Она - моё табу - Настя Мирная
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Не считаю, Фурия. — поднимаю кисти на лопатки, успокаивая лёгкими поглаживаниями по спине. — Просто немного в шоке от контраста той стервы и невинной девочки. Ты нравишься мне такой скромной.
— Правда? — щебечет приглушённо, обжигая дробью дыхания напряжённое горло. — А я себя такой дурой чувствую, что слов нет. Девятнадцатилетняя идиотка, которая и член один раз мельком видела.
Она так легко об этом говорит, что я задаюсь вопросом, не пошатнулась ли её психика. И как можно объяснить её поведение и жесты, провоцирующие на повторение кошмара? Когда-нибудь ей придётся мне открыться. Я обязательно выясню, кто сделал это с ней, но надо больше времени, чтобы она научилась мне доверять.
— Ты не идиотка, Кристина. И совсем не дура. Я даже представить не могу, что ты пережила тогда и что чувствуешь сейчас. Поэтому и хочу, чтобы ты сама сделала то, что хочешь. Веди меня. Нас обоих.
— Но я не умею. Ничего не знаю. Fack!
— Я подскажу. Не переживай.
Царёва сдвигается назад. Не переставая краснеть, стаскивает с меня китель. Только теперь ощущаю прохладный ветерок, долетаемый с залива. Поднимается на колени и выдёргивает заправленную в штаны футболку. Тащит вверх очень медленно. Вспотевшая от жары, плотной одежды и усилий кожа схватывается мурашками. Крис трогает их пальцами. Проводит по животу. Мышцы самопроизвольно сокращаются. Она одёргивает руку. Ловлю её пальцы и возвращаю обратно. Фурия цепляет края футболки и снова тащит вверх. Поднимаю руки, позволяя ей освободить меня от одежды.
Никогда не думал, что бесящая сучка будет с благоговейным трепетом исследовать моё тело. Везде ведь касается. Пресс, грудные мышцы, бока, накачанные предплечья. Гладит, слабо давит, ускоряя оборотистость тяжёлого дыхания. Тигриные глаза блестят, в зрачках вспыхивают и гаснут дьявольские огоньки.
Опускаю руку ей на колено, продвигаясь пальцами выше по ноге. Как и она, трепетно, едва задевая плоть, веду по бедру. Скатываю на внутреннюю часть ноги. Крис дышать перестаёт. Впивается ногтями в плечи и чётко в глаза смотрит. Слегка опускает подбородок и разводит ноги в стороны, давая мне свободу действий. Без спешки подбираюсь к женскому естеству своей ненормальной. Вверх-вниз вожу двумя пальцами по основанию бедра и краю трусов. В замедленном темпе проталкиваюсь под неплотную резинку, оглаживая гладкий выпуклый лобок.
— М-м-м… — стонет девушка, откидываясь на руки и выгибая спину. — Потрогай меня. Как тогда… Возле машины…
Так я, конечно, не стану делать. Никакой больше жести и грубости. Ей и так досталось.
Скатываю фаланги ниже, утопая в обилии горячей влаги. Без напора веду между нежными складочками. Фурия уже до крови впивается ногтями в кожу, но это меньшая из моих проблем. Я готов кончить. Уже совсем на грани. Стиснув челюсти, роняю веки. Прохожусь около самого входа, но не толкаюсь внутрь. Возвращаюсь вверх, нащупав небольшой, но, судя по реакции Кристины, очень чувствительный клитор. Давлю, прибавив силы, и Крис в панике цепляется в запястье. Глаза распахнуты. В янтаре ужас.
— Остановиться? — хриплю, но продолжаю терзать плоть ненастойчивыми касаниями одного пальца.
Она едва ли не подбородок зубами кусает и отрицательно машет головой.
— Больно не будет? — шуршит перешугано.
— Не будет, Манюня. Без проникновения. Обещаю.
Она влажно всхлипывает и возвращает мне возможность доставить ей удовольствие. Упирается кулаками за спиной, выпячивая таз вперёд.
— Моя хорошая. — шепчу, сдвигая в сторону стринги. Желание увидеть её полностью пробивает шкалу недозволенного. — Сними свою футболку. — требую глухо.
— Не надо. — выпаливает тонким шелестом. — Пожалуйста, не надо.
— Хорошо, Фурия, не буду. Но дай мне хотя бы бельё с тебя снять.
Она медлит, сомневается, дрожит, но встаёт на коленях, хватаясь за меня. Задрав футболку, подцепляю резинку и неспешно спускаю трусы. В рассветных лучах солнца чёрная сетка блестит ядовитыми соками Фурии. Впиваюсь глазами в гладкий треугольник и тонкую полоску волосков там, где начинается расщелина. Это зрелище выбивает пробки и выжигает выдержку. Никогда не думал, что лёгкая поросль аккуратно подстриженных завитков так заводит. Дёрнувшись, прижимаю ладонь к члену, кончая. Сдавив зубы в жёсткой сцепке, сдерживаю рычание и стоны. Вот вам и пиздец. Стоило увидеть оазис Царёвой, и я, как девственник, впервые добравшийся до порно журнала, спускаю в трусы. Без единого, сука, прикосновения. На шлюху, блядь, даже не вставал, а тут, сука, здрахуйте.
— Андрюша? — вопросом сипит ненормальная, часто моргая.
— Ничего. Норм всё. Расслабься.
Поднимаю кисть обратно, двумя пальцами разводя скользкие складки кожи. Третьим проскальзываю между ними, одаривая ласками врата рая. Кружу вокруг узкой дырочки, но, как и обещал, внутрь не проникаю, хотя и ужасно хочется это сделать. Почувствовать её изнутри, когда она так сильно течёт. Нырнуть в её жар хоть на короткое мгновение.
Избегая искушения, измазываю пальцы в амброзии и ей же растираю чувствительный узелок. Фурия стонет. Громко. Часто. Прерывисто. Бегаю вокруг клитора. Снизу вверх с нажимом провожу. С лёгким напором щипаю. Средней фалангой пробиваюсь в отравившее сознание тело. Кристина реагирует бурно, но не сопротивляется. Громко закричав, бьётся в конвульсиях оргазма, падая назад. Ловлю её и прибиваю к себе. Каждую судорожную дрожь сквозь нервные окончания пропускаю. Впитываю кожей острое удовольствие, переживаемое моей маленькой. Она оставляет очередной укус на плече, но они уже такими привычными стали, что только недовольно морщусь. Пусть метит. Когда-то у меня останутся только шрамы на память.
— Мамочки… Господи… Андрюша… Это… Мамочки… — тараторит Крис, придавливаясь ближе и крепко обнимая. — Я… Это…
— Это удовольствие, которое ты просила. — усмехаюсь, укрывая в объятиях девичье тело.
— Как это пережить? — выдыхает, покрывая жаркими поцелуями плечи и шею.
— С удовольствием. — смеюсь негромко, ощущая, как бешено колотится от счастья сердце. — Ненавижу тебя, Фурия.
Она хохочет. Сдвинувшись назад, тянется к губам. Сплетаемся в нежном поцелуе. Руки не останавливаются, гладя, сдавливая и сминая.
— Андрюшка… Андрюшка… — задыхается Царёва.
Все силы прикладываю, дабы выпустить из плена опиумные уста.
— Что?
— Я тоже… Тоже ненавижу. — толкает, прямо в глаза врываясь.
Может быть такое, что она догадалась? Судя по сверкающим вспышкам в чёрных зрачках, скрывающих радужку, точно не о ненависти говорит. Кислорода становится слишком мало в атмосфере. Замираем, глядя друг другу в глаза.
— Ох, ты ж блядь! — бомбит завалившийся в комнату Макей. Крис, запыхавшись, отлетает в сторону. Автоматически набрасываю на голые ноги со спущенными до колен стрингами плед. — Кажется, я не вовремя.
— Пиздец как. — цежу сквозь зубы.
Глава 18
Моя новая реальность
— Паха, выйди, блядь. — рявкает Андрей, поднимаясь на ноги.
Пашка смотрит
