Покидая страну 404 - Маргарита Водецкая

— Дай мне слово, — перебил её Лёня. — Дай мне слово, что, если на момент защиты диплома у тебя в жизни ничего глобально не изменится, то ты отсюда уедешь. Если хочешь, поезжай в Москву, я на всякий случай оставлю Рае дубликат ключей от своей квартиры. Или к отцу в Израиль, если посчитаешь, что там тебе будет лучше.

В своё время Яков всё же послушал младшего брата и со второй женой, её престарелыми родителями и маленькой Маргошкиной сестричкой Ленкой уехал на Землю Обетованную, где теперь жил, тяжело трудясь, но не бедствуя.

— Даже, может быть, и до диплома уезжай, — продолжал Лёня. — Оформишь какой-то перевод из вуза в вуз. Я не знаю точно, но должна быть такая возможность.

— И в результате остаться без образования совсем, — возразила Маргоша. — Ты же знаешь, что я в силу некоторых обстоятельств только пошла на первый курс в тот год, когда мои бывшие одноклассники уже перевелись на четвёртый.

— Надо уметь уходить вовремя и с минимальными потерями, — сказал он. — В любых ситуациях.

Лёня подумал, как убедить племянницу, достал авторучку и начертил на салфетке примитивную схему: озеро, трассы вокруг, посёлок на берегу. — Ты вот здесь, — он поставил точку на посёлке. — До противоположного берега пятьсот метров, по просёлочной дороге до трассы три километра. По трассе приблизительно сорок километров до аэропорта, где ты гарантированно будешь в безопасности. На дворе летняя ночь, у тебя никакого оружия, но есть условный «жигуль» и лодка. Как ты будешь выбираться?

— Меня хотят поймать живой или?..

— Скажем так, предпочтительно живой, но неважно — как получится. Да, забыл, дом на прослушке, звонить никому из друзей не рекомендуется.

— Логичнее выбираться по воде, — ответила Маргоша. — В воде дорог нет, плыви куда хочешь, можно попытаться затеряться.

— Если к тебе имеют серьёзный интерес, — Лёня взял ручку и начал водить ею по схеме. — То кто-то, скорее всего, барражирует в районе пересечения трассы и просёлочной дороги, так как это единственное место выезда по суше. Если ты едешь машиной, то остановить тебя ночью проще простого. Достаточно выехать на встречку и ослепить противника фарами с близкого расстояния — человек при этом рефлекторно съезжает вправо. Двери в «жигулях» не блокируются автоматически, поэтому водитель ничем не защищён от нападающих. Если против него трое, то легко вытащат силой и скрутят. Если двое, то возможны варианты, зависит от уровня подготовки нападающих. Крупного и потенциально опасного противника могут попытаться прихватить удушающим захватом, чтобы не дёргался. Ну знаешь, приём захвата за шею предплечьем и локтевым сгибом. Однако, если клиента «передержать», или если у него проблемы с сосудами, или если неудачно передавили сонную или затылочную артерию, то за считанные секунды без злого умысла можно получить безжизненное тело. И, чтобы не придумывать фантастические истории об обстоятельствах гибели, проще всего спрятать концы в воду в прямом смысле слова… То есть сбросить клиента в озеро. А чем дольше он там проплавает, тем меньше реальных улик можно будет обнаружить и тем более неопределённые причины смерти можно будет указать: несчастный случай, самоубийство, что угодно.

Маргоша внимательно слушала, пытаясь что-то сообразить. Потом подняла на него серые глаза.

— Речь идёт об убийстве Дина Рида?

— Конечно. Но я там фонарик не держал, как ты понимаешь. Это всего лишь некоторые профессиональные умозаключения. Просто запомни: важно уметь уходить вовремя и без потерь.

— Я тебя поняла. Обещаю быстро уходить оттуда, где буду чувствовать опасность, дискомфорт или давление. Но, как мы говорили в самом начале, я всё же должна получить диплом.

* * *

Летом девяносто седьмого, незадолго до своего сорокалетия, Лёнька позвонил маме Фане, что выезжает из Москвы домой, да так и не приехал. Телефон в его московской квартире не отвечал. Пашка обратился в милицию, но получил ответ, что гражданин Иванов, дескать, человек взрослый, где хочет, там и ездит. Женя поднял на ноги своих высокопоставленных армейских товарищей. Абдул обратился к кому-то из своих особо уважаемых земляков. Яков съездил в Иерусалим и вложил записку с молитвой о брате в Стену Плача.

Тем не менее, новости о Лёньке пришли всё же из милиции: его неприметную тёмно-серую девятку с залитым кровью салоном через некоторое время после исчезновения хозяина обнаружили на парковке одного из придорожных ресторанчиков по пути возможного следования. О нём же самом никаких известий не было.

Далеко шагнув за восьмидесятилетний рубеж, ушли бабушки. Тихо, как и положено настоящему разведчику, скончался дед Абрам — уснул и не проснулся. «Скорая» не успела приехать вовремя к отчиму Жене. Молоденькая врачиха курила на лестничной площадке и плакала, размазывая по лицу тушь и жалуясь Рае, как они не могли пробраться по заставленным личными автомобилями и неочищенным от снежных заносов дворам, пока рыжий Миша из районной сосудистой хирургии занимался всеми грустными формальностями и вёл переговоры с милицией. Семнадцатилетний сиамский Тихон пережил хозяина всего на месяц.

Лёнька так и не нашёлся. Скорее всего, он давно пирует в Вальхалле за столом у Одина с другими славными воинами: Абрамом, Женей, Борисом Иосифовичем, Виталием Фёдоровичем — мужем бабушки Муси, Ильёй Рувимовичем — пропавшим без вести во время Великой Отечественной войны старшим сыном бабушки Ривы, и, конечно же, с Дином Ридом.

На могиле Фани по её распоряжению Павел и Ната установили надгробный памятник Леониду Алексеевичу Иванову, который формально являлся ей совершенно чужим человеком: Лёньку не усыновляли, а сроки опеки и попечительства над ним давным-давно вышли.

На этом окончилась совместная история той, большой и дружной, семьи, и начались собственные истории Маргоши, Сани и Миши.

Операция «Мобилизация». 2015 год

Макс пришёл с работы и не раздеваясь плюхнулся на сундук в прихожей. Опыт нашей почти двадцатилетней семейной жизни подсказывал мне, что стряслось что-то неприятное и более серьёзное, чем прошлогодняя драка, когда на него, импозантного мужчину средних лет в официальном костюме, беспричинно напали трое парней, мало похожих на обычное хулиганьё. В тот раз Макса спас долгий опыт занятий боевым самбо: нападающие огребли впечатляющих люлей, а сам он отделался фингалом под глазом, сбитыми кулаками и разодранными брюками. Сейчас же с виду всё было в порядке — и лицо, и одежда.

— Позвонили из отдела кадров, — произнёс он. — Сказали, что меня и Олежку Каца внесли в списки тех, кому будут выписывать повестки в военкомат. Потрясающая логика! Два человека из трёх тысяч сотрудников выступили против этой грёбаной войны — Олег и я. И повестки приготовили именно для нас, двух евреев, а не для толпы наших истинных патриотов, принадлежащих к титульной нации, которые громче всех кричат в поддержку войны.

В этом месте нужно сделать