Кристальный матриархат - Александр Нерей

— Не спеши. Нам всё подробно нужно знать. Где магазин? Который хлебный, — уточнил Угодник.

— На Анапской, — указала Настя в сторону улицы Новороссийской. — На углу гастроном или универмаг, я их всегда путаю.

— Запоминаешь? — спросил Угодник уже у меня.

— Ага, — отозвался я мигом. — Как можно универмаг не запомнить? И двадцать вторую квартиру.

Мы ещё пару раз прокатились по улице Черноморской, заезжая во дворы двухэтажных домиков и домов повыше. Настя тараторила, как швейная машинка «Зингер», а я поддакивал, не задумываясь о таких мелочах, как разница между мирами и их постройками.

«Окошко ещё не вставлено, небось. Так что, мимо второго подъезда не пройду. Вот только, где в тех мирах появляться, чтобы поменьше видели чужие глаза», — размышлял я о более серьёзных вещах.

— Она из такого же города, как наш? — подал признаки жизни кучер.

— Построили почти такой же, — ответил Угодник. — На целине состряпали. Даже названия поленились другие придумать.

— Вот оно что, — удивился мужичок и снова замолчал.

— Давай, братец, теперь нас на Новороссийскую, а дальше к парку, что возле кинотеатра, — скомандовал дядька.

Мужичок оживился, и мы, прибавив лошадиной скорости, поехали в указанном направлении.

Когда приблизились к месту назначения, я начал угадывать деревья вокруг спрятавшегося в них кинотеатра с неизвестным для меня названием. Точно знал лишь то, что напротив него находится спортивный магазин, в котором папка покупал Клинскую леску и разнокалиберные крючки.

— Здесь остановите и пару минут подождите. Я пострела к тётке отправлю и вернусь, — сказал Угодник извозчику, и я осознал, что мой час пробил.

Телега остановилась, Угодник спрыгнул, а я, отряхнув остатки сена с форменных брюк ученика третьего класса, спустился вниз с осторожностью сапёра.

— Авоську, веник, список, голову, — перечислил дядька всё, что мне нужно было захватить с собой.

Взяв авоську в одну руку, букет в другую, я скрепя сердце поплёлся вслед за Угодником.

— Тут стартуешь, — решил Николай, выбрав место в гуще деревьев, подальше от случайных прохожих. — Готов?

— Не знаю, — признался я, как на духу.

— Правильный ответ. Никогда и ни в чём нельзя быть до конца уверенным. А ты, как посредник, и подавно обязан быть наготове к любому сюрпризу, любому повороту, любой неожиданности, — «успокоил» напоследок Угодник. — Я отойду, а ты зови мир и просись в путешествие.

Николай отвернулся и пошагал прочь, а я остался топтаться на месте с нелепой авоськой и ещё более нелепым букетом.

«Сейчас всё начнётся. Сейчас. Только открою рот, и обратной дороги уже не будет. Ой, боженька-боженька, — накручивал себя всё больше и больше. — Что же делать? Звать мир, или подождать?»

Я бы и дальше стоял, дрожал, как испуганный кошмаром ребёнок, если бы на выручку не пришёл Скефий. Его тёплое дуновение мгновенно успокоило и устыдило. Поначалу не понимал из-за чего мне стало не по себе, но потом осознал, что это от страха перед решающим шагом, который мгновенно перенесёт во взрослую жизнь, а, заодно с этим, забросит в далёкие миры.

— Спасибо, Скефий, — поблагодарил я родной мир и начал излагать просьбу, торжественно выговаривая каждое слово. — Мир мой Скефий. Прошу об одолжении по работе посреднической, от которой не только ваша одинаковость не пострадает, но и жизнь Настина спасённой будет. Закинь меня, пожалуйста, к своим младшим братьям и сёстрам. А начать хочу с Хармонии.

Не успел объяснить, чем там собрался заниматься, как в глазах так замелькало молниями, что мигом присел и крепко зажмурился, но речь свою всё-таки продолжил.

— Буду ходить по мирам второго круга в поисках гнёздышка материнского, где остался сыночек Димка, в ожидании возвращения мамки…

Глава 9. Здравствуй, зрелость

«Можно глаза открывать? Или ещё подождать?» — готовился я ко всему тому, что уже, по моему твёрдому убеждению, построилось в очередь, чтобы познакомиться с путешественником из неведомой дали.

— Какой у нас мужчина распряжённый, — услышал женский голос невдалеке.

— Надеюсь, неженатый, — сказал уже другой, немного хамоватый, но тоже женский.

«Пора выходить из убежища. Глянуть на мужика, который тёткам понравился», — решился я на полное и безоговорочное открытие глаз.

— Здравствуй, Хармония, — прошептал, чтобы не услышали лишние уши, и открыл глаза.

Но ничего не произошло. Буквально, ничегошеньки. Я сидел на корточках и украдкой озирался по сторонам, а ничего необычного не происходило.

Встал, расправил плечи, сверил наличие имущества: «Авоська, веник, список, голова». Слава Богу, ничего не пропало, вот только в размерах всё выглядело непривычно.

Никаких распряжённых мужиков поблизости не оказалось, а две тётки, усердно виляя бёдрами, чинно удалялись по асфальтной дорожке.

Начал с любопытством разглядывать обыкновеннейшее место, в котором оказался по воле Скефия и с разрешения Хармонии. Вокруг был заурядный пустырь с недавно высаженными кустиками самшита, саженцами деревьев, и та самая асфальтная дорожка, прорезавшая этот будущий сквер, как бесконечный стальной клинок. А вот через сотню метров шеренгами возвышались, искомые мной, недавно отстроенные, пятиэтажки.

По замазанным известью окнам я догадался, что не все квартиры заселены, а по висевшему на некоторых балконах белью, стало понятно, что дома уже сданы и обживаются первыми новосёлами.

— С таким же успехом мог попасть в незнакомый район своего Армавира, — сказал я вслух чужим взрослым голосом, но не обратил на это внимания, потому как расстроился из-за будничного пейзажа. Засомневался, что перелёт во второй круг состоялся.

Размахивая авоськой с пирожками в одной руке и ценнейшим хворостом в другой, решил догнать женщин, оказавшихся попутчицами.

— За нами увязался, — услышал впереди великовозрастных, но не в меру низкорослых подружек.

— Ну что, ты или я? — начали они о чём-то сговариваться.

— Тётеньки, не подскажете, где тут улицы Новороссийская и Черноморская? — вежливо спросил я женщин и в этот раз удивился своему баритону.

Вместо ответа лилипутки так прыснули от смеха, что я засомневался в их умственной нормальности.

«На кой к ним привязался? Ясно же, что иду по Новороссийской. А эти карлицы пусть дальше виляют по назначению», — отчитал себя за легкомыслие и прибавил шагу.

— Грубиян! Тётеньками обозвал… — услышал от смеявшихся подружек.

Продолжив глазеть вокруг и увидел, как слева рядами стояли пятиэтажки, на первых этажах которых виднелись стеклянные витрины магазинов, а справа