Она - моё табу - Настя Мирная

Лишь выплакав в одиночестве всё, что разматывало душевную стабильность, выхожу из душа и закутываюсь в полотенце. В этот самый момент раздаётся звук открываемой двери. Я сразу зверею.

Если бы Паша не подстроил эту встречу, то ничего этого не было бы!

Вылетаю в коридор, начиная орать ещё по пути.

— Ты хоть представляешь, что натворил, сволочь?! Я никогда тебе этого не прощу! Ты знал, что я…

Слова стынут на губах, когда вместо друга скрещиваю взгляды с обсидиановыми провалами чёрных глаз. Вдохнув, захлёбываюсь. Дикий шагает на меня. В его заострившихся чертах лица столько ненависти, злобы и бешенства, что впервые с момента знакомства я начинаю его бояться и пятиться назад, до хруста сжимая пальцы на узле полотенца. Спина упирается в стену. Мужчина прижимает меня сталью горячего тела, отрезая пути к спасению. Наклоняется к моему лицу и шипит:

— Я ненавижу тебя, Фурия. Ты даже представить не можешь, как сильно я тебя ненавижу.

Открываю рот, намереваясь закричать, но он поглощает мой крик, впечатываясь жёстким поцелуем в искусанные губы.

Глава 15

Я не могу пережить этого снова

— Отпусти меня! Пусти, психопат! Убери руки! — ору, отворачивая голову вбок и избегая его требовательных губ и яростного грубого поцелуя.

Психопат не останавливается. Скатывает губы на шею. Кусает за горло. Упираюсь ладонями в крепкую грудь, стараясь оттолкнуть мужчину, но даже на миллиметр не получается его сдвинуть. Столько силы таит в себе это железобетонное тело, что мои бесполезные попытки спастись с треском проваливаются. Ощущаю, как острые зубы впиваются в кожу. Сгибаю пальцы и вгоняю ногти в грудину, но слой плотной военной формы смягчает мою атаку, и она остаётся даже незамеченной.

— Остановись, Андрей! Что ты делаешь?! Остановись! — воплю в отчаянии.

Он отрывается от моего горла и с силой вжимается лоб в лоб. Затылком упираюсь в стену. От напора, с которым давит ненормальный, череп хрустит. Голова раскалывается на части. Меня трясёт так сильно, что зубы выбивают неровную дробь. Большие ладони сдавливают бока до синяков. Пальцы впиваются в плоть.

— Что я делаю, Фурия? — шипит он озверело. — Разве ты не этого добивалась? Все твои игры и провокации были не ради того, чтобы лишить меня человечности и спровоцировать на то, чтобы я взял тебя силой? Даже сегодня… Как ты виляла задницей, как выставляла себя на обозрение перед всеми, как манила блядская татуировка на спине. — переведя руку на копчик, с нажимом ведёт по выбитым символам. Кажется, что полотенце вспыхивает и испепеляется — такой жар его руки и тело выдают. — Разве ты не этого хотела?

Вторая кисть спадает к нижнему краю полотенца. Ползёт вверх по внутренней части бедра. Сжимаю ноги, силясь заблокировать его движения, но это тоже не действует. Псих проталкивает колено мне между ног и рывком разводит их в стороны, продолжая подниматься вверх. Я задыхаюсь от ужаса и безумия, наполнившего его чёрные глаза. Шершавые пальцы без нежности и ласки разводят половые губы и с жёстким нажимом скользят между ними.

— Ты пьян, Андрей. Остановись. — шепчу испуганно, пытаясь сомкнуть бёдра. Хватаю его руку своими двумя, но паника лишает физических сил. — Не надо. Ты сошёл с ума.

Мужчина прикусывает мою верхнюю губу и хрипит:

— Ты это сделала со мной. Лишила сна и разума. Ты этого хотела. Ты этого добивалась. Теперь ты получишь то, что заслужила, чёртова стерва.

В его обсидиановых провалах нет и проблеска жалости или сознания. Он либо в драбадан пьян, либо совсем обезумел.

Требовательный язык лижет мои губы. Толкается в рот, напарываясь на стену плотно сжатых зубов. Психопат свободной рукой давит на нижнюю челюсть. От боли вскрикиваю и разжимаю челюсти, чем он сразу пользуется. Пальцы продолжают терзать мою потаённую плоть. Вгоняю ногти ему в шею. Он рывком засаживает в меня два пальца. От боли и неожиданности перед глазами всё плывёт в пелене слёз. Низ живота режет, а влагалище горит, будто в него только что вонзили раскалённый на открытом огне обоюдоострый нож. Меня трясёт. Сопротивляться больше не могу. Ужас сковывает не только движения, но и органы, голос. Слёзы безудержно покидают глаза и катятся по щекам, капают с подбородка, разбиваются о жестокие губы. Страх повторения кошмара накрывает с головой и топит. Ненормальный загоняет пальцы глубже. Крик продирает глотку до крови.

— Остановись… Прошу… — выталкиваю, роняя руки вниз.

— Умоляй. — рычит Дикий, поднимая голову.

С трудом могу ему в глаза смотреть, но делаю это и шуршу со всхлипами:

— Умоляю, Андрей. Не надо…

— Ты боишься? — рявкает, вынимая пальцы и вбивая обратно.

— Остановись… — толкаю уже без звука.

Сознание плывёт. Туман застилает разум, клубится в глазах.

— Ты именно этого и добивалась. Разве нет?! — не успокаивается он. Выдёргивает пальцы из моего тела и отступает на шаг, прижимая чуть выше груди одной рукой к стене, а второй распуская ремень на штанах. — Ты текла, стоило мне коснуться тебя. Что сейчас не так? Тебе не нравится, когда теряешь контроль над ситуацией?

Спускает штаны и сжимает ладонью гигантский бугор через боксеры. Поддевает резинку, намереваясь снять их, и тут меня выносит. С размаху бьюсь затылком о стену и верещу:

— Не делай этого! Умоляю, не надо!

— Почему не делать? — спокойно отбивает мужчина.

— Потому что меня изнасиловали! — ору ему в лицо, захлёбываясь слезами. Горло саднит. Сжимаю кулаки, озвучивая то, что никогда не произносила вслух. Но я просто не выдержу во второй раз. Не смогу. — Меня… Меня… Не надо… — вою, сползая по стене на пол.

Подтягиваю колени к груди, оборачиваю их руками и давлюсь рыданиями. Кричу и вою, не в силах больше удерживать в себе кошмар, сломавший мою жизнь. Если он повторится… Если снова… От рёва кашляю, разбрызгивая слёзы и слюну. Из носа течёт, глаза ничего не видят. Андрей тянет меня на себя, опустившись напротив, но я дёргаюсь и сжимаюсь сильнее, словно загнанный в ловушку зверь.

— Не трогай меня… Не трогай… Нет… Не надо… Не трогай… — повторяю, теряя связь с реальностью. Его рука ложится на плечи. Отлетаю от него. Перебирая руками, отползаю дальше. Я просто не смогу снова… — Не трогай… Не…

— Тише, Кристина. Успокойся. — приговаривает он, придвигаясь ближе. Дёргает за плечи на себя, впечатывает в грудь и крепко обнимает, не давая мне вырваться. Я кричу во всю силу лёгких. — Прости, Манюня. Я бы не стал тебя насиловать. Никогда не стал бы…

Изо всех