Она - моё табу - Настя Мирная
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Андрюша мой… Андрюша… — непослушными губами толкает воздух Царёва. — Люблю тебя. Андрюша…
Давя снизу-вверх на спину, вдавливаюсь ртом во впадинку по горлом. Замедленно поднимаю Крис, скользя губами к её устам. Сплетаемся. Время теряет ход, пока мы нежно ласкаемся языками. Нет никакой спешки. Даже самого времени нет. Время, пространство — абстрактные понятия. Мы же кружимся в невесомости, вне земных законов, вне человеческих правил. Только голые инстинкты. Мои орут мне присвоить до конца. Насадить на себя. Двигаться быстро, резко, жёстко. А потом заполнить её. Кажется, меня начинает привлекать не только процесс размножения, но и его последствия, потому в эту секунду я понимаю, что хочу от неё детей. Возможно, это и чистый инстинкт первобытного хищника: размножаться со своей самкой.
— Я не знаю, что делать дальше. — растеряно шелестит Фурия, ненадолго оторвавшись от моего рта.
И краснеет. Щёки заливает ярким румянцем. Собираю его губами.
— Хочешь меня раздеть? — хриплю вместо указок.
— Хочу. — неспешно опускает вниз подбородок. — Мой Андрюша… — костяшками пальцев проводит по скуле. — Мой Андрюша.
Да. Её. Безраздельно. Её.
— Твой, любимая. Нужен? Забирай.
— Забираю.
Скатывается назад. Придерживаю за локти, чтобы не упала на ватных ногах. Взгляд сползает к блекло розоватым дорожкам между её бёдрами. Подтягиваю Крис обратно к себе и, как преданный пёс, утыкаюсь лицом в плоский живот.
— Прости. — шепчу бездумно.
Ненормальная моя опускается на колени между моих разведённых в стороны ног и сгребает ладонями щёки.
— Перестань просить прощения. Это слова. Не говори. Действуй, Андрюш.
Понял. Больше ей просить не надо.
Сминаю талию и в одно движение меняюсь с Кристинкой местами. Она взвизгивает от неожиданной резкости. Оказываюсь перед ней со склонённой головой. Опустив руки на внутреннюю часть бёдер, расталкиваю шире. Приподнимаю футболку и приникаю ртом туда, где расходятся половые губки. Крис опять вскрикивает.
— Не бойся только. — выталкиваю, на секунду подняв на неё глаза.
— Кровь. — с тихим возмущением изворачивается Фурия.
Удерживая за бёдра, не даю свести ноги вместе.
— Из-за меня. — слизываю алую полосу на основании бедра. — Расслабься. — она самозабвенно крутит головой, стараясь сжать ноги. Давлю чуть сильнее, мешая сделать это. — Я хочу сделать так. Похуй на кровь. Она — твоя. Успокойся.
Своей крови я уже наглотался. Она хорошо приправлена виной. Её кровь другая. Она чистая, без яда. И я пью её без отвращения. Слизываю с нежной кожи бёдер, с припухших ласковых лепестков. Собираю языком между ними. Толкаюсь внутрь неё, вращая мышцей по кругу. Ядовитая моя Фурия на вкус божественная. Амброзия, мать её. Яд, никотин, наркотик, адреналин — всё в ней. Она сладкая и острая. Опасное сочетание. Взрывоопасная смесь. Но я только и жду, когда шарахнет.
Развожу пальцами складки и как тот самый маньяк, поглощаю глазами розовую, покрытую блестящими каплями влаги плоть.
— Не надо… так… смотреть. — обрывисто умоляет Царёва.
— Красиво. — отбиваю очарованно.
— Маньячело.
— Ещё какой.
Присасываюсь к плотному бугорку, пульсирующему у меня на языке. Грубее втягиваю в рот. Бью по нему языком. Тихие, гортанные стоны набирают силы, громкости и децибелов. Они дробят мой мозг и выдержку. Простонав с наполненным ртом её имя, легонько царапаю зубами. Сосредоточиваться на её реакциях уже сложно. Тут бы со своими не налажать. А я к этому пиздец как близко. Сомкнув веки, втягиваю носом аромат её похоти. Он охуенный. Он крышесносный. Он дурманящий и наркотический.
Мне нравится в Кристине Царёвой абсолютно всё, пусть раньше почти всё в ней раздражало. А сейчас я люблю, как она двигается, как говорит, как дышит, как стонет, как пахнет, как течёт, её вкус, её касания, её тепло, её одежда, её обувь, её макияж, её маникюр, её манера водить и это её «фуф». Всё!
С нажимом веду языком по клитору, не выпуская из ротовой. Частота дыхания Фурии нарастает, что говорит о приближении её оргазма. Ослабляю захват и выпускаю пульсирующий узелок. Почти не касаясь, глажу кончиком языка. Отодвигаюсь немного назад. Смазка, оставшаяся на губах и подбородке, блестящими паутинками тянется за мной. И как же это, сука, сносит башню.
Почему я никогда не делал этого для Али? Она не та. Даже мысль о том, чтобы ласкать её языком, была неприятной. Это казалось грязным и неправильным. Но не с Кристиной. С ней всё в кайф.
Колени ноют от стояния на твёрдом полу. Живот уже до самого горла в судорогах дёргается. Вся кровь скатывается в пах, перенакачивая член до физической боли.
— Андрюша… — всхлипывает жалостно Крис, слегка приподнявшись.
Но стоит ей увидеть моё перемазанное её соками лицо, как она краснеет и с шумным вздохом падает обратно. Ухмыляюсь немного самодовольно. Раскрываю её пальцами, большим проникая внутрь. Легонько растираю им верхнюю стенку влагалища. Заталкиваю капельку глубже, проверяя, будет ли сопротивление. Его нет. Я наглею. Складываю вместе два пальца и просовываю в неё. Крис дышать перестаёт, но не сжимается. Крайне медленно продвигаю их глубже. Довожу до основания. Так же вытаскиваю полностью. Загоняю. Вытягиваю. Как околдованный, не отрываю взгляда от того, как мои пальцы беспрепятственно скользят в её теле. Имитируя движения члена, трахаю её рукой. Но и лизать её хочу. Вкусная — невозможно просто. Облизнув склизкую влагу со своих губ, делаю тоже самое с её нижними губками. Пиздец, да что же она такая сладкая? Сносит меня. Ой, как быстро и неминуемо.
— Андрюша… Андрюш… Не так. Хочу… Хочу… кончить… — разорванно хрипит Царевна, внутренними мышцами стискивая мои пальцы и замедляя движения.
А я представляю, как она проделывает тот же финт с моим членом и меня конкретно так ведёт. Башка отключается. Свет гаснет. И я, как животное, набрасываюсь на её плоть. Лижу и прикусываю ножки от основания и ниже. Зигзагом веду по тропинке из волосков. Продолжая всаживать в неё пальцы, добираюсь до серёжки в пупке. Поддеваю языком и забираю в рот. Мутным, почти озверевшим взглядом впиваюсь в её лицо, убеждаясь, что ни одно из моих действий не причиняет боль или дискомфорт моей маленькой девочке-женщине. Щекочу языком пупок. Кристинка тихо смеётся, изворачиваясь. Возвращаюсь вниз. Сосу клитор, как младенец пустышку. И слетаю с катушек под крик её оргазма. Пятки скользят по полу по бокам от моих ног. А я всё впитываю. Каждую волну дрожи. Каждую пульсацию и вибрацию её удовольствия. И мне это нравится. Только для неё всё. Мои глаза закатываются. Дыхание сбивается окончательно. Член, вибрируя, снова спускает сперму в трусы. Это вообще нормально: кончать от
