Президент планеты - ЧБУ

Вместе они проехали шесть этажей, парень начал строить Артуру смешные рожи, когда заметил, что на него смотрит умственно отсталый. Артур начал кривляться в ответ. Один из санитаров, который до этого не замечал, что кого-то везёт на каталке, с глупым выражением лица переводил взгляд с одного на другого. Пара вышла на двадцать восьмом, а они поехали выше.

На нужном этаже обстановка оказалась предельно простой: горшки с цветами вместо игрушек, стены однотипные, успокаивающие, вместо весёлых шрифтов – строгие указатели и названия кабинетов. Он словно пересёк границу двух миров: один радостный, дружелюбный, а другой деловой, эмоционально стерильный.

Если так выглядит мир взрослых и серьёзных людей, подумал Артур, то он не впечатлён. Ему было семнадцать, но без памяти его возраст словно откатился назад, и теперь он воспринимал все цветные вещи и картинки как нечто красивое. А серые тона казались ужасными и безжизненными.

Здесь было гораздо больше людей, чем в ожоговом отделении: вокруг ходили десятки посетителей в верхней одежде и лёгких футболках, в толстых ботинках и одноразовых тапках. Они сидели на скамейках, стояли у стен, читали тексты на планшетах, говорили по телефону, плакали, молчали и глупо смотрели куда-то перед собой.

Особняком стояла компания молодых людей с ирокезами и в кожаных куртках с изображением четырёхпалой руки. Они громче всех смеялись, говорили и обменивались тычками. Среди них было две девушки, одна из которых сидела, как королева, на подоконнике, а другая подпирала стену и смотрела вдоль коридора.

Возле стойки с медсестрой стоял пьяный мужчина с золотыми перстнями. У него из спины торчал нож с узким лезвием, но он его, кажется, даже не замечал. Проезжая мимо него, Артур схватил ручку ножа и выдернул его из спины мужчины, тот вскрикнул и упал на пол, хватая ртом воздух.

Санитар со жвачкой на ходу вырвал нож из руки Артура и бросил на пол, тот закатился под стойку регистрации и скрылся за пластиковой перегородкой. К мужчине тут же подбежала медсестра из-за стойки и начала прижимать куртку к спине, чтобы остановить кровотечение.

Длинный коридор делился на две части, отделённые друг от друга дверями, на одной из которых виднелась надпись: «Только служебный персонал». В первой части разрешалось находиться посетителям, ожидающим своих близких из операционной. Вторая часть была пустой, если не считать одинокой женщины в белом халате у окна.

Коридор заканчивался широким тупиком с четырьмя дверьми, по две друг напротив друга. Посреди стояла медсестра и заказывала себе четвёртый стакан кофе в автомате, оставляя пустые стаканы на подоконнике. Она двигалась медленно, как во сне, и ни на что не обращала внимания.

Санитары отвезли Артура в последнюю правую дверь, за которой оказалось просторное помещение с двумя железными столами и рядом шкафчиков.

– Арбуз невозможно скрестить с велосипедом, – сказал Кривой нос, стараясь снять бинты с головы Артура и не повредить при этом обожжённую кожу.

С каждым слоем снятых бинтов лицо санитара становилась всё более хмурым, он начал шептать что-то про себя, а когда лицо Артура полностью освободилось, присвистнул и почесал затылок.

– Иногда мир задом наперёд движется.

– Нет, – ответил ему другой.

В блестящем ободе выключенной лампы Артур увидел своё отражение и понял, почему все смотрят на него с удивлением – вся его голова была обожжена. Бровей и ресниц не было, лишь изуродованная маска, издали напоминающая человека.

Лицо, смотревшее на него с другой стороны зеркального мира, казалось знакомым, но он его не узнавал. Узкие любопытные глаза, волевой подбородок. С нормальной кожей человек в отражении был бы очень красив.

Покончив с делом, санитары отвезли Артура в следующее помещение, где уже ждали семь человек: четыре медсестры в белых халатах и три господина в углу, один из которых управлял видеокамерой на треноге.

Это была операционная, её опознал бы любой, кому знакомо это слово или хотя бы понятие. Она была в три раза светлее любой другой комнаты в больнице, в нос бил запах медицинского спирта, по центру стоял хирургический стол, а чуть поодаль набор инструментов на маленькой передвижной стойке. Однако Артура заинтересовали другие вещи: на столе лежали хирургическая дрель и шприц для промывки полостей, внутри которого бурлила чёрная жидкость.

– В смоле лучше не купаться, если не хочешь стать грязным, – приказала одна из медсестёр, указывая на стол.

Безмолвные санитары переложили Артура на операционный стол лицом вниз, привязали его тело ремнями и исчезли. Всё, что происходило дальше, Артур видел только через дырку в столе, в которую идеально помещалось его лицо. Вокруг ходили ноги в бахилах. Большие мужские и маленькие женские.

В какой-то момент кто-то подошёл очень близко к его голове, присел и посмотрел на него через дырку в столе. Это оказался голубоглазый доктор в резиновых перчатках. Он криво усмехнулся и с явным злорадством произнёс:

– В пустыне песка хоть отбавляй.

Кажется, этот доктор его не жаловал, что странно, ведь Артур видел его впервые. Может, тот спутал его с кем-то, все лысые люди похожи друг на друга.

Все вокруг разговаривали, причём слова, обычно для Артура звучавшие приятно, на этот раз были жёсткими и резали слух.

На него надели маску, руки и ноги привязали к краям кровати, голову зафиксировали с помощью пластикового каркаса и ремней. Доктор опять присел возле Артура, чтобы тот мог видеть его лицо. Он протянул вперёд кулак и вытянул указательный палец, прося повторить жест. Артур повторил. Доктор вытянул средний палец, Артур и этот жест повторил.

Вдруг захотелось спать, вокруг всё покачнулось, плитка пола стала жидкой и теперь плыла волнами. Сквозь дрёму Артур увидел, как доктор вытянул безымянный палец, он повторил и этот жест, а потом глаза отказались подчиняться и сами собой закрылись. Через секунду стихли все звуки.

Артур оказался в глубокой тёмной комнате и не почувствовал, как кожу на его затылке разрезали скальпелем, раздвинули в стороны, освобождая путь для дрели, а затем приставили к черепу холодный конец хирургического сверла. Для него не существовало времени, под глубоким наркозом он даже мыслить не мог. Летал где-то в пустоте, далеко от реального мира. Он не видел, как из черепной коробки потекла кровь через круглое отверстие.

На столе неподалёку лежал шприц, никто к нему не притрагивался, но чёрная жидкость внутри казалась живой и переливалась сама по себе. В небольшом объёме шприца, размером в сто пятьдесят миллилитров, помещалось шестьсот квадриллионов крошечных ниптонгов – невидимых глазу крох, состоящих из круглого тела и четырёх рук. Миллиарды