Категории
Самые читаемые
vseknigi.club » Проза » Русская классическая проза » Зов. Сборник рассказов - Мария Купчинова
[not-smartphone]

Зов. Сборник рассказов - Мария Купчинова

Читать онлайн Зов. Сборник рассказов - Мария Купчинова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17
Перейти на страницу:
месте тогда ночевало, – буркнул Иван и потянул Федора за рукав, – брось ты, не отворачивайся, дело-то прошлое…

2

Магда закончила гладить, сложила белье в шкаф и задержалась у окна. На лавочке у подъезда – неразлучная троица. С Ванькой они знакомы с детского сада: он отнимал у нее игрушки и норовил летом обсыпать песком из песочницы, а зимой – запустить твердым, слежавшимся комком снега. Магда старалась держаться от братьев Горюхиных подальше, пока к ним не присоединился сероглазый мальчик из соседнего подъезда. Она и сама не поняла, что понесло ее тогда на спортивную площадку, где мальчишки красовались друг перед другом хилыми зародышами мускулов и сосисками болтались на турнике, изображая из себя великих гимнастов.

– Уйди, малявка, – покровительственно крикнул старший из братьев, – зацепим – сразу побежишь маме жаловаться.

– Совсем я не малявка, – обиделась Магда, – мне пять уже, как ему, – и ткнула кулаком в Ваньку, озабоченно чесавшего затылок.

– Вот, а нам с Федором – шесть, – хвастливо сказал старший Горюхин, указывая на нового знакомого.

– Мне семь, – вздохнул сероглазый, – в этом году как в школу запрут – уже не погуляешь…

Магда словно обезьянка по опоре турника взлетела наверх, подтянулась, сделала переворот (коротенькое платьице при этом упало на лицо, обнажив трикотажные трусишки) и, спрыгнув, уставилась большими карими глазами на Федора:

– Будешь дружить со мной?

– Буду, – кивнул Федор.

То, что Ванька при этом отвернулся и начал отчаянно тереть глаза, а потом убежал домой, никто не заметил.

Дружбу Федор понимал своеобразно: Магда хвостиком бегала следом, а он не обращал на нее внимания, хотя другим мальчишкам обижать «подругу» не позволял: во дворе Федор слыл авторитетом, и кулаков его побаивались. На лето Федор уезжал к деду в деревню, возвращался в цыпках, до черноты загоревший; свысока смотрел на Горюхиных, отданных в музыкальную школу и вынужденных просиживать над сборниками с нотами, теряя время на каком-то сольфеджио, сплевывал сквозь зубы, говорил загадочно:

– Городские друг перед другом бахвалятся, а в деревне – все подлинное: и звуки, и лес, и люди…

Сам придумал или повторял чьи-то слова, но звучало убежденно.

После девятого класса Федор в город не вернулся, остался доучиваться в сельской школе. Первое время еще писал друзьям, потом замолчал. А через год, поздней осенью Магда получила письмо, написанное незнакомым крупным почерком: «Приезжай, наведай Федора. Баба Агафья».

Магда оставила родителям записку, что-то наврала подругам, одолжив у них деньги на дорогу, и первый раз в жизни поехала одна сначала на электричке, потом в дребезжащем пригородном автобусе, так набитом тетками, возвращающимися с рынка, что казалось их мешки, кошелки, локти и крепкие груди холмами выпирали сквозь обшивку кузова.

Баба Агафья, оказавшаяся невысокой, пухленькой старушкой, перевязанной крест-накрест вязаным шерстяным платком, с порога напоила Магду горячим молоком, накормила шанежками и кивнула на Федора, который лежал, накрывшись с головой стеганым одеялом, на притулившемся у печки топчане, не думая подниматься:

– Как деда схоронили, третью неделю лежит. Ночью во двор выйдет, сядет на крыльцо, измерзнется весь, и опять под одеяло. Может, хоть ты, дочка…

Агафья прервалась, не договорив фразу до конца, с сомнением разглядывая городскую девчонку:

– О-хо-хонюшки… нарядилась-то… капроны свои скинь, возьми мои чулки шерстяные, тебе как раз будут. В сенях, если выйти надумаешь, чуни валяные стоят, надевай смело. Не знаю… по-городскому, диван тебе застелить, или на полати залезешь? Поди, на печке-то никогда не спала?

– Как скажете, бабушка.

Магда с трудом сдерживала слезы: зачем она ехала в этот чужой дом с печкой, занимающей полкомнаты, она такую прежде лишь на картинках и видела, рукомойником, в который надо наливать ледяную воду из ведра, стоящего рядом на скамейке, смешными самодельными половиками из лоскутов на крашеном деревянном полу… Зачем, если Федька даже не шелохнулся под своим одеялом.

– Как скажу…

Пожилая женщина потянула гостью за руку в соседнюю комнату, отделенную занавеской, понизила голос:

– Извелся Федор совсем. Залпом горюшко заглотнул, а оно – как спирт неразбавленный, с непривычки и сжечь нутро может. Я, что могла, все перепробовала, да без толку…

Вздохнув, заглянула Магде в глаза:

– Ваше-то дело молодое, может, сложится…

Утром Агафья собралась кормить нескольких оставшихся кур да петуха-горлопана, требовавшего от своей куриной семьи вечного подобострастия, но, приоткрыв дверь, увидела на крыльце внука. Накрытый старым дедовским кожухом, он спал, положив голову девочке на колени, а она, выставив из-под кожуха ладошку, кормила хлебными крошками синицу, которую приручил дед. И такая радость была на лице пигалицы, что Агафья, не выдержав, тихонько прикрыла дверь, опустилась на лавку у рукомойника и первый раз после похорон мужа беззвучно заплакала…

Та ночь была очень короткой. А последовавший за ней день очень длинным. Таким длинным, что никак не вмещался целиком в память Магды. То вспоминалась черная, ссохшаяся, вся в трещинах старая перевернутая лодка, на которой сидели они с Федором. То шепелявый ветер. Он бубнил что-то назидательное, сдувая с пожелтевших листьев березы дождевые капли. То звучал в ушах скрипучий голос птицы с серовато-белым хохолком на голове и синими пятнами на крыльях. Она подлетала очень близко, косилась на них любопытным черным глазом, а Федор грозил кулаком:

– Только попробуй, сойка-сплетница, кому-нибудь рассказать о нас.

И красные озябшие руки. Они с Федькой грели их о кружки с обжигающе-горячим молоком, смотрели друг на друга и молчали.

Все это даже спустя много лет распадалось на отдельные лоскутки счастья и никак не хотело сплетаться в один общий узор.

Вечером приехал отец Магды. Измученный беспокойством, фиолетово-бордовый от подскочившего давления он наорал на Агафью: «Вы, старая женщина, как вы могли!», тряхнул Федора, взяв за отвороты старенькой телогрейки: «Надеюсь, ты был мужчиной и не обидел девочку», не слушая возражений, затолкал Магду в кабину попутки и увез в город.

Машину подбрасывало на колдобинах, отец, не переставая, ругал дорогу, дочку, ее подруг, глупую бабку с не менее глупым внуком, а Магда то плакала, то светилась улыбкой. Обижалась на отца, который бесцеремонно увез ее, словно котенка, схватив за шкирку, и вспоминала, как шептал Федор ночью:

– Дождись меня из армии… Слышишь? Дождись…

3

– О чем задумался, Федорыч? – старший Горюхин отхлебнул из бутылки и довольно улыбнулся. – Припоминаешь высокое?

Ветер сорвал очередную порцию листьев с березы над скамьей, бросил под ноги. В лицо полетели мелкие капли влаги: то ли дождь, то ли слезы. Деревьям, словно девчонкам, грустно расставаться с ярким нарядом, когда впереди – лишь неизбежность долгой холодной зимы.

– Да выше Ванькиных подвигов разве придумаешь, – Сивцову вдруг стало тоскливо: зря он ввязался в этот треп. Сидел бы сейчас дома, в тепле, слушал, как ворчит Магда…

***

Билетов на поезд не было. Как назло, именно сейчас, когда они так необходимы. Три года добирался Федор домой после срочной службы. Жизнь казалась бесконечной, сила – немереной, вот и испытывал

1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете читать бесплатно книгу Зов. Сборник рассказов - Мария Купчинова без сокращений.
Комментарии