Тень богов - Джон Гвинн

Шепот, неясное движение – и топор Сайвата с хрустом врезался в ее посох. Он погрузился в дерево и застрял в нем. Вёрн держал его двумя руками, и глаза ее пылали зеленым огнем.

Сайват дергал за топор, но тот крепко застрял.

Через мгновение Вёрн вырвала оружие из рук Сайвата, ударила его посохом по голове, и он упал, как бык, сраженный молотом. Толстяк лежал на земле, стонал и истекал кровью. Потом зашевелился и попытался перевернуться.

– Rætur, sinum jarðarinnar, vaxa og binda þennan feita mann[29], – выдохнула Вёрн, и земля вокруг Сайвата зашевелилась, пульсируя и осыпаясь, словно сотня змей извивалась под ним. Лозы вырвались из-под пепла и обвились вокруг тела воина, стягивая его, как путы, пока он не оказался в крепких объятиях.

– Мне не нравятся топоры, – сказала Вёрн. Она посмотрела на Сайвата. – И толстяки, которые ими орудуют.

Ползучие плети сжались, и Сайват застонал. Вёрн посмотрела на Агнара и остальных.

– Кто еще хочет прикоснуться к священной земле Оскутреда? – прошептала она.

Никто не пошевелился.

– Ты отпустишь его, – сказал Агнар, преклоняя колено рядом с Сайватом и кладя руку ему на грудь, – если я поклянусь, что мы не ступим на это дерево?

Сайват застонал и посмотрел дикими глазами на Агнара.

– Мне это не нравится, хевдинг, – прохрипел он.

Агнар похлопал его по животу, обмотанному ветвями.

– Когда ты будешь готов уйти и сдержишь свое слово, – сказал Вёрн. – Тогда я отпущу эту жирную личинку на свободу.

– Идет, – согласился Агнар, вставая и отходя. – Нам все равно ничего не нужно от дерева. Что мы будем делать с остатками мертвых ветвей? – Он сделал паузу, оглянувшись на Вёрн. – Почему ты все еще охраняешь его? Что там осталось, чтобы охранять, кроме пепла и золы?

Вёрн не ответила ему.

Отдаленные толчки гремели все громче, засовы на резной двери дребезжали, пепел поднимался вверх небольшими облачками.

– Что там внизу, в недрах Оскутреда? – повторил Агнар.

Крака шагнула вперед.

– Это Лик-Рифа, – прошептала она. – Саги правдивы. Драконица все еще в заточении глубоко под корнями Оскутреда.

– Конечно, это правда, – сказала Вёрн. Она хмуро посмотрела на них. – И я клянусь, единственный способ для вас прикоснуться к Оскутреду – переступив через мой мертвый и раздробленный ствол. Это будет нелегко. И даже если вам удастся увидеть меня поверженной и разбитой, потом вам придется встретиться лицом к лицу с тремя сестрами. Они не обрадуются, если дверь будет открыта.

– Тремя сестрами? – спросила Эльвар, чувствуя, как кожа покрывается мурашками, а страх пляшет по позвоночнику при мысли о Лик-Рифе, богине-драконице, поедательнице мертвых, рыщущей в своей пещере-тюрьме где-то у них под ногами.

– Да. Урд, Вердани и Скульд, дочери Орны и Ульфрира, тюремщицы драконицы.

– Звучит не слишком приятно, – пробормотал Сайват из-под своих пут.

– Даю слово, – сказал Агнар, – никто из моего отряда не ступит и шагу к твоему мертвому дереву.

– Идемте, – воззвал он к остальным, отвернувшись и повысив голос. – Давайте сделаем то, за чем мы пришли, и поищем в этой земле реликвии, которые превратят нас самих в героев саг.

Лютые Ратники радостно закричали и разгрузили телеги, взяли лопаты и топоры, простыни из сшитых кусков льна и шесты и начали обыскивать курганы, разбросанные вокруг. Раздавались восторженные восклицания и возгласы, когда они находили реликвии, кости и оружие, доспехи и драгоценности, все это собирали и складывали в кучу, заворачивали в ткань и переносили на телеги.

Эльвар и Гренд принялись за работу, раскапывая курган рядом с головой Аски, мертвой фроа. Они обнаружили скелеты двух людей, скрученных вместе в объятиях смерти. Эльвар увидела, что зубы одного из них были неестественно длинными и острыми. В кулаках были стальные кинжалы, на рукоятях сверкало золото и серебро. Эльвар поманила Гренда, чтобы показать ему находку, и увидела, что тот опустил лопату и смотрит вдаль, в ту сторону, откуда они пришли. Эльвар распрямилась, проследовала за его взглядом и замерла.

Сквозь снег она увидела, что на лесистых склонах появляются фигуры: люди на лошадях и повозки, много-много повозок.

– Что это? – спросила Вёрн, стоя над Сайватом. – Я жду триста лет и никого не вижу, а потом вы, люди, приходите все разом.

Эльвар опустила лопату. Фигуры, спускавшиеся к ним по склону, несли серые щиты с черными крыльями воронов на них.

Явилась Илска Жестокая.

Глава 49. Орка

Орка ехала по узкой тропинке, оставляя по правую руку обрыв и крутой склон. Внизу река Драммур с ревом текла в узком каменном ложе. Вдалеке виднелась долина перевала Гримхольт, лежащая между крутыми склонами гор Хребта, которые, казалось, достигали неба. Орка уже могла различить линию стены, разделяющую долину на две части, хотя с такого расстояния стена казалась неясным темным пятном. За ней высились бражный дом и башня, прилепившаяся к скале. Дым тонкими столбиками поднимался со стороны крепости в голубое летнее небо. Тут камни за спиной Орки сдвинулись, посыпались вниз по склону, и она услышала вскрик Лифа. Его кобыла потеряла равновесие, поскользнулась и едва не упала, но все же сумела выровнять шаг.

Тропа отклонилась от реки вверх по крутому склону и пошла по рыхлой осыпи. Но через некоторое время почва под копытами коней стала ровнее, и Орка наклонила голову, чтобы не задевать ветки: они снова въезжали в сосновый лес. С шумом посыпалась галька – Лиф и Морд погнали своих лошадей вверх по тропе, и вскоре все трое уже ехали под сенью деревьев.

– Это был перевал Гримхольт? – спросил Лиф, догоняя Орку.

– Ага, – сказала она.

Он кивнул и сглотнул.

Она тоже это чувствовала. Приближалось время расплаты. Иней блестел на земле, и Орка заметила на ветвях над ними длинную толстую нить ледяной паутины, мерцающую под лучами солнечного света.

– Будьте начеку, – сказала Орка, оглядывая ветви.

– Почему? – спросил Морд, подъезжая к Орке с другой стороны.

– Морозные пауки, – ответила она.

– Мохнатая задница Берсера, – пробормотал себе под нос Морд, судорожно вращая головой и пытаясь смотреть во все стороны сразу.

– Морд не любит пауков, – шепнул Лиф, наклонившись к Орке.

После этого она долго, всю дорогу до привала, пыталась скрыть улыбку.

Орка присела, спрятавшись за камнем, и стала разглядывать перевал Гримхольт.

Сейчас она находилась на краю утеса. Крутой склон, поросший соснами, спускался к реке Драммур примерно в пятидесяти или шестидесяти шагах внизу. К северу лежал Гримхольт, окруженный деревянной стеной в три человеческих роста. Та плотно прилегала к скалам с обоих концов долины, деля ее пространство пополам. Ворота были закрыты, а на дорожке вдоль частокола виднелись вооруженные мужчины и женщины. Их кольчуги и шлемы блестели на солнце. За стеной находилось открытое пространство, похожее на двор, окруженное хозяйственными постройками: конюшнями, амбарами, кузницами, казармами, курятниками и загонами для скота. На вершине пологого склона возвышался дом из толстых бревен с покрытой зеленым дерном крышей. Из отверстия в ней поднимался дым. Позади бражного зала вплотную к скале стояла башня,