Пять убийственных игр - Лэй Цзюнь

После каждого шока, когда напряженные нервы расслабляются, наступает непреодолимое чувство усталости. Микроб снова начал безостановочно чихать, Монитор согнулся, а Филин просто присел на обочину; даже Сундук запыхался. Остановились, помолчали; потом все подняли головы и не могли придумать ничего лучше, кроме как рассмеяться над испуганными лицами друг друга.

В тот момент, находясь на седьмом небе от счастья, мы ничего не знали о надвигающейся на нас беде.

Лабрадор дважды подпрыгнул на месте, прикрывая промежность обеими руками, и его лицо налилось краской. Он больше не мог терпеть.

Когда парень уже подошел к отелю «Цинфу», переваливаясь, как лягушка, вдруг услышал позади себя зловещий голос:

– Стоять!

Глава 6

– Призрак ведьмы? – спросил Фан Чэн.

– Если бы, – тихо сказал я. – Там было нечто гораздо более страшное, чем призрак ведьмы.

Пусть даже прошло много лет, каждый раз, вспоминая это событие, я до сих пор чувствую обиду, которую испытал тогда.

– Тот, кто нас окликнул, был директором нашей школы. Однако за спиной все обычно называли его Старым Злыднем.

– О! Звучит стремно…

– Он застал нас врасплох – седой хмырь, оказалось, видел, как мы выбегаем из дома с привидениями. Поэтому я не мог использовать игру в шахматы в качестве оправдания. После еще нескольких недвусмысленных вопросов от него Монитор признался.

…Разумеется, никто не мог обвинить в этом Монитора. Фактически под властью директора мы даже не смели дышать. Если б нам пришлось сочинять ложь под влиянием момента, боюсь, она была бы полна провалов. То, что выбрал Монитор, несомненно, было самым безопасным выходом. Однако для Старого Злыдня такой опции, как смягчение наказания за признание вины, никогда не существовало.

– Наши имена и классы были записаны в маленькой тетради. Окончательное решение было следующим: каждый из нас должен был пойти домой, чтобы написать объяснительную, попросить родителей подписать ее, а на следующий день отдать классному руководителю…

В этот момент я заметил двух женщин, стоящих рядом; одна из них выглядела беременной. На их лицах было тревожное выражение, очевидно, потому, что они не могли найти место. Я допил весь оставшийся в чашке кофе. У Фан Чэна еще оставалось полбутылки апельсинового сока, поэтому мне пришлось забрать ее с собой.

– Тогда, Ся Я, пойдем теперь в дом с привидениями, – с большим интересом произнес мой друг, выйдя из кафе. – Давай посмотрим, вдруг тот призрак ведьмы и сейчас там…

– Я бы с радостью, но смотри.

Я указал на сад через дорогу. На месте заднего двора дома с привидениями теперь стоял другой грандиозный дом. Хотя его внешний вид гармонировал с улицей Шицуй, нетрудно понять, что это здание было построено лишь недавно.

– Лестницу на заднем дворе снесли, – с сожалением отметил я. – Из-за этого воссоздать маршрут наших приключений тех лет невозможно.

– Ну, тут ничего не поделаешь, – сказал Фан Чэн. – Но мы ведь можем войти через главный вход, да?

Честно говоря, я сомневался, что мы сможем это. Прошло уже двадцать лет; может, в доме с привидениями установили систему охраны… Если нас, давно уже не школьников, примут за тех, кто ворвался в чужой дом, мы не сможем сбежать, спрыгнув в залив Цинфу.

– В любом случае пойдем осмотримся.

Проходя через сад посреди Четвертой улицы Шицуй, я заметил, что большой почтовый ящик, некогда красовавшийся на обочине, не дожил до эпохи, в которой доминирует электронная почта. На углу дверь магазина была открыта нараспашку и выглядела гораздо приветливее, чем я помнил. Над перемычкой висела новая вывеска, на которой, помимо названия магазина «Мумужай», в нескольких словах, записанных на английском, описывалась его деятельность.

CHINESE ANTIQUES

JEWELRIES FINE ART

COLLECTIBLES

Антиквариат, ювелирные изделия, произведения каллиграфии и живописи, предметы коллекционирования… Не успев удивиться произошедшему преображению, я увидел двух человек, выходящих оттуда. Женщина, идущая впереди, была одета в костюм и, должно быть, была сотрудницей магазина. Следом за ней шел прилично выглядящий мужчина средних лет; на голове у него были золотистые кудри с проблеском седины, которые напомнили мне Лабрадора.

Конечно, человек, появившийся передо мной, был настоящим иностранным туристом. Он держал в руке зонтик; его ручка была в форме головы утки, являющейся логотипом отеля «Цинфу».

– …Шоурум находится на втором этаже, – сказала продавщица на беглом английском языке. – Поскольку лестница находится снаружи, мне, к сожалению, придется попросить вас подняться не из помещения.

Собеседник, возможно, был европейцем, поэтому она использовала термин «первый этаж» вместо «второй этаж»[38], и я не сразу сориентировался. Но через секунду схватил глазеющего по сторонам Фан Чэна и ускорил шаг, чтобы догнать их. К тому времени и продавец, и покупатель скрылись из виду.

– Ся… Я… ты можешь уже отпустить… меня… – Фан Чэн издал такой стон, как будто собрался вот-вот умереть.

Я ослабил свою хватку на его воротнике. Рядом был неприметный дверной проем, за которым исчезли те двое. В тот день, когда я встретил призрак ведьмы на узкой тропинке, я дал деру именно отсюда.

Сверху доносился разговор на английском. Как и ожидалось, шоурум, в который они пошли, располагался на втором этаже дома с привидениями.

– Добро пожаловать в дом с привидениями, – пробормотал я себе под нос и ступил на все еще тускло освещенную лестничную клетку.

– Если б меня попросили выбрать одну вещь, которая лучше всего олицетворяет Китай, это была бы вот эта вещь. Думаю, ваш сын будет очень рад…

Продавщица изо всех сил старалась совершить продажу, но отвлеклась, заметив, что кто-то еще поднимается наверх. Она была весьма удивлена нашему с Фан Чэном визиту, но быстро сориентировалась и улыбнулась. Иностранный джентльмен тоже кивнул нам в знак приветствия. Однако я никак не отреагировал; не намеренно, чтобы опозорить своими ужасными манерами всю китайскую нацию, – просто все мое внимание теперь было обращено на это знакомое и одновременно чужое место.

Вместо электрической лампочки, которая когда-то покачивалась в воздухе, как труп повесившегося, теперь здесь были установлены современные люминесцентные лампы, однако света по-прежнему было не так много. На выходе из коридора имелась новенькая деревянная дверь, орудие против переходящего рамки дозволенного любопытства. Железную же дверь и прутья над перилами демонтировали – возможно, как раз из-за побега призрака ведьмы, – а перед лестницей лишь поставили знак «Вход запрещен».

Но самые очевидные перемены коснулись мебели: от старых, покрытых тканью вещей не осталось и следа.

Только вот…

Продавщица и клиент стояли перед окном, и между ними был квадратный стол. Его форма и даже расположение казались мне очень знакомыми.

Я