Тень богов - Джон Гвинн

Я его помощница, и он хорошо сражался. Он победил; он не заслуживает такого бесчестья. Бесчестья быть растерзанным.

Всего несколько шагов отделяли ее от тир, и тут вперед шагнул кто-то еще, высокий и широкоплечий, и ударил тварь ногой по ребрам.

Раздался звук рвущейся плоти, когда удар подбросил тир в воздух, оторвав ее челюсти от лица Вирка. Воительница пролетела по воздуху с полдюжины шагов, перекатилась, упав на землю, и замерла на корточках. Янтарные глаза пылали, ища нападавшего.

Это был Торкель.

Он перешагнул через тело Вирка и встал в боевую стойку.

Тир оскалила на него зубы, с которых капала кровь.

– Человек мертв; твоя задача выполнена, Ульфрир-кин, – сказал Торкель. Но воительница прыгнула на него, все еще сжимая в кулаках кинжалы.

– НЕТ! – над поляной раздался еще один голос. Орке, которая уже поравнялась с телом Вирка, показалось, что она узнала ярлу Сигрун.

Торкель уклонился от прыгнувшей тир и, когда она пролетала мимо, нанес ей удар в голову, откинув воительницу наземь. В тот же момент он сдавленно фыркнул, когда один из кинжалов полоснул его по телу, и через разорванную рубаху проступила красная полоса.

Тут в голове Орки взорвалась белая ярость, и она бросилась на тир.

– NIðUR, Á JÖRðU, HLŸDDU MÉR![8] – прорычал голос. В ошейнике тир полыхнула красная вспышка, она закричала и рухнула на землю, судорожно дергая руками и ногами.

Что-то схватило Орку, потянуло в сторону, она вывернулась и зарычала, пытаясь бороться с руками, обхватившими ее.

– Это я, это я, – повторял голос у нее над ухом, снова и снова: голос Торкеля, растопивший ледяной белый огонь в ее голове.

– Мама, мама! – плакал Брека.

Глубоко, неровно вздохнув, Орка почувствовала, как ярость уходит. Увидела лицо Торкеля, крепко прижавшегося к ней.

– Все хорошо, – выдохнула она, и Торкель сделал шаг назад, кивнув.

Оглянувшись, Орка увидела сыновей Вирка, Морда и Лифа, склонившихся над отцом. Зрители продолжали смотреть молча. Она протянула руку к боку Торкеля; кончики пальцев стали красными.

– Ты ранен, – сказала она.

– Царапина, – прорычал Торкель, переводя взгляд с Орки на тир.

Ярла Сигрун, сжав губы в тонкую полоску, стояла над воительницей. Дренгры уже заполнили поле боя, держа оружие наготове.

– Я приказала тебе остановить его, а не убивать, – сказала ярла Сигрун. Голос ее был холоден и тверд, как железо.

Тир подняла голову. Глаза ее по-прежнему были янтарными, а зубы – острыми и красными.

– Ты моя тир, и ты будешь мне подчиняться, – продолжила Сигрун, но тут глаза воительницы сверкнули янтарным пламенем, а губы скривились в рычании.

– Brenna, sársauki![9] – приказала Сигрун: еще одна вспышка будто прочертила ошейник тир красными пылающими венами, и рабыня заскулила. Янтарь потускнел в ее глазах, по челюсти и губам прошла дрожь, а зубы потеряли остроту.

– Brenna, sársauki! – повторила Сигрун, громче, сильнее: красный огонь засверкал в самой сердцевине железного ошейника, а тир заметалась и завопила, словно собака, которую привязали к столбу и избивают.

– Пощади, госпожа, – прошипела она. – Я служу тебе, – простонала она и подползла на коленях к ярле Сигрун, прикоснулась лбом к ее сапогам.

Та кивнула, затем перевела взгляд с тир на тело Вирка.

Его сыновья стояли на коленях рядом и плакали.

– Справедливости… мы просим справедливости, – сказал старший, Морд.

– Ваш отец нарушил правила хольмганги, – ответила ярла. – Все на этом Альтинге слышали: Вирк и Гудварр согласились сражаться до смирения. Гудварр покорился, и все же Вирк поднял оружие, чтобы нанести смертельную рану.

– Его подстрекал этот… нидинг, – сказал Лиф, младший сын, указывая на Гудварра.

– Будь осторожен, дитя, – ответил Гудварр. Он уже поднялся на ноги, Арильд перевязывала ему плечо. – Иначе я и тебя вызову на хольмгангу.

– Замолчи, – огрызнулась на него ярла Сигрун. Тот угрюмо отвел глаза в сторону.

– Вирк нарушил хольмгангу, так что справедливость восторжествовала, – сказала Сигрун Лифу и Морду. – Хотя…

Она взглянула на тир и покачала головой.

– Заверните тело отца и заберите его отсюда, – она оглядела собравшуюся толпу. – Альтинг прервется на некоторое время, чтобы позволить родственникам Вирка свершить то, что положено.

– Помоги мне вывести их отсюда, пока их не убили, – тихо сказал Торкель Орке и шагнул к двум сыновьям Вирка.

– Вот так, – сказал он, расстегивая фибулу, снимая плащ и накидывая его на убитого.

Орка схватила Бреку за руку и потянула за собой. Вместе они помогли Морду и Лифу завернуть тело Вирка.

Когда они закончили, все четверо взвалили тело на плечи и понесли его с поляны. Морд и Лиф тихо плакали. Когда они свернули на тропинку, Орка оглянулась. Люди поднимали с земли прутья орешника и постепенно заполняли поляну, то тут, то там вспыхивали разговоры, но вокруг темного пятна крови все еще оставалось свободное пространство. Сигрун разговаривала с Гудварром, а тир сидела у ног ярлы. Она наблюдала за Оркой и ее спутниками, слизывая кровь с лезвия одного из кинжалов.

Глава 13. Варг

Варг вошел в бражный зал. Он был измотан, пот заливал глаза, грязная рубаха прилипла к телу, все конечности болели, словно налитые свинцом. Рёкия заставляла его работать во дворе долго, даже после того, как все остальные закончили бои и ушли. Единственное, что остановило ее от маниакального продолжения тренировки до ночи, а потом и до рассвета, – чей-то приказ, прозвучавший со стороны крыльца. Этот бесплотный голос, как подозревал Варг, принадлежал Глорниру. Похоже, он был единственным человеком, чьим приказам Рёкия была готова подчиняться.

Уже стемнело, и в бражном зале зажгли факелы: пламя мерцало, тени плясали, а дым вился по стропилам.

Трэллы уже расставляли скамьи перед ужином.

Варг увидел, что его плащ все еще лежит за колонной, сложенный в форме подушки, и поднял его.

– Сиди здесь, – сказала Рёкия сзади. Они со Свиком шли следом за Варгом и о чем-то тихо шептались. Варг покачнулся, положил руку на скамью, чтобы не упасть, и посмотрел туда, куда указывала воительница. На конце одной длинной скамьи, самой дальней от стола ярла, было свободное место. Варг, не раздумывая, сел. Рёкия и Свик прошли было мимо, но потом Рёкия остановилась, повернулась и посмотрела на него сверху вниз.

– Ты уже дрался раньше, – сказала она.

– Да, – признался Варг, – но только на кулаках.

– Ха, – хмыкнула Рёкия.

– И на зубах, – добавил Свик, и рыжая борода задрожала от улыбки. – О чем свидетельствуют следы зубов на ноге Эйнара Полутролля и его хромота.

Варг пожал плечами.

Свик рассмеялся в голос.

Рёкия развернулась и ушла.

– Ты хорошо справляешься, – заметил Свик, после чего последовал за ней.

– Боюсь, что могу умереть, – пробормотал Варг, с трудом открывая рот.

– Мы все рождены, чтобы умереть, – отозвался Свик через плечо.

Зал начал постепенно заполняться людьми, мужчины и женщины раскладывали щиты и копья по периметру помещения и занимали места на скамьях, пока трэллы расставляли на длинных столах еду и напитки: миски с жирным скиром и творогом, горшки с медом. Потом появились блюда с сушеными и копчеными ломтями баранины, подносы с кроликом и говядиной, куски китового мяса и