Цветок с ароматом магнолии. Детективный роман - Елена Сперанская

В тот день после работы дознаватель сообщил своей невесте Маше, что не сможет проводить ее до дому. Он был вынужден лишний раз выяснить, есть ли какие-то вещественные доказательства вины участия соседки Матросовых по подъезду с фамилией Гарднер в диверсионных карательных операциях на оккупированной фашистами территории Белоруссии. На эту английскую фамилию он натолкнулся, когда изучал материалы дела.

– Привет, Маша, найди мне, что ты знаешь о наших бывших сотрудниках. Эти нераскрытые дела лежат на отдельной полке в алфавитном порядке под шифром «Секретно», – спросил следователь Кирьянов, когда спустился в архив, чтобы ознакомиться с начатым, но незаконченным расследованием.

– Полку знаю, но зубы туда класть опасно. Можно не вернуться, – предупредила его девушка с наигранной улыбкой.

Маша отошла от стойки, исчезнув между стеллажами.

– Смотрю, – крикнула она из глубины комнаты. – Только одно есть там нераскрытое дело. Принести?

– Неси, жду. Сейчас посмотрим, что там имеется, – ответил терпеливый посетитель с погонами старшего лейтенанта.

– Но там только одни картонные корочки. Ах, вот еще выпала фотография, – Маша наклонилась и подняла с пола черно-белую карточку ярко накрашенной женщины в немецкой военной форме, сидящей за столом.

Она тут же вложила фото внутрь папки без белых тесемок и передала следователю Кирьянову со словами:

– Извини, поторопилась. Как у тебя настроение? Все раскрыли?

– Надо срочно заняться внутренними проблемами, – ответил в духе Пинкертона симпатичный посетитель, на которого он был чем-то похож, разглядывая фото. – Есть наводка. Надо удостовериться в моих предположениях. Сегодня кафе и совместная тренировка на право участвовать в городских соревнованиях отменяются.

Неугомонный сыщик немедленно записался в ту же секцию по фехтованию в клуб «Юность». Они вдвоем с Машей стали регулярно посещать занятия, чтобы постоянно находиться в спортивной форме и пересдать нормы ГТО.

– Значит, боишься сильного противника, – изрекла девушка с вздернутым носиком и веселым нравом.

– В другой раз получу корочки Мастера спорта. Пока не готов, – продолжил разговор сыщик и с грустью поднялся к себе в кабинет.

– Ладно, не обижайся, – сказала ему вслед Маша.

Следователь зашел в отдел кадров милиции, находящийся напротив бухгалтерии. Он обратился к двум сотрудницам в милицейской форме, сидящими за столами, в чьей власти было принять на работу или отказать:

– У вас есть адрес бывшего сотрудника майора Матросова?

– Да. Личное дело у нас сохранилось, – ответила та, что постарше, но молодая инспектор изъявила желание помочь недавно принятому сотруднику. – Мы сейчас вам все найдем.

Она встала, подошла к прямоугольному деревянному ящику и стала искать по алфавиту, перебирая картонки с личными данными руками с красным ярким маникюром.

– Вот пожалуйста, – быстро произнесла она, положив на стол анкету, где значился адрес, семейное положение, образование и карьерный рост майора до Второй Мировой войны, в течении, после демобилизации и путь его дивизии.

В кадрах следователь Кирьянов задержался, увлекшись чтением. Он присел за свободный стол, выписал себе в записную книжку то, о чем его просил генерал Кедров, то есть адрес. Оказалось, что майор был женат, холост или вдовец об этом ничего не было сказано, но помечены карандашом внизу страницы его правительственные награды и Почетные грамоты от руководства МВД.

– Можете сделать любезность, – стал рассыпаться в благодарностях оперативник, – дать мне это личное дело для ознакомления на один день?

– Нет. Такое правило в нашем уставе отсутствует. Там и так все понятно сказано. Выписывайте, что вам надо здесь, да мы уберем на место, – вежливо отказали оперативнику в его просьбе.

Сыщик вернул личный листок инспектору, когда внимательно изучил фотографию красивого военного в милицейской форме. Распрощавшись моментально с ними, он поднялся в свою обжитую комнату, которая была прежде кабинетом майора Матросова. Задетый за живое отсутствием помощников и элементарных сведений, объединяющих воедино всю историю этого криминала, сыщик принялся с яростью разбираться во всех папках незавершенных дел, стоящих на полках. Все это богатство ему надо было быстро проверить, превратив в короткую отписку, путем концентрации сведений. Отправить в архив, как завершенные дела. Чем он занялся немедленно, доставая по очереди то одну папку, то другую. Складывая раскрытые преступления отдельно, нераскрытые, подлежащие изучению и отправке на экспертизу, в другую. Рутинная работа заняла у него весь остаток рабочего дня. Оставалось изучить почти столько же, сколько он сделал, поэтому, чтобы не помять форму, следователь Кирьянов закончил рабочий день точно по распорядку.

Вечером после работы Владимир Кирьянов встретился с Игорем Семенюком. Они собирались выпить по стакану крепкого чая с печеньем. Следовательно, им предстоял серьезный разговор, о котором никто из их окружения не должен был знать. Предстоящее дело носило сугубо органичный характер, не связанный с реально существующими фактами. Как бы из разряда потустороннего. Все события имели фантасмагорические корни. Когда женщину подозревали в нанесении тяжких телесных повреждений и смерти кадрового военного, прошедшего Великую Отечественную войну, вернувшего с орденами и медалями за взятие Кенигсберга и Берлина.

Чтобы найти хорошего сыщика, для этого генералу Кедрову пришлось обратиться на кафедру сыска и криминалистики Юридического института, где в числе аспирантов значился подающий надежды студент – Владимир Кирьянов, чей отец тоже прошел фронт, но не вернулся, а погиб в конце войны при освобождении Восточной Пруссии от фашистских диверсантов.

– Надо сделать запрос в архив морга относительно эпикриза моего предшественника – оперативника майора Матросова, – сказал следователь Кирьянов с иронией, глядя в глаза эксперту Семенюку.

– Сделаем, – согласился эксперт.

– Есть у тебя эти документы? – спросил сыщик, когда его коллега открывал квадратный железный сейф, стоящий на полу, где хранились материалы подобных нераскрытых дел.

– Будет тебе и белка, и свисток, – ответил с юмором эксперт, отдавая сыщику прямо в руки то, о чем тот спрашивал. – Читай, что непонятно, можешь спросить, – садясь за стол, сказал коллега.

Следователь Кирьянов с любопытством стал читать выписку из истории болезни. Заинтересовавшись содержанием, он забыл, что чай давно остыл, а разогревать ему уже не хотелось.

– Все понятно. Вопросов нет. Буду отталкиваться от твоих выводов. Но виновного, безусловно, требуется наказать, – сказал, еле сдерживаясь, чтобы не выразиться нецензурно, старший лейтенант, перелопатив медицинскую карточку вдоль и поперек.

В окончательном диагнозе, написанном в конце листа, ясно значилось: удушение от прикосновения женских рук без маникюра.

– Да, вот представь себе, – с напряжением заключил эксперт.

– Наверно такое не часто встречается в криминальной литературе. Конечно, если не брать во внимание Соньку-Золотую ручку, Лукрецию Боржда или Мата Хари. Но там всегда имело место отравление и предательство, – следователь стал перечислять известных авантюристок, прославившихся в уголовном мире своими «подвигами» по части кражи драгоценностей.

– Сейчас такое не актуально, но имело место быть, – съязвил эксперт Семенюк, когда оперативник стал разглядывать отпечатки пальцев, найденные на трупе майора Матросова.

– Будем рассуждать логически. Зачем убивать законопослушного гражданина? По всей видимости, у нее были веские причины. Она натренирована была не в спортзале, а где-то в спецподразделениях СС. Так как до войны у нас в стране девушек не принимали в клубы боевых искусств. Конечно, были чемпионки мира по лыжам и конькам, но чтобы владеть приемами джиу-джитсу или карате… Это из ряда вон, – возмутился сыщик.

– Кроме того, заметь, майор преподавал астрономию и гражданскую оборону в средней школе у семиклассников. Показывал, как владеть противогазом. И все такое прочее… Директор его очень хвалил, как знающего специалиста, – добавил масла в огонь эксперт Семенюк, зная твердый характер и сильную волю сыщика.

– Бесспорно, хороший был человек и ответственный сотрудник. Воспитывал молодое поколение в боевых традициях. Надо искать, чем он занимался здесь. Какие мероприятия проводил, ты помнишь? – спросил сыщик, вздохнув, отрешившись от своих личных дел.

Мысленно он даже не мог себе такое представить, чтобы опытный военный был задушен светской львицей на улице, что было как раз в духе тридцатых годов в период разгула реакции и НЭПа.

– Вот он занимался тем же, чем и ты. Проверял списки лиц, занятых предательской террористической деятельностью, завербованных нацистами, отправленных на работу в концентрационные лагеря в качестве надзирателей. Будто хотел найти свою смерть, – предположил эксперт Семенюк.