помочь ей, поскольку её переполняла боль и сочувствие.

Прошедшая ночь была устрашающей, чудовищной. Джегань часто швырял пленных женщин на своё ложе. Он зачастую травмировал их, либо по той простой причине, что не собирался контролировать собственную силу, либо специально старался причинить им зло, когда они отказывались ублажать его.

Но с ней всё было по-другому. На Никки он изливал всю свою острую ревность.

Он никогда не причинял вред ни одной из тех других женщин тем способом, каким он это делал с Никки. Кэлен считала, что у него на уме была навязчивая идея сравнять счёт, заставляя Никки расплачиваться за её неверность.

И в то же время, в какой-то степени, наряду со своими действиями, Джегань показывал Кэлен, что её ожидает с того момента, когда к ней вернётся память.

Кэлен пыталась выбросить из головы, чтобы не потерять здравый рассудок и не мучиться оттого, что он творил на её глазах. Вместо этого, она сосредотачивалась на настоящем и будущем.

Она отняла одну руку и повернулась, чтобы дотянуться до бурдюка с водой, лежащего на полу неподалёку. Никки слегка прихватила другую оставшуюся руку, очевидно напугавшись, что может потерять этот знак человеческого сострадания.

— Вот, — почти шёпотом произнесла Кэлен и поднесла бурдюк к губам Никки. На её лице и волосах были засохшие брызги крови.

Кроме как еле-еле держаться за руку Кэлен, Никки не проявляла никакой другой реакции.

— Пей, — настаивала Кэлен. — Это вода.

Никки не выказала никаких усилий, чтобы напиться, и потому Кэлен пропустила небольшую струйку воды по разбитым губам и в рот. Та глотнула, потом мотнула головой от бурдюка и вскрикнула от боли.

— Шшш, — встревожилась Кэлен. — Я знаю, тебе больно, но постарайся оставаться тихой. Ты должна попытаться попить. Твоему организму вода сейчас просто необходима. Когда твоё тело ранено, ему необходима вода, и тогда ты поправишься.

Если учесть, как он её душил, пока бранился в бешенстве, то было вообще чудо, что Джегань не переломил трахею Никки. От его мощных рук остались страшные синяки на шее, хотя, далеко и не только на шее.

Голубые глаза Никки медленно начали открываться и пытались сосредоточиться на лице Кэлен. Кэлен была внизу и сидела на полу рядом с ложем. Она наклонилась поближе к Никки, и говорила как можно тише, чтобы её голос не был слышен за пределами спальни.