Эллиот Майлз - Т. Л. Свон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я смотрю на него в каком-то заторможенном состоянии, зависшая где-то между раем и адом. Моя рука тянется к его шевелюре, и я запускаю в нее пальцы: волосы у него густые, в их извивах можно запутаться.
Его движения становятся резче, и от двухдневной щетины кожу начинает слегка саднить; его язык погружается глубже и глубже, и вот он уже весь там, трется о меня всем лицом.
Моя спина начинает непроизвольно выгибаться над кроватью.
– Эл… о боже. – Я запрокидываю голову от наслаждения. – Иди сюда. Иди сюда. Иди сюда, – начинаю я повторять, как заклинание. – Сейчас же. – Я резко сажусь и тяну его за волосы, чтобы посмотрел на меня. – Эллиот, ну же!
Мы смотрим друг на друга, мое возбуждение поблескивает на его крупных красивых губах.
Точно так, как мне грезилось в фантазиях.
Без единого слова он толкает меня, заставляя лечь спиной на матрас, и разводит мне ноги, проворно надевает презерватив и встает надо мной на колени. Приподнимает мою ступню, целует, потом ставит себе на плечо. Повторяет то же самое с другой.
В этой позиции я полностью в его власти.
Мы смотрим друг на друга, потом он неторопливо проводит головкой члена прямо между моими складочками, туда-сюда, туда-сюда…
Я так жду его, что даже дышать не могу.
Он переносит вес тела на руки, нависая надо мной. Мои ноги по-прежнему у него на плечах, и он легонько толкается внутрь.
Я льну к нему, и он нежно целует меня. Опять толкается вперед, и я напрягаюсь.
Ой!
Резкая боль…
Он крепче сжимает мои ноги, и я кладу ладони ему на плечи.
– Эл, осторожно, пожалуйста, – шепчу.
Он изумленно поднимает брови.
– Меня так еще никто не называл.
– А вот и неправда, – шепотом возражаю я. – Я тебя только что так назвала.
– Поумничай мне еще, – улыбается он, входя глубже.
– Ай-яй! – жалобно скулю я и цепляюсь за него, мои пальцы впиваются в его спину.
– Я уже почти там, детка. Почти там, – нежно приговаривает он.
Я морщусь от боли, о господи… какой же он…
– Стой, стой, остановись! – почти плачу я. – Дай мне минутку!
Он опускается на меня и целует, его язык играет с моим, и я прижимаю его к себе. Мы целуемся – долго, долго – и тогда, с этой нежностью, возникшей между нами, мое тело раскрывается и полностью впускает его.
Он описывает бедрами круги, сперва в одну сторону, потом в другую, растягивая меня.
Отчаянная потребность нарастает между нами, и поцелуй становится жестче.
Он расставляет колени поустойчивее и выходит из меня, потом снова скользит внутрь и делает это снова и снова, пока наконец я не раскрываюсь достаточно, и тогда он дает себе волю.
От его мощных толчков с широкой амплитудой кровать ходит ходуном, с силой колотясь о стену. Его подбородок расслабленно отвисает, волосы падают на покрытое испариной лицо, и мне кажется, что я никогда не видела ничего настолько совершенного.
Эллиот Майлз занимается сексом так же, как бизнесом, – жестко и бескомпромиссно.
Я предполагала, что он будет не таким, как все, но не думала, что настолько.
Его зубы на моей шее, его ладони на моих ягодицах, его член заполняет каждый дюйм моей плоти. А эти стоны, исторгаемые им, стоны чистого наслаждения…
Мои глаза непроизвольно закатываются.
Это обладание, такое жгучее…
О-о-о…
Бесспорно, лучший секс в моей жизни.
Пальцы на моих ногах поджимаются, и я мощно содрогаюсь, сжимаясь вокруг его плоти кольцом мышц.
– Да, да, да, – рычит он, поднимаясь к кульминации. – Да-а-а-а! – врывается в самую глубь и остается там, и я вскрикиваю, кончая с невероятной силой. Ощущаю красноречивое подергивание внутри себя. Он в экстазе запрокидывает голову, и я благоговейно улыбаюсь, глядя на него.
Наши глаза встречаются, а потом он с неожиданной нежностью наклоняется и целует меня.
Этот поцелуй – он нежный, и открытый, и интимный, и… в нем все, чего не должно быть. Я чувствую, что последние бастионы моей самозащиты объявляют капитуляцию.
– Ты невероятная, Кейт Лэндон, – шепчет он.
– Спасибо, я в курсе, – поддразниваю я, крепко обнимая его.
Его губы на моей шее, и я кожей чувствую, как он улыбается.
– Хотя надо бы проверить еще разок, просто чтобы убедиться. – Он переворачивает меня. – На сей раз я буду крайне привередлив, ничего не упущу.
Эллиот
Лежу на боку, опираясь на локоть, и смотрю на спящую Кейт. Солнце робко заглядывает в просветы по бокам штор, и чем больше проходит времени, чем светлее становится, тем лучше я ее вижу. Ее медовые волосы разметались по подушке, сочные губы припухли, ресницы время от времени трепещут, словно она видит сон.
Она переворачивается на спину, и я впервые отчетливо вижу ее обнаженную шею.
Черт!
Она вся в отметинах от моих зубов. Синяки еле заметны, но они есть. Я с замиранием сердца стягиваю ниже одеяло, чтобы осмотреть ее остальное тело.
Полные груди вздымаются и опускаются при дыхании, и мне с трудом удается удержаться, не припасть к ним губами. Она определенно богато одарена в этой области.
Да кому я голову-то морочу? Она одарена во всех областях!
Мои глаза спускаются к ее животу, и, дойдя до бедра, я снова досадливо хмурюсь: там четыре четких синяка. Сажусь, чтобы взглянуть на второе бедро, и с ужасом вижу то же самое.
Отметины от пальцев.
Мне воочию представляется момент ближе к концу вчерашнего вечера: она на коленях на кровати, я за ее спиной. И как я вцеплялся в ее бедра, и как она скакала на моем члене… чувствую медленный тантрический ритм крови, пульсирующий в моем теле, и вновь наливаюсь твердостью.
Она потягивается во сне, развалив в стороны колени, и воздух покидает мои легкие.
Че-о-о-о-орт!!
Все ее красивые пухлые губки – в потертостях от моей щетины. Покрасневшие, исцарапанные, они выглядят беззащитно и истерзанно.
Падаю на спину, преисполнившись отвращения к себе. Это ж надо было настолько потерять голову. Бедная девочка – вся в синяках и ссадинах!
Давненько у меня не было такой ночи… если вообще когда-нибудь была.
При такой-то неразработанной киске она, бесспорно, умело скачет на лихом коне. Никогда у меня не было такого славного секса.
Я пылал и горел – весь, до последнего дюйма.
Член начинает пульсировать; от одного
