Цветок с ароматом магнолии. Детективный роман - Елена Сперанская

Мысленно он даже не мог себе такое представить, чтобы опытный военный был задушен светской львицей на улице, что было как раз в духе тридцатых годов в период разгула реакции и НЭПа.

– Вот он занимался тем же, чем и ты. Проверял списки лиц, занятых предательской террористической деятельностью, завербованных нацистами, отправленных на работу в концентрационные лагеря в качестве надзирателей. Будто хотел найти свою смерть, – предположил эксперт Семенюк.

– Ну, это ты брось… Упадническое настроение не годится. Нам надо искать среди его прежних подопечных, – упорствовал следователь Кирьянов, намереваясь перекопать носом всю округу, но разыскать ту самую причину преждевременной кончины своего коллеги, даже если на это уйдут годы.

– Никто еще не брался за это дело, поэтому действуй так, как бы тебе выпал счастливый билет, – советовал эксперт.

Поэтому сыщик наметил себе обойти всех подозреваемых из списка, представленного генералом Кедровым ему на обозрение, включая даже тех, кто уже находился в местах лишения свободы на территории области. Дело и смерть прежнего участкового майора Матросова легли на плечи следователю Кирьянову тяжелым грузом, когда он посетил семью своего погибшего коллеги, увидев, в каких условиях они жили. Милицейский дом находился в самом центре города, на тихой, мало проезжей улице. Двухкомнатную квартиру Матросовы снимали на первом этаже.

Сыщика встретили в коридоре взрослый сын и его жена с внуком майора на руках. Младенец что-то гулил, запинаясь, а женщина старалась приложить его к груди. Старший лейтенант представился, показывая свое удостоверение в раскрытом виде.

– Нам нужно поговорить о последних днях жизни вашего отца. Мне поручено расследовать уголовное преступление заведомо продуманное, выполненное в условиях мирного времени, – следователь Кирьянов сказал тихо, чтобы не разбудить уснувшего на руках матери младенца.

– Проходите. Мы можем показать вам фото военных лет, – предложил сын – студент университета, – если вам это интересно.

Оперативник расположился за столом, а женщина с ребенком ушла в соседнюю комнату укачивать малыша. Когда он погрузился в боевой путь погибшего милиционера, то обратил внимание, что имелись снимки даже его службы добровольцем в освободительных отрядах республиканской интербригады в гражданской войне Испании на танке Т-26. Затем было показано передвижение дивизии, в которой служил отец парня, по Германии. Фото под Сталинградом, на Украинской земле, Белоруссии и на Курской дуге отсутствовали из-за ранений и боевых действий при наступлении в этих районах.

Следователь Кирьянов не выдержал:

– Воинская книжка у вас наверно есть? – спросил он сурово.

– Да. Военный билет сохранился, – ответил сын спокойно.

Девушка налила им два стакана чая, поставив рядом с разложенными фотографиями военных лет и семейными снимками мирного времени. Альбом со свадебными фото, отдыхом на море с женой и ребенком, спуск на байдарке с горной реки в Домбае, сдача норм ГТО в лесу, песни у костра под гитару, Майская демонстрация. Маленькие фото на паспорт, комсомольский, партийный билет лежали в конверте. Справка о получении инвалидности затесалась среди других ветхих снимков отца, матери, старших братьев, двоюродных родственников, маленьких детей, общих школьных друзей и выпускников Высшего военного училища, кого тут же отправили за пределы СССР тушить пожары и присоединиться к партизанам в Толедо и Валенсии.

Просмотрев все фотографии, у сыщика сложилось впечатление о сильном характере и твердой воле профессионального военного, чья жизнь без остатка была посвящена защите Отечества. Следователь с удовольствием выпил чай с кексом. Он предложил семье Матросова помочь ему в расследовании:

– Не помните, случайно, чем конкретно занимался в последние дни жизни ваш отец, – спросил он перед уходом.

– Насколько я знаю, у него был список предателей, принимавших участие в отрядах СС. Он хотел уделить внимание, как они отбывали наказание в исправительных учреждениях. Точно не знаю, но он что-то намекал на тюрьмы в пределах области, – сказал парень, изменившись в лице.

– Эти документы остались у него где-то, а может быть есть черновики, куда он записывал адреса расположения тех исправительных учреждений? – спросил оперативник то, о чем говорил генерал Кедров.

Сыщик надеялся на быстрый положительный результат, так как за последнее время интуиция его ни разу не подводила. Даже в деле с пропавшей девушкой, он не отступился от своей цели.

– Сейчас давайте поищем вместе. Вот его стол, где у него хранились все деловые бумаги, – парень подвел оперативника к обычному коричневому полированному столу без тумб. – Он даже списки школьников хранил здесь в отдельной тетради. Мы ничего не выбрасывали после похорон, думали, что все его изыскания должны пригодится в милиции.

– Вот это спасибо, – поблагодарил следователь Кирьянов сына майора за его длинную речь.

Они вдвоем стали рассматривать старые газетные вырезки десятилетней давности, когда проходила чистка населения от спрятавшихся нацистов, кому удалось избежать наказания сразу после окончания войны в 1945 году.

– Вот все тетради за время его работы в милиции, куда он вносил раскрытые преступления и наверно фамилии уголовников, – сказал парень резко, усадив оперативника в низкое кресло. – Садитесь сюда. Так вам будет удобнее.

Он пододвинул к креслу журнальный столик, куда перенес все то, о чем просил его сыщик. Это занятие отняло у следователя Кирьянова почти час, но он выделил по датам дела, отмеченные в тетради в последнюю неделю жизни майора Матросова.

«Посещение ЛТП Шарикоподшипникового завода, СИЗО, ИУ в Заводском районе», – была последняя запись.

Список женщин-предательниц, отправленных в тюрьмы за участие в работе гестапо в качестве актрис, переводчиц, уборщиц, секретарш-делопроизводителей, официанток, поварих, чтобы заработать коврижку с маслом, когда каждый день отправляли в газовые камеры 5 тысяч человек, был небольшим. Они не представляли угрозы для населения, так как уже отбывали наказание. В свое время эти профессионалки были любовницами фашистских извергов, поэтому тогда получили направление на работу, проживая в благоустроенных общежитиях в качестве сотрудниц. Они получали довольствие, форму и аусвайс немецкого образца.

– Могу я взять на время эту последнюю тетрадь? Здесь находятся сведения, которые нам нужны, – пояснил следователь Кирьянов, обращаясь к сыну майора Матросова.

– Пожалуйста, берите. Мы тоже хотим с женой узнать подробности. Кто на него напал и задушил прямо около входа в подъезд? Так, кажется, заключил эксперт, когда я читал его заключение. Что же произошло в реальности с моим отцом? – спросил парень, стирая слезы с лица.

– Мне поручили это дело довести до конца. Проведу расследование и доложу вам обязательно о моих результатах поиска. Есть подозрение, что нападала тренированная женщина из бывших репатриированных арестанток, которая сумела спрятаться, но ее все-таки нашли и заключили под стражу. Но как она оттуда сумела исчезнуть? Это даже не поддается никакому логическому мышлению, – предположил сыщик, пытаясь раскрутить тугой узел, который требовалось просто разрубить на части.

Следователь Кирьянов ушел от сына майора Матросова с желанием тут же отправиться по тем местам, куда успел сходить бывший участковый. Но, посмотрев на часы, он обнаружил, что было начало девятого. Из этого вытекало, что надо было позвонить Маше и генералу Кедрову, чтобы сообщить о своих находках и попросить о снисхождении на один день. Он собирался закончить свое либеральное расследование без собачьего лая дрессированных овчарок и избиения свидетелей, подозреваемых в убийстве сотрудника милиции, за что давали наибольший срок наказания.

Первой на очереди стояла его невеста Маша. Оперативник, когда вернулся домой, спешно набрал номер подруги. Он настойчиво сказал с чувством ответственности за свои слова:

– Завтра буду ждать после работы на проходной. Надеюсь, что у тебя найдется для меня пара слов? Можем посетить кафе.

– Договорились, – ответила девушка. – Не скучай без меня.

Она уже вернулась с тренировки, готовила вкусный ужин для себя и родителей, стоя на кухне в фартуке перед плитой.

Генерал Кедров, услышав о сделанных значительных шагах в направлении раскручивания убийства майора Матросова, сказал:

– Завтра пройдись по тем адресам, что записаны в тетради нашего бывшего ветерана войны. Даю тебе разрешение явиться на работу, когда освободишься. С машиной тоже дело решено. Возьмешь утром в гараже. Путевку я подпишу всем сотрудникам.

Сидя вечером перед телевизором, оглядываясь назад в свое прошлое, генерал Кедров признал справедливость своего выбора, когда ему требовалось найти наиболее гибкого и трудолюбивого сотрудника. Работа в райотделе милиции была настолько ответственной и подчас неразрешимой, что надо было расследовать сразу несколько дел, избегая трений с населением.