Джозеф Антон. Мемуары - Ахмед Салман Рушди

На чье имя снят дом? Джозефа Антона? Как, не Джозефа Антона? Ах да, верно. Рэй – как, еще раз, его фамилия? А пишется как? Кем мы должны его называть? Что, он и правда издатель? А, понятно. Джо, а как будет полностью фамилия Фица? Хорошо, кто-то должен наконец дверь открыть. Он сказал им: “Ребята, вам бы надо над собой поработать”. Позднее в тот день он написал, как они себя вели, и приколол листок к двери их общей комнаты.

Приставы пришли потому, что Бульсара не внесли месячную плату – всего-навсего пятьсот фунтов. Фиц взял все это дело на себя, позвонил юристу семьи Бульсара, и тот отправил приставам факс, что чек уже послан по почте. Так что же, теоретически приставы могут приходить каждый месяц? А если окажется, что чек так и не послан, могут и завтра? Что за финансовые проблемы у семьи Бульсара? Это было ужасно: дом, имевший такой солидный вид, мог растаять из-за финансовых проблем владельцев, и на месяцы, необходимые для ремонта нового жилья, он мог опять оказаться бездомным? Фиц был невозмутим. “Я с ними поговорю”, – сказал он. Больше приставы не появлялись.

Был вопрос о здоровье и связанный с ним вопрос о страхе. Он посетил врача – доктора Бевана из Сент-Джонз-Вуда, известного Особому отделу и лечившего в прошлом людей, пользовавшихся охраной, – и его сердце, кровяное давление и все прочие важные параметры оказались в идеальном порядке, что удивило даже самого врача. Его организм, получается, не заметил, что он живет в стрессовой ситуации. Он справлялся с ней прекрасно, и к услугам обычных ангелов-хранителей, помогающих жертвам стресса – амбиена, валиума, золофта, ксанакса, – прибегать не пришлось. Объяснить свое хорошее здоровье (он и спал крепко) он мог только тем, что “мягкая машина” его тела тем или иным образом приспособилась к случившемуся. Он начал писать “Прощальный вздох Мавра” – роман, главный герой которого старел вдвое быстрей, чем все люди. Жизнь “Мавра” Зогойби проходила слишком быстро, смерть приближалась стремительней, чем ей положено. Отношение этого персонажа к страху было отношением автора. Раскрою вам один из секретов страха, писал Мавр: он – максималист. Ему или все, или ничего. Либо он, как грубый деспот, властвует над твоей жизнью с тупым оглушающим всесилием; либо ты свергаешь его и вся его сила улетучивается как дым. И еще один секрет: в восстании против страха, которое становится причиной падения этого заносчивого тирана, “храбрость” не играет почти никакой роли. Его движущая сила – нечто гораздо более непосредственное: простая необходимость идти дальше по жизни. Я потому перестал бояться, что, раз отпущенный мне срок на земле так мал, у меня нет времени дрожать от испуга.

Ему некогда было трястись, сидя в углу. Да, конечно, причины бояться имелись, и он чувствовал, как подкрадывается гремлин страха, как чудовище с крыльями летучей мыши садится ему на плечо и злобно впивается в шею, – но он понимал: чтобы действовать, надо уметь стряхивать с себя гаденышей. Он представлял себе, что заманивает гремлинов в маленький ящичек, потом запирает его и задвигает в угол комнаты. После чего (в иные дни приходилось делать это не раз) можно было жить дальше.

Элизабет боролась со страхом более простым способом. Пока с нами люди из Особого отдела, говорила она себе, мы в безопасности. До самого конца, до тех пор пока не сняли охрану, она не выказывала ни малейших признаков боязни. Свобода – вот что пугало ее. Внутри пузыря охраны она по большей части чувствовала себя прекрасно.

У него появилась возможность купить машину поновей и поудобней, чем видавшие виды полицейские “ягуары” и “рейнджроверы”. Этот бронированный “БМВ-седан” принадлежал до него сэру Ральфу Хэлперну – миллионеру, заработавшему свои миллионы на тряпках, основателю сети магазинов одежды “Топшоп”, получившему, после того как молодая любовница рассказала таблоидам, что он может за одну ночь, прозвище “пятиразовый Ральф”. “Кто знает, что происходило на этом заднем сиденье, – мечтательно рассуждал Конь Деннис. – Шлюховоз сэра Ральфа – это находка”. Автомобиль, купленный за 140 тысяч фунтов, продавался за 35 тысяч – “даром”, заявил Конь Деннис. Полицейские намекнули, что вне Лондона, на сельских дорогах, возможно, ему будут даже позволять садиться за руль самому. И пуленепробиваемые окна, в отличие от окон полицейских “ягуаров”, открывались. Можно будет, когда это сочтут неопасным, дышать свежим воздухом.

Он купил машину.

Первой в ней была поездка в “Шпионский центр”. Штаб-квартира SIS (Британской секретной разведывательной службы), знакомая любителям фильмов про Джеймса Бонда, смотрела через Темзу на издательство “Рэндом хаус”, словно была автором, нуждающимся в хорошем издателе. Джон Ле Карре в своих книгах о Джордже Смайли назвал SIS “Цирком” (the Circus), потому что здание якобы выходило на площадь Кембридж-серкус; это означало, что шпионы смотрели в окна на эстрадный театр “Пэлэс” Эндрю Ллойда Уэббера. В некоторых подразделениях гражданской службы SIS называли “Ящиком 850” – по почтовому адресу, который когда-то использовала служба внешней разведки МИ-6. В сердце Шпионской Страны находился человек, чьм кодовым именем, вопреки бондиане, было не “М”. Глава МИ-6 – это уже не было секретом – обозначался буквой “С”. В тех редких случаях, когда мистер Антон с Хэмпстед-лейн, а позднее – с Бишопс-авеню, д, получал возможность войти в эти надежно охраняемые двери, он никогда не проникал в паучье логово, никогда не встречался с “С”. Он имел дело, так сказать, не с заглавными, а со строчными буквами латиницы; впрочем, однажды – только однажды – он выступил на собрании, где присутствовало много заглавных букв. И дважды встречался с руководителями службы контрразведки МИ-5 Элайзой Маннингем-Буллер и Стивеном Ландером.

Во время того первого визита его ввели в комнату, похожую на конференц-зал рядового лондонского отеля, чтобы сообщить хорошую новость. Оценка серьезности “конкретной угрозы” в его адрес снижена. Значит, его больше не обещают убить к определенному сроку? Не обещают. Операция, сказали ему, “сорвана”. Неожиданное слово. Ему захотелось узнать об этом “срыве” побольше. Потом он подумал: Не спрашивай. И все-таки спросил. “Поскольку речь идет о моей жизни, – сказал он, – мне кажется, вам следовало бы чуть подробнее рассказать мне о том, почему дела теперь обстоят лучше”. Молодой сотрудник, сидевший за блестящим полированным деревянным столом, с дружелюбным видом подался вперед. “Нет”, – отрезал он. И на этом разговор был окончен. Что ж, нет — это по крайней мере четко и ясно, подумал он, неожиданно для себя развеселившись. Защита источников информации – абсолютный приоритет для SIS. Ему будет сообщено только то, что