Вторжение - Иван Валерьевич Оченков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да, милорд, — буркнул разведчик и попытался затеряться среди штабных.
Проявленное в сражении геройство дорого обошлось «владимирцам», потерявшим никак не менее четверти своего состава убитыми и столько же ранеными. Помимо солдат из строя вышло более трех десятков офицеров, включая раненого в грудь командира, так что можно было сказать, что полк подвергся совершеннейшему разгрому. Между тем, уцелевшие не проявляли ни малейшего уныния, твердо решив драться до последней крайности. Во всяком случае, именно к такому выводу пришел, оставшийся, к счастью, невредимым Горчаков. Вернувшись к свите Меншикова он подробно доложил светлейшему обо всем, заслужив бурную похвалу штабных и снисходительный кивок командующего.
— Лаврентий Семенович, — обратился он к начальнику артиллерии генерал-майору Кишинскому, когда первые восторги утихли. — Распорядитесь вернуть батарею на эполемент, а то без артиллерийской поддержки придется совсем худо.
— Может, лучше заменить ее свежей, из резерва?
— На ваше усмотрение. Но в любом случае, пусть вывезут отбитые у неприятеля пушки. Толку на позиции без зарядов и прислуги от них сейчас все одно не будет, а потом глядишь и пригодятся. Война не завтра кончится…
Немного поразмыслив, Кишинский пришел к выводу, что оба предложения имеют права на жизнь. Поэтому приказав для начала 4-й легкой батарее полковника Кондратьева занять отбитый у британцев эполемент, отправился на поиски пропавшей батареи.
Как скоро выяснилось, Шульман и его подчиненные не теряли времени зря и успели уйти глубоко в тыл, почти достигнув бивуака Волынского полка, где были обнаружены грозным начальством.
— Полковник, какого черта вы здесь делаете? — без обиняков начал понемногу звереющий от творящегося вокруг него бардака генерал.
— Но, ваше превосходительство, — растерялся командир батареи. — Наша позиция была захвачена противником. Мы только чудом успели спасти орудия…
— Молчать! — приказал Кишинский, добавив затем несколько образных выражений из числа тех, что не принято говорить при дамах.
Полковнику в ответ не оставалось ничего, кроме как смиренно выслушивать брань, надеясь, что начальственный гнев со временем остынет. Так оно и вышло, скоро спустивший пар генерал совсем успокоился и отдал приказ уже спокойным тоном.
— Немедленно возвращайтесь. Эполемент и люнет отбиты, и теперь пехота нуждается в вашей поддержке!
— А как же…
— Брошенные вами пушки, — подпустил в голос яду Кишинский, — также отбиты. Так что поторопитесь!
— У нас почти закончились огнеприпасы…
— За этим дело не станет. Будет вам и порох, и все на свете!
А в это время, англичане готовились к новой атаке. Отойдя к самой реке на безопасную для себя дистанцию, они принялись выравнивать ряды. Затем снова выпустили вперед пополнившую запасы патронов легкую пехоту. Но после понесенных потерь делали это как-то вяло, без огонька.
В сущности, британского главнокомандующего можно было понять. Время давно перевалило за полдень, а решительно успеха ни он, ни французы так и не достигли. Не помогла даже поддержка с моря. Устроенная русскими батарея успешно отражала все попытки обстрелять их позиции и даже утопила один из французских пароходов.
Фронтальные атаки так же остались безрезультатными. Даже если им удавалось ненадолго вклиниться в оборону Меншикова, тот вскоре присылал резервы, которые немедля выбивали союзников назад. Более того, противник довольно скоро осознал превосходство их легкой пехоты в нарезном оружии и перестал реагировать на попытки выманить его из укреплений.
Нужно было что-то предпринимать, но вот что?
— Милорд, — отвлёк его от размышлений один из адъютантов. — Кажется к нас снова прибыли союзники.
— Боже, — поморщился Раглан. — Опять этот несносный Трошю…
Но он ошибся, на сей раз к нему явился сам Канробер. Маленький и оттого немного карикатурно выглядевший француз деловито спрыгнул с лошади и отвесил своему британскому коллеге поклон.
— Рад видеть вас в добром здравии, генерал!
— Взаимно, — вяло отозвался англичанин, не испытывавший никаких теплых чувств к собрату по оружию. — Чем обязан столь высокой чести?
— Все наши попытки прорвать оборону русских провалились, — без обиняков начал Канробер. — Нам нужен новый план!
— И что вы предлагаете?
— Попытка наступать вдоль берега оказалась ошибкой. Необходимо…
— Вашей ошибкой, сэр! — не упустил случай уколоть союзника Раглан.
— А не ваш ли майор, как его там… впрочем, не важно, уверял, что на этом участке нет никаких укреплений, и что противник не ждёт нападения? Между тем нас ожидал поистине дьявольский огонь!
— Вы прибыли, чтобы обвинить нас в своей неудаче?
— Нет, месье. Все что я хочу, это договориться о дальнейших действиях. Если нам не удалось прорваться на правом фланге, стало быть, нужно сделать это на левом. Если обойти позиции русских с востока у села Тарханлар они непременно дрогнут!
— У меня нет свободных войск…
— А как же дивизии Ингленда и Каткарта?
— Вы требуете невозможного! — не скрывая раздражения отрезал Раглан. — Еще одна такая атака и у меня не останется армии!
— Мы тоже понесли потери. Впрочем, если угодно, я могу перекинуть вам на помощь всю дивизию Форе.
— Этого недостаточно!
— И бригаду генерала Тома из дивизии принца Наполеона.
— Это может занять много времени, — задумался англичанин. — Пока вы отправите приказ, пока войска выступят…
— С вашего позволения, милорд, я взял на себя смелость отдать все необходимые распоряжения еще час назад.
— Вот как?
— Вы против?
— Пожалуй, нет… но русские без сомнения заметят это маневр.
— Вот поэтому нам просто необходимо снова начать атаку их позиций. Тогда они не успеют отреагировать, а когда обнаружат у себя в тылу наши войска, будет уже поздно.
— Не забывайте, у них значительное превосходство в кавалерии.
— Пустое, — пренебрежительно отозвался Канробер хороши только в скоротечных набегах. — Открытого боя с правильно организованной пехотой они не выдержат. К тому же у вас есть Легкая бригада Кардигана. Если угодно, я присоединю к ним два имеющихся у нас эскадрона спагов и африканских конных егерей. Все вместе они смогут дать отпор этим разбойникам!
— Что же, будь, по-вашему, — уже куда более любезным тоном отозвался Раглан. — Так и быть, как только ваши войска доберутся до нас, мы будем иметь честь атаковать русских!
Благодарю, месье! — с восторгом пожал ему руку Канробер, прежде чем вернуться к себе. — Говоря, по совести, меньшего я и не ждал!
