Тень богов - Джон Гвинн

Перестук лошадиных копыт стал громче – к ферме приближался не один конь. Орка пошла к воротам, и Торкель зашагал рядом с ней – плечом к плечу. Затем послышался стук по дереву, словно кто-то колотил по воротам древком копья или рукояткой меча.

– Торкель, Орка, открывайте! – закричал кто-то.

Орка добралась до ворот первой. Она отодвинула засов и посмотрела в глазок, потом кивнула Торкелю. Вместе они уперлись плечами в массивную деревянную балку, блокирующую створки, и сняли ее с упоров. А потом распахнули ворота: петли громко заскрипели.

Трое всадников глядели на них сверху вниз: юный мужчина и две женщины, все трое воины. У мужчины в искусно сработанной кольчуге на бедре висел меч, а на кончике длинного носа раскачивалась прозрачная сопля. Две его спутницы были одеты в латы из вываренной кожи и сукно, на головах – войлочные шапки с меховой отделкой. Ладони их лежали на древках копий.

– Гудварр, – сказал Торкель и кивнул мужчине.

Орка видела, что в глаза мужа вернулся свет. Они оба знали, что эти трое точно не были похитителями детей. Они не смогли бы уложить Асгрима и Идрун.

– Что же привело троих воинов-дренгров к нашим воротам? – спросила Орка. – Вы проделали долгий путь сюда из Феллура.

Гудварр уставился на Орку с таким видом, словно только что съел что-то кислое. Ей почему-то очень хотелось, чтобы он наконец вытер сопли.

– Ярла Сигрун вернулась, – ответил Гудварр. – Она созвала Альтинг. Через шесть дней, на Скале Клятв посреди фьорда.

– И ты проделал весь этот путь, чтобы сказать нам об этом? – спросила Орка.

– Именно. Серьезные дела требуют, чтобы их обсудили все. Ярла Сигрун хочет, чтобы каждый, живущий в ее владениях, прибыл на Альтинг и услышал, что она скажет.

– А что, если мы не хотим слушать, что она скажет? – прорычала Орка.

Гудварр растерянно моргнул, как будто эта мысль казалась ему невозможной.

– Тогда вам стоит присмотреть другое место для жизни, – произнесла одна из воительниц-дренгров, высокая, жилистая женщина с каштановыми волосами, заплетенными в косу. Лицо ее состояло будто из одних резких выступов и углов.

– Если вы выбираете жизнь под покровительством ярлы Сигрун в ее землях, то вы будете на Альтинге.

– Хорошо сказано, Арильд, – хмыкнул Гудварр.

– Благодарим вас, – сказал Торкель. – Вас ждут еда и питье, а также отдых для ваших лошадей. Должно быть, ваш путь был долог и тяжек, – он взмахнул рукой, указывая на двор и дом.

– Нет, – ответил Гудварр, покачав головой. – Нам нужно объехать еще три фермы, а потом мы вернемся в Феллур.

Он натянул поводья, и лошадь направилась прочь. В это мгновенье Гудварр обернулся и добавил:

– Через шесть дней, на Скале Клятв.

Затем всадники поскакали через поляну, направляясь к узкой тропинке между деревьев.

Торкель и Орка закрыли ворота и заперли их.

– Я не хочу идти на этот Альтинг, – сказала Орка. – Не хочу слушать, как Сигрун рассказывает о королеве Хелке, о ярлах и королях и об их мелких дрязгах.

– Я тоже, – сказал Торкель. Он подергивал себя за бороду с отрешенным видом. – Но мы ведь не хотим привлечь лишнее внимание, оставаясь в стороне. Это будет замечено. Даже если всем будет наплевать, то Гудварру – нет.

– Он засранец, – прорычала Орка.

– Он самый, – согласился Торкель. – Засранец, который будет трепаться и шлепать губами по нашу душу. Я предлагаю отправиться на этот Альтинг, не высовываться и слова лишнего не говорить, а потом тихо убраться домой. – Он пожал плечами. – Голос в моей голове утверждает, что мы должны услышать новости от Сигрун. Если Хелка положила глаз на Феллур и эти холмы…

Они переглянулись, а Брека высунул голову из дверей, держа на руках теннура.

– Тогда мы отправимся на Альтинг к Сигрун, – сказала Орка, медленно выдохнула и кивнула, почувствовав, как в животе зашевелился червячок страха. Она уже однажды видела в глазах у Торкеля такое же выражение, как сейчас, и оно не предвещало ничего хорошего.

Глава 9. Эльвар

Эльвар проснулась, дрожа от холода. Разлепила веки и поморщилась от мерцания приглушенного света. Спина болела: камни на пляже отлично чувствовались сквозь плащ и кольчугу. Первым звуком, что она услышала, был ровный шум набегающих на гальку и откатывающихся прочь волн. Над ее головой подрагивал тент, растянутый на древках копий, тяжелый от вчерашнего снегопада. Лютые Ратники использовали запасной парус для защиты от непогоды. Эльвар перекатилась и выползла из-под него.

Позади нее вставало солнце, словно расплавленной бронзой заливая холмы и горы, возвышающиеся над островом, а на западе, над морем, на волнах которого поднимался и скрипел пришвартованный «Ярл Волн», небо было бледно-голубым, и ветер с залива холодил и словно царапал кожу осколками льда. Море вяло вздымалось, на поверхности кружились и сталкивались куски толстого льда, освобожденные весенней оттепелью, что пришла на Морозные Острова далеко на севере. Вдали виднелись силуэты других островов, похожие на горбатые спины погрузившихся в воду гигантов. Белопенные волны омывали берег.

Ненавижу север. Эльвар встала и потянулась: плащ из тюленьей кожи, который она использовала в качестве одеяла, распахнулся, и она передернула плечами, распределяя вес кольчуги. Их отряд все еще оставался на берегу Искальта, и, хотя жители деревни были повержены и находились под охраной, Эльвар безопаснее чувствовала себя под защитой доспеха, пока они не отплыли отсюда.

Под навесом по-прежнему спали другие воины. Наружу торчали длинные сапоги Бьорра, над которыми другие любили посмеяться. Дальше по пляжу она увидела Гренда, который сидел у костра и раскладывал кашу из железного котелка в деревянные миски. Он тоже заметил Эльвар, встал и зашагал к ней, хрустя галькой под подошвами сапог.

– Снег прошел, – сказал он, протягивая Эльвар кашу. Она обхватила миску ладонями. Теперь приятное тепло просачивалось сквозь ее вязаные варежки.

– Ты должен был разбудить меня на последнюю вахту, – сказала она, нахмурившись. После схватки с троллем, тяжелого подъема в горы и возвращения на берег ее тело было благодарно Гренду за доброту, но она добилась своего положения среди Лютых Ратников не за счет уклонения от обязанностей. Она была из тех, кто всегда делает больше, чем нужно, и именно этим заслужила свое место в первом ряду стены щитов.

«Доброта делает тебя мягкой», – прозвучал в голове шепот отца.

Она подула на кашу и положила немного в рот, наслаждаясь теплом.

– Я не мог уснуть, – пожал Гренд плечами. Однако черные круги вокруг глаз выдавали в нем лжеца. Он был уже немолодым воином, зимы тяжелым грузом ложились ему на плечи, хотя, скорее всего, Гренд все еще мог повалить и с размаху усадить на задницу любого из Лютых Ратников, даже Сигхвата. Эльвар видела, как он это делал, когда воины собирались вокруг костра, медовуха текла рекой и Лютые похвалялись доблестью, бросая друг в друга вызовы, словно копья. Гренд никогда не хвастался и не вызывал никого первым. В том не было нужды. Достаточно было просто посмотреть ему в глаза.

Раздался грохот, похожий на