Аквариум - Даниил Кочергин

от этого может зависеть судьба всей Атики! — Салим старается говорить проникновенно, сложив руки в замок, но получается наиграно, излишне пафосно.

— Слушайте, Салим, — фамильярничаю, не выдержав такой показухи — Скажите честно, на что Вы надеетесь? Даже если удастся уговорить волхов и те, честно, не жалея живота своего, отвлекут часть армии Древета, превосходство винаров по-прежнему будет подавляющим.

— Я уверен в силе армии Атики! — Салим уязвлен моим тоном, — Кроме того, Вы наверняка не принимаете в расчет географическую особенность Атики. По суше к нам возможно подойти только с запада через, как мы это называем, «бутылочное горлышко». Горный массив на севере и море на юге суживают проход, образуя своеобразную теснину, которая в большей своей протяженности перекрыта насыпным валом. Этот вал за несколько столетий оброс песком и превратился в непроходимый бархан, в котором увязнет всё тяжелее яблока.

— Я знаю про эту особенность, но, тем не менее, ширина прохода достаточна, чтобы завести стотысячную армию, выстроив её в шеренгу.

— Я уверен, что мы сможем правильно организовать оборону! — Салим не намерен сдаваться.

— Кстати, если не секрет, кто будет руководить обороной?

— Эта честь уже поручена мне, — говорит Салим и, видя мое удивление, добавляет, — научный совет Атики проанализировал опыт военных сражений на протяжении многих десятилетий и в результате разработал конкретные инструкции, которых я намерен придерживаться. Кроме того, если, что-то пойдет не так и винары…, — Салим осекся, — Впрочем я в это абсолютно не верю, тем не менее если, что-то пойдет не так, то Даримиру было обещано, что…

— Что Бахтия отправится в Крепт, знаю! — перебиваю Салима, — А если честно, Вы действительно верите, что в случае, если винары оккупируют Атику, Бахтия согласится отправиться к Даримиру?

— Думаю, у неё не будет иного выбора, — Салим нервничает, ему не нравится эта тема.

— Во-первых, — продолжаю спокойным тоном, — я уверен, Бахтия не бросит людей, которые тысячелетиями поклоняются её роду. Во-вторых, думаю, что Древет и сам заинтересован в незыблемости основ, позволяющих контролировать народ Атики. В итоге, Бахтия сохранит свое положение, свой дворец и свою религию. Низвержен будет совет семей.

— К чему Вы клоните? — Салим всем своим видом показывает, что ему пора уходить.

— Боюсь, что, играя на чувствах влюбленного Даримира, Вы втягиваете его в авантюру, где Крепту, кроме убытков, ничего не светит.

— Знаете, с Вами интересно разговаривать, но эти Ваши сомнения, пожалуйста, обсуждайте с Даримиром. С ним есть договоренность, и значит у него наверняка другое мнение. В противном случае Вас бы здесь и не было, не правда ли? — Салим старается закончить разговор спокойным уверенным тоном.

Остаток вечера проводим в саду, поглощая большие сочные яблоки. Процесс настолько увлекает, что некоторое время слышен только громкий смачный хруст. Возвращает нас из этого сладкого забытья в действительность Виталик. Он так умудряется куснуть яблоко, что брызги сока разлетаются во все стороны. Переглянувшись, улыбаемся и неспешно обсуждаем детали похода. Договариваемся, что меня будут ждать в Свободном городе через шесть дней, встречаемся там вечером в портовом кабаке «Гусь».

На следующий день просыпаюсь поздно, снов не помню, чувствую себя отдохнувшим. Моих спутников нет, их кровати уже успели убрать. Сали суетится у стола. Весь дальнейший день я провожу в зале, лежу, обдумывая предстоящий поход, или просто дремлю. Ближе к вечеру пришла Син, сообщила, что все к походу готово и пожелала доброго пути от имени Салима. Сам он не пришел, видимо обиделся или не посчитал нужным. Я надеваю походную одежду, натягиваю длинные кожаные сапоги, пристегиваю ремни, Сали повязывает мне тюрбан. Сама она тоже в походной одежде. Пытаюсь объяснить жестами, что ехать со мной не нужно, но она либо не понимает, либо делает вид, что не понимает и продолжает собираться.

Во дворе нас ждут три навьюченных верблюда. С нами едут два проводника — пожилые сухие атикийцы с белыми седыми бородами, которые безразлично смотрят на наши попытки вскарабкаться на верблюда. У моего с одного бока вьюк, с другого большая корзина, в неё залезает моя Сали, такая вот Маша и Медведь. Вот и имя для неё нашлось, будет теперь Маша. Мы выдвигаемся, когда солнце уже не палит, но пока все еще жарко. За воротами дворца нас встречает шумная толпа попрошаек. Нищие калеки выпячивают свои мокрые язвы и трясут обрубками конечностей, оборванные женщины протягивают тщедушных младенцев, все настойчиво требуют подаяний. Вспоминаются тщеславные нищие из «Цитадели» Экзюпери. Но, к счастью, верблюды высокие и до нас нищие не дотягиваются, мы проходим мимо.

Мы медленно движемся по булыжным мостовым Атики от дорого центра к рабочим окраинам. Сначала вышагиваем мимо красивых богатых домов в несколько этажей, театров и магазинов, позже — мимо цветастых рынков, мастерских, кабаков, в конце — мимо бедных густонаселенных домов, каких-то развалюх и сараев. Покидаем Атику через западные ворота и далее движемся мимо глиняных построек и садов пыльного пригорода.

Когда солнце опускается к горизонту, мы уже далеко за городом, идем по степной дороге в сторону черного силуэта гор. Постепенно погружаемся в сказочный мир: синий бархат ночи раскинулся шатром над притихшей степью, мерцая бесконечно высоким звёздным куполом. Вспомнилось у Паустовского Константина Георгиевича из повести "Кара-Бугаз": «Ночь упала внезапно и накрыла пустыню громадной звездной шапкой. … Запахом полыни и свежестью ночи сквозило в широкие окна». Мы утеплились, обернувшись овчиной.

Раскачиваясь в такт мерного шага верблюда, дремлю, но стараюсь не уснуть, боюсь свалиться. Маша спит в корзине, свернувшись калачиком, её там совсем не видно. Вдоль всего пути — дозорные вышки, в случае опасности, по цепочке будет передаваться информация световыми сигналами.

С восходом солнца верблюды стали устало порыкивать, пора искать место для лагеря. Мы останавливаемся у подножья небольшого холма. Погонщики скидывают вьюки, мастерят для себя небольшой навес из овчины и палок, нам помогать не собираются. Верблюды напоены и отпущены кормиться. Как объяснил один из погонщиков, главное зафиксировать в каком направлении ушли верблюды и когда наступит время — идти их искать в этом направлении, верблюды не сворачивают с пути.

Маша со знанием дела распаковывает один вьюк и руководит мной в сборке небольшой походной палатки со сквозным проходом. В палатку затаскиваю бурдюк с водой, сухой творог и валеное мясо. У каждого входа Маша раскладывает лошадиные хвосты, призванные затруднить вход в