Анна среди индейцев - Пегги Херринг

— Вы просто невыносимы, — говорит ему муж. — Помолчите.

Я одаряю Николая Исааковича благодарным взглядом.

— Давайте руку, — говорит Котельников.

Держась за его ладонь, я выбираюсь обратно на берег. С его помощью у меня легко получается шагнуть за борт. Когда я опускаю ногу, челнок бешено раскачивается, как когда в него залезал Котельников. Колюжка Клара хватается за борт. Гребец наклоняется в сторону и опускает весло в воду.

— Садитесь! — кричит Котельников. Когда я сажусь, челнок качается, затем успокаивается. Я сижу спиной к носу, лицом к Марии и Котельникову.

— Просто сидите, — говорит Котельников. — Не шевелитесь.

— Аня! Увидимся на той стороне, — говорит Николай Исаакович.

— Не забудь мои вещи.

— Не волнуйся.

Лодка отходит от берега. Едва мы начинаем плыть, как я чувствую, насколько неустойчив челнок. Цепляюсь за борт. Равновесие столь хрупко, что его нарушает малейшая волна. Если мы перевернемся, кто меня спасет?

Я слышу скрежет и оглядываюсь через плечо, чтобы посмотреть, что там. Колюжка Клара взялась за весло — а я и не заметила, что оно у нее было. Она опускает его в воду и тянет на себя.

Жучка плывет рядом с нами, ее голова — клин, разрезающий поток. Она так близко, что мне слышно ее тяжелое дыхание. Глаза собаки закатываются, когда она видит меня. Я улыбаюсь, чтобы ободрить ее, но не осмеливаюсь окликнуть, опасаясь, что ей взбредет в голову залезть в лодку.

Сидя спиной вперед, я вижу все, что происходит на нашем берегу. Команда садится в большой челнок. Они грузят узлы, передавая их по цепочке с берега в лодку. В ней хватит места только половине оставшихся на берегу. Остальным придется ждать своей очереди — вместе с узлами, которые не влезут.

Мой узел лежит там, где я его оставила, рядом с зарослями камыша. Они не осмелятся его забыть. Я сама поплыву обратно, если они это сделают.

Последним садится муж. Как капитан он должен быть в числе первых, кого поприветствуют колюжи, ожидающие на противоположном берегу. А Тимофей Осипович остается, хотя мужу наверняка понадобятся его переводческие навыки, когда он сойдет. Лодку отталкивают от берега. Она так тяжело нагружена, что едва держится на плаву.

Вода разделяется вокруг нашего маленького челнока на два потока. Колюж гребет изо всех сил. Из-за дополнительного веса лодка продвигается с трудом даже при двух гребцах. Его руки напряжены, мышцы раздуваются, на шее выступают жилы. Он делает быстрые тяжелые выдохи. Наклоняется и тянет, наклоняется и тянет. Большой челнок начинает свой путь. Несмотря на то что он так тяжело нагружен и в нем тоже гребут только двое, он плывет быстрее нашего.

Мы вступаем в более бурные воды. Пена взбивается на поверхности, как заварной крем. Деревья обрамляют обе стороны реки, образуя темный треугольник там, откуда она течет. Я поворачиваюсь в другую сторону, чтобы посмотреть, как продвигается большой челнок.

С моря приближается серая стена воды. Она поднимается медленно, угрожающе, двигаясь в сторону реки. Что это? Стена сужается и хлещет меж берегов, как в трубу, могучим потоком. Я хочу закричать, но лишилась голоса. Поднимаю руку и показываю.

Мария, Котельников и Яков смотрят. Джон Уильямс в большом челноке вскакивает и тоже показывает на эту угрозу.

— Нет! — наконец кричу я.

Стена воды сворачивается, как змея, затем падает гигантской волной, которая поглощает большой челнок. Он исчезает. Мгновение спустя вода поднимает нашу маленькую лодку, как перышко. Мы поворачиваемся вокруг своей оси.

Что происходит с океаном?

Вода стремительно отступает. Наш челнок остается на плаву. Но большой наполовину погружен в воду и кренится так, будто в нем пробоина. Немногие удержались в лодке. А те, кто не выпал, лишились весел и ничего не могут поделать, пока их уносит в океан. Где Николай Исаакович? На поверхности воды качаются чьи-то головы, сражаясь с течением, грозящим утянуть их в море. Двое стоят возле берега по пояс в закручивающейся вокруг них воде. Русские. Они держат ружья над головой. Есть ли там мой муж? Еще трое плывут к берегу колюжей, где все выстроились вдоль воды. Я никого не различаю.

Жучка плавает вокруг покачивающихся голов.

— Коля! — кричу я. Не вижу, где он.

Невозможно определить, кто бросил первое копье или сделал первый выстрел.

Мария соскальзывает на дно лодки и сжимается. Яков хватается за борт.

— Назад! Везите нас назад! — кричит Котельников.

Наши гребцы не обращают на него внимания, направляясь прочь от стрельбы и летающих стрел. К берегу колюжей.

— Поворачивай!

Котельников бросается на гребца у него за спиной. Тот отталкивает его. Наше маленькое суденышко угрожающе раскачивается. Котельников снова бросается, и на этот раз колюж сбивает его веслом.

Один конец большого челнока затонул, второй покачивается, указывая на наш берег. Оставшиеся на борту люди прыгают в воду и плывут к земле. Джон Уильямс первым вылезает на берег — его легче всего различить из-за рыжих волос. Он целится из ружья — ничего не происходит. Он трясет его. В приступе ярости бросает на землю. Наверное, ружье, побывав в воде, теперь бесполезно. Джон Уильямс поднимает камень и кидает. Не долетев до середины, камень поглощается рекой. Слишком далеко. Однако он поднимает другой и кидает снова. Заходит обратно в реку, чтобы подобраться поближе, останавливается по колено в воде и находит удобное положение. На дне полно камней. Он подбирает один, бросает, затем наклоняется за следующим. Вокруг него в воду падают стрелы.

Жучка вылезает из реки. С лаем носится по берегу на нашей стороне. Снова прыгает в воду, преследуя летящий камень.

Наш маленький челнок утыкается в берег колюжей. Гребец пытается удержать лодку на месте. Котельников снова нападает на него. На этот раз из-за деревьев появляются трое колюжей и бегут на помощь. Котельников хватает гребца за шею, но колюжи легко оттаскивают его.

Они выволакивают Котельникова с Яковом из лодки. Я гадаю, не нужно ли нам с Марией оттолкнуть лодку от берега, пока они не смотрят. Но в этом нет никакого смысла. Нас вынесет прямо под выстрелы. Мы покорно вылезаем на берег.

Колюжки Клары нет. Я не видела, куда она делась. Точно помню, что она не выпала за борт, но посреди сумятицы я не заметила, как она покинула лодку.

Теперь мы на безопасном расстоянии от грохота битвы. Сражение переместилось в лес на той стороне реки. Где Николай Исаакович? Я вижу мелькающих за деревьями мужчин, но среди них нет моего мужа. Тимофей Осипович все еще держит ружье.