Тень богов - Джон Гвинн

– Ты чувствуешь это? – спросила Эльвар Гренда, который стоял рядом с ней, вглядываясь в темную пасть кургана.

– Да. Насилие, глубокое, страшное, до мозга костей, – пробормотал он. – От него у меня дрожь в костях, и мне хочется кого-нибудь убить.

Эльвар достала свой кинжал и процарапала небольшой участок покрытого мхом и лишайником входа – изогнутую балку, похожую на гигантскую китовую кость и длинную, как два копья. Медленно отвалились скопление детрита, десятилетние слои пепла, мха и растительности счищались клинком, обнажая блеск чего-то старого и желтого.

Эльвар шагнула назад.

– Это зуб, – сказал Гренд. – Волчий или медвежий, я думаю.

– Это Ульфрир, – выдохнула Эльвар и, покачнувшись, снова посмотрела на курган. Теперь, когда она отошла, на некотором расстоянии она сумела их различить: очертания огромного волчьего скелета, лежащего на боку, лапы раскинуты, пасть разинута в последнем вызывающем вое или рыке. Мох, трава и пепел покрывали его, как новая шкура. Неподалеку что-то блеснуло, и Эльвар, ткнув туда носком сапога, увидела, что это кусок железа, торчащий из земли. Перед резким изломом в нем виднелся мягкий изгиб, свидетельствующий о кузнечном мастерстве творца.

– Звено из цепи Ульфрира? – спросил Гренд, нахмурившись.

– Да, – сказала Эльвар, снова вспомнив клятвенный камень, под которым они разбили лагерь, и образ волка, пойманного и связанного цепью, широко разинувшего пасть, когда он завыл, а воины набросились на него, нанося удары острой сталью.

– Отойди от него, – сказал Гренд и взял Эльвар за руку, увлекая ее обратно к колонне Лютых. Эльвар споткнулась и оступилась, увидела блеск ржавой стали, древний меч, зажатый в руке скелета, но Гренд удержал ее и повел дальше, к обозу.

– Мы нашли кости Ульфрира, – промолвила Эльвар, ее голос был порывистым, слова звучали скомканно от волнения и благоговения.

– Стервятник, – кивнула Успа, оглядываясь на курган в форме волка. Однако она не остановилась и повела их дальше по равнине, петляя среди холмов и бугров, пока они не оказались совсем рядом с разрушенным пнем Оскутреда, великого древа. Агнар поднял кулак, и воины остановились. Он же сам пошел дальше; Успа и Сайват рядом с ним; Крака, Ильмур и Бьорр – чуть позади. Эльвар не стала медлить, а зашагала следом, Гренд – рядом с ней.

Эльвар не могла оторвать глаз от развороченного пня древнего ясеня, широкого, как озеро, протянувшегося широко по земле, зазубренного и острого по краям. Останки возвышались, как стена бражного дома, высотой, наверное, с два человеческих роста. Тут что-то зеленое на фоне почерневшего дерева привлекло внимание Эльвар, и она уставилась на него.

Это был саженец, ствол которого был такой же широкий, как у обычного ясеня, а на ветвях прорастали зеленые листья. Новая жизнь среди пепельно-серых пустошей. А на стволе дерева было вырезано подобие женщины, с длинными ниспадающими волосами, острой челюстью и широко открытыми, понимающими глазами, с деревянным посохом в руке.

Рядом с новым деревом виднелся ровный участок земли, на котором лежал приплюснутый кусок древнего, выжженного огнем ствола. В ширину он не уступал пиршественному залу ярла Стёрра, а под ним виднелись очертания огромного люка, притянутого к земле сотнями заклепок. Приглядевшись, Эльвар заметила слабую ритмичную дрожь, пробегавшую по двери, как пульс, словно у дерева было сердце, которое билось глубоко под землей.

Они подходили все ближе, путь вел их к живому дереву, огибая огромные обломанные ветви, пока Успа не остановилась перед последним, черным стволом, отделявшим их от пня. Эльвар наконец догнала Агнара и остальных, которые изумленно уставились на преграду.

Эльвар моргнула, внезапно осознав, что это такое.

Голова великана, гораздо больше, чем голова Хрунга в зале отца. И, похоже, она была вырезана из дерева. Сухого и темного, как уголь. В глазах и во рту, открытом и растянутом в крике, лежал пепел. То, что Эльвар сначала приняла за ветки рядом, на самом деле было его телом и конечностями, сломанными и изодранными, скрюченными, с руками и пальцами, цепляющимися за землю.

– Это моя мать, Аска, фроа Оскутреда, – раздался голос, похожий на скрип ветвей и шелест листьев. Эльвар и остальные начали оглядываться по сторонам и доставать оружие.

Успа же увидела ее первой.

Женщина, вырезанная на зеленом ростке, двигалась. Раздался треск коры, звук раскалывающейся древесины, и она отошла от ствола. Замерла на мгновение, потянулась, по ее конечностям пробежала серия щелчков; она наклонила шею, и снова раздался треск.

– Я ждала вас очень долго, – пробормотала она.

Затем направилась к ним, осторожно ступая по пеплу. Ее волосы вились по плечам, похожие на корни. Эльвар и остальные просто смотрели на нее, широко раскрыв глаза. Сайват поднял свой бородовидный топор.

– Кто ты? – спросила Успа.

– Я Вёрн Аскасдоттир, дух фроа и новорожденная хранительница Оскутреда, – ответила женщина. Теперь, когда она приблизилась, Эльвар увидела, что она высокая, даже выше Сайвата. Ее кожа была серой, как ясень, темные зерна проступали сквозь нее, как вены. На руках и ногах у нее была кора, а туловище пожелтело от лишайника.

– Кто вы такие, что пришли потревожить мой сон? – спросила она, остановившись в дюжине шагов и пристально глядя на них, наклонив голову на одну сторону. Ее взгляд был ясным и пронзительным. Когда он коснулся лица Эльвар, она сделала шаг назад; ей показалось, будто листья и ветки прошелестели прямо по ее коже.

– Кровь богов угасла за столь короткое время, – сказала она, сделав долгий, глубокий вдох. Ее босые ноги извивались и уходили в землю, пальцы глубоко вгрызались в почву, как корни. – Хотя они живут, все еще живут, слабым шепотом в жилах некоторых из вас. Гончая Гундур, Снака и Орна, и Ротта тоже.

«Ротта?» – подумала Эльвар.

Вёрн сделала еще один шаг к ним, ее лицо было гордым и сильным.

– Почему вы здесь? – снова спросила она. В ее голосе звучала угроза.

Агнар шагнул вперед.

– Чтобы взглянуть на Оскутред и Поле Битвы, – сказал он. – В новом мире останки богов ценятся. Высоко. Мы бы взяли некоторых из них.

Вёрн фыркнула, искривив покрытые корой губы.

– Значит, вы вороны, прилетевшие обирать мертвецов, – она кивнула своим мыслям, затем взмахнула посохом. – Это разочаровывает. Я надеялась на что-то большее. Неважно, берите что хотите, но к мертвому древу подходить нельзя. Ни одна рука не должна касаться его, ни одна нога не должна ступать по нему.

Сайват хмыкнул и шагнул вперед.

– Мы перешли через мост Исбрун, сразились с роем везен, – сказал он. – И теперь, когда мы здесь, я не хочу, чтобы какая-то говорящая ветка указывала мне, что я могу делать, а что нет.

– Ни шагу больше, – сказала ему Вёрн, подняв руку с длинным, похожим на прутик пальцем, которым она помахала, как мать, ругающая своего ребенка.

Сайват поднял топор и замахнулся на нее. Он был высоким, широкоплечим и толстопузым, но двигался быстрее, чем можно было подумать, глядя на него. Его