Душа наизнанку - Александр Ольский

Глава 20

Я не видел Софи с весны. Последний раз мы встречались в итальянском ресторане за ланчем, к которому так и не притронулись, потому что было не до еды. Настоятельная просьба моей подруги об опекунстве над ее ребенком не выходила у меня из головы, но я вовсе не был готов брать на себя такую ответственность.

Спустя некоторое время после нашего разговора Софи прислала мне по электронной почте список документов, необходимых для оформления опекунства, и попросила сообщить удобное время, когда бы мы могли подать бумаги в суд для рассмотрения этого вопроса. Я нехотя ответил, что сейчас много работы, и предложил отложить встречу до лета. У меня теплилась надежда, что, возможно, она погорячилась и со временем изменит свое намерение.

Однако в конце июля Софи позвонила, чтобы напомнить о нашей договоренности, и я понял, что решение принято окончательно.

После сбора необходимых бумаг, которых оказалось немало (копия декларации о доходах за два года, справка с места работы с указанием занимаемой должности, документы, подтверждающие право собственности на жилье, справка органов внутренних дел, подтверждающая отсутствие судимостей, медицинское заключение о состоянии моего здоровья), мы условились встретиться в холле муниципального суда.

Отправляясь на встречу, я надеялся, что Софи будет выглядеть лучше, чем во время нашего последнего свидания в апреле. Мне искренне хотелось, чтобы у нее все устроилось. Конечно, учитывая ее диагноз, это было бы совсем не просто, но я старался верить в благоприятный исход вопреки здравому смыслу. Мой оптимизм подсказывал мне все возможные варианты развития событий: с каждым годом медицина совершенствуется и находит лечение многим болезням; а может, Софи неверно поставили диагноз; или после рождения ребенка она сможет попробовать нетрадиционные методы лечения – скажем, травы, иглотерапию или что-нибудь еще…

– Майк! Рада, что ты вовремя. Надеюсь, что оформление бумаг не займет много времени.

– Не волнуйся, у меня сегодня много свободного времени. Лучше скажи, как ты себя чувствуешь.

– «А la guerre comme à la guerre»[11], – улыбнулась Софи, и я обрадовался ее бодрому настрою.

– Согласен. Ты молодчина, что не падаешь духом. Выглядишь замечательно, не сравнить с весной. Поправилась. Я очень рад за тебя, Софи.

– Спасибо. Да, растолстела, конечно, вот талия совсем исчезла. Правда, в моем положении это норма, ведь я уже на шестом месяце, – Софи нежно положила руки на округлившийся живот.

– Бог мой, уже на шестом месяце?! Как быстро летит время! Ты, наверное, уже знаешь пол ребенка?

– Конечно. Я жду девочку, назвала ее Изабеллой. Тебе нравится? – поинтересовалась Софи, как будто это я был отцом ребенка и мы, как обычная пара, выбирали имя для нашей дочки.

– Чудесное имя. Я думаю, что Изабелла будет такой же красавицей, как ее мама.

– Ох, Майк. Это, конечно, хорошо, но самое главное, чтобы Изабелла была здоровой и счастливой. Об этом я молюсь каждый день, – она глубоко вздохнула, и ее глаза увлажнились.

Я обнял ее, и она уткнулась мне в плечо.

– Софи, дорогая, я от всего сердца желаю тебе и твоей дочери здоровья и счастья.

– Спасибо, Майк. Ты лучше всех… Жаль, что у нас не сложилось…

Дождавшись нашей очереди, мы заполнили пару анкет, предоставили все полагающиеся по списку документы клерку, ответили на его вопросы и с облегчением вышли из здания суда на улицу. Нам было сказано, что специальная комиссия рассмотрит нашу просьбу в течение двух недель.

Я собирался предложить Софи ее подвезти, но почувствовал, что она колеблется, как будто хочет продолжить начатый разговор или не решается о чем-то попросить меня.

– Софи, все в порядке?

– Да… Но мне хотелось бы с тобой поговорить, а вернее, объясниться. Я подозреваю, что ты в недоумении от моего выбора сделать тебя опекуном. Майк, если ты не спешишь, то может, зайдем куда-нибудь ненадолго?

– Конечно, как скажешь. Кофе или ланч?

– Давай зайдем в «Старбакс», идет?

– Отлично.

Для американцев «Старбакс» – излюбленное место между домом и работой. Эта кофейня идеально подходит для встреч с друзьями, чтобы поболтать за кружкой кофе, как дома. Само название происходит от фамилии героя романа «Моби Дик», хотя мнения, почему основатели компании выбрали именно это имя, расходятся. Первым логотипом стало изображение сирены с обнаженной грудью в знак того, что кофе доставляется из далеких земель. Нагота сирены вызвала много споров, и позднее ее облик изменили.

Мы с Софи устроились на удобном диване у окна. Она взяла фраппучино без кофеина, а я предпочел латте.

– Майк, я хочу поблагодарить тебя за то, что ты согласился стать опекуном Изабеллы. Я понимаю, это довольно странная просьба к бывшему любовнику, ведь обычно эту роль берут на себя близкие родственники. Но ты же знаешь, что моя мама умерла пять лет назад, а отцу семьдесят шесть, и у него неважное здоровье. У меня нет ни сестер, ни братьев. Признаться, я никому не доверяю так, как тебе.

– Спасибо за доверие, но благодарить меня пока не за что. Скажи, Софи, почему ты вообще задумалась об опекунстве? Рассеянный склероз, бесспорно, – серьезное заболевание, но у тебя самая ранняя стадия, и никто не знает, как оно будет развиваться. После родов ты сможешь попробовать разные варианты лечения и, возможно, найдешь то, что нужно, – я очень старался вселить в мою подругу оптимизм.

– Я согласна, Майк, но, с другой стороны, мы не знаем, что ждет нас в будущем. Я просто хочу максимально застраховать свою дочь. И если со мной что-нибудь случится, то Изабелла будет в надежных руках. Я даже завещание написала, хотя у меня, в общем-то, не так уж много сбережений.

– Тебя мучают дурные предчувствия или ты боишься родов?

– Не знаю, наверное, все вместе. Сны, предчувствия, бог его знает.

– Мне показалось, что ты настроена позитивно. Или я ошибся?

– Признаться, я просто делаю хорошую мину при плохой игре. На самом деле я смирилась со своей участью и покорилась судьбе. Перестала задавать идиотские вопросы: «Почему я?», «За что это?». Я сроднилась с мыслью, что у меня неизлечимая болезнь и что однажды я могу стать калекой, нуждающейся в постоянном уходе, или умру, не дожив до старости. Единственное, что отделяет меня от бездны отчаяния и безысходности, – это Изабелла, иначе я бы уже давно свела счеты с жизнью, – с горечью ответила Софи, и от ее печального взгляда мое сердце пронзило резкой болью.

Мне так хотелось помочь ей, и мое бессилие приводило меня в