Тайна сибирских орденов - Александр Антонович Петрушин

Тимоша — единственная уцелевшая из близкого окружения Ягоды. После расстрела всевластного любовника ей разрешили организовать музей Горького. Директором этого музея назначили Ивана Капитоновича Луппола, философа и академика. Через два года они поженились и уехали в свадебное путешествие в Грузию. В Москву Надежда Алексеев­на вернулась одна — Луппола арестовали. Он сидел в Смоленске в одной камере с известным биологом и генетиком Николаем Ивановичем Ва­виловым, и оба умерли от голода. У Тимоши было еще несколько мужей, с которыми она так и не обрела счастья. А ее дочь Марфа Максимовна Пешкова, одна из немногих подруг дочери Сталина Светланы Аллилуе­вой, стала женой Серго Лаврентьевича Берии — сына еще одного руко­водителя НКВД.

Чекист-писатель Бухбанд, сопровождавший Молчанова в июле 1935 года в экспедиции по Иртышу, не закончил книгу «Перековка», рассказывающую о строительстве в Остяко-Вогульске «счастливой жизни» туземцев и спецпереселенцев. Его перевели в Сталинград начальником областного управления милиции и расстреляли. Пьесы Бухбанда запретили.

И другие участники той экспедиции ушли из жизни «по чекистским понятиям»: не от руки врага, а от руки ОГПУ.

Бывший предводитель советского политического сыска Молчанов «сидел» восемь месяцев. Всех его подельников по «заговору в органах НКВД» расстреляли: Гая-Штоклянда, Прокофьева, Эдельмана, Ткалуна... А Молчанов «сидел». Только 3 октября 1937 года Сталин, Каганович и Молотов утвердили его расстрел.

Но никто не слышал о приведении этого приговора в исполнение. Никто не видел места захоронения Молчанова. Никто не знает, где на­ходятся перепрятанные им ценности Сибирского белого движения.

Вслед за наркомом Ягодой были расстреляны восемнадцать комис­саров госбезопасности 1-го и 2-го ранга, а вместе с Ежовым — сто выс­ших чинов НКВД: тех, кто знал то, о чем следовало забыть.

Докладная записка Н. А. Долгирева

от 24 сентября 1930 года секретарю

Уральского обкома ВКП(б) Зубареву

Уважаемый товарищ Зубарев... ехал я на пароходе «Коммунист» — ровно 12 суток от Тюмени до Тобольска. В то время как езды одни сут­ки... Пароход «К» прибыл с грузом рыбы в Тюмень в ночь на 10 сентября и приступил к разгрузке... Грузчики рвут кули, ломают рыбу, разбивается бочка рыбы, мигом ее разбирают, и тара выкидывается за борт, никто за это не отвечает...

Но вот выгрузили рыбу, началась погрузка муки и овса на Север: мешки бросают в трюм с плеча, мешки не выдерживают — рвутся, мука летит по всему пароходу, кули с овсом порваны, все смешано... Командир парохода пытается пройти мель, хотя за шесть километров от переката пароход принял полный груз, зная заранее, что на переходе воды всего 140 см, в то же время берет нагрузку на 160 и более... Садимся на мель... командир пьяный уходит с мостика... сидим пять суток. Снять не смог­ли в течение десяти суток, и пришлось подать баржу из-под керосина, и началась разгрузка хлеба в керосиновую баржу под снегом и дождем, в результате 48 тыс. пудов хлеба, муки, овса, помимо того, что его сме­шали с грязью, но еще и с керосином... Пассажиры парохода 12 суток голодают... меняют свое белье, шинели населению на хлеб и картошку...

Центр документации общественных объединений Свердловской области Ф. 4. Оп. 8. Д. 347. Л. 72

Письмо Ф.Н. Жарковой секретарю обкома ВКП(б)

Северной области Д. А. Конторину

...Прежде чем описать Бака для того, чтобы вы могли сделать какие-нибудь выводы, должна сказать о наших с ним личных отношениях.

С 1925 г. жизнь у нас пошла с надрывом... Меня с первого взгляда возненавидела его мать, которая с первого года 1920 встречи с ней про­являла недовольство: я — русская, а ей хотелось для сына жену-еврейку...

Мария Бак, сестра Бака, жена Бермана Б. Д., наркома внутренних дел Белоруссии, дружила с большинством работников центра, работав­ших с мужем ее.

В доме Марии Бак всегда бывали:

Молчанов с женой — враги...

...Нужно сказать о Молчанове и взаимоотношениях с ним Бака. Мол­чанов враждебно относился к нему и ко мне, т. к. я была инициатором изгнания его из Сибири... Я всему партруководству края рассказала о его разложении (привез двух жен, молодых девчонок), о его некоммунисти­ческом поведении и странностях, говорящих, что он плохой большевик (катался бешено и ломал машины), странно общался с людьми и вооб­ще размагниченно вел себя. Бак послушался меня и откомандировал Молчанова. По существу Молчанов, являясь правой рукой Ягоды, мстил Баку... Как-то он, Молчанов, позвонил Баку и сказал: «Бак, я не забывал, как ты меня выставил из Сибири, и не забуду».

...Бак говорил мне, что только с приходом в НКВД т. Ежова стало ясно, какими методами надо овладевать и как надо работать, чтобы иметь успех... Моя вина перед партией, если Бак окажется прямым пре­дателем, тяжкая. За 19 лет я, выходит, не разглядела врага около себя. Да, не разглядела...

Государственный архив социально-политической истории Самарской области Ф. 1141. Оп. 33 «а». Д. 71. Л. 11-22

Из выступления секретаря Сибирского крайкома ВКП(б) Роберта Индриковича Эйхе в январе 1930 года в Новосибирске на собрании партийных руководителей