История Эверис Фэлс - Екатерина Котова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Для той, что ценит жизнь других». В моей груди почему–то развернулся бутон, но не изо льда, а самый настоящий горячий пульсирующий цветок жизни.
— Ого, да он искусник. И никаких тебе суккулентов. — рассматривала действительно тонкую работу мастера. — Думаешь сам или заказал? — со скепсисом посмотрела на сложнейшие прожилки на лепестках. — Слишком невероятно. — потом посмотрела на коробочку. — Да Рей к тебе страсть как неравнодушен.
— С чего ты взяла? — зачем–то спросила, но мнение Лив было для меня важным.
— Заморочился и посмотри на цвет коробки — насыщенный красный. Явно говорит о том, что что-то явно пылает. — усмехнулась эртонка чему–то своему, а я повалилась на кровать, перечитывая короткую строчку.
— Не влюбилась ли ты часом? — улыбнулась Ливана, откладывая методичку по пересечению границ мирами, когда я уже пол часа мяла листок и смотрела в потолок, хотя надо было тоже штудировать материал, скоро полевая практика. Какой-то странный транс навалился на меня и аномальная эйфория. Может, сладкого переела? Говорят, сахар в крови выделяет естественный алкоголь. И если так, то я действительно пьяна.
— Что ты? — ахнула на ее предположение. — Разве можно влюбиться за такой короткий срок?
Ливана смотрела на меня с загадочной улыбкой и, пожав аккуратными плечиками, ответила:
— Иногда хватает и мгновения.
Я удивлённо на неё посмотрела. Но подумала, о том, что горячий темперамент эртонки действительно мог вспыхивать и влюбляться с бухты-барахты. Я если и была фитильком, то глубоко внутри. И за собой подобной скоропалительности никогда не наблюдала. Надо собраться, Эверис, давай не растекайся по древу, и я таки заставила себя сесть за мироустройство.
А через пару дней в послеобеденное время вся академия ходила ходуном и жужжала, словно улей. Сознания Даркмуртских студиозусов было взбудоражено важнейшим событием, а именно — кубком Стихий. И даже я на этот раз спешно спускалась по лестнице, путаясь в длинной утеплённой юбке с шерстяными чулками, потому что погода была настроена решительно на замораживание нетерпеливых зрителей. Тёплая осень сменила пестрое пальто на пожухлую шаль и завернула Даркмурт в хмуро-серые тучи. Им в тон вторил северный ветер Борей, не жалея ледяного дыхания.
— Быстрей, Эверис! — подгоняла меня Ливана, когда мы зашагали по внутренним коридорам арены, сотрясаемой толпой сверху. Глухой шум возбужденных студиозусов слышался даже в замурованных помещениях, пространство которых сейчас опустело в преддверии игры. Лишь изредка проходил персонал, содержащий в порядке громадный комплекс для занятий спортом и состязаний Стихий. В основном для последнего. Зал для боевых искусств отстроили в прошлом году в самой академии, а нас на физической подготовке последние два года выгоняют на полосу препятствий в парковую зону дикого Кронвельского леса, опоясывающего Академию Даркмурт широким беспросветным ореолом.
Сейчас же мы думали поддержать Джара, и, конечно, нашу северную лихорадку, которая таинственно пропала на целую неделю после праздника. И у эртонки уже чесались руки и язык выяснить, что же случилось? Паузы в ее понимании — удел неуверенных личностей. Поэтому посылка от Рея была своего рода звоночком к тому, что Дьярви ведет себя не подобающе.
— Крошка! — из-за угла неожиданно вывернул Ингвар и Ливана была сметена в пылкие объятия. Или это северянин скосил по траектории под буйным нравом эртонки? Не понять. Но однозначно скажу, что Лив человек контрастов и от ненависти до любви — легко.
В любом случае, я поспешила скрыться с места встречи возгорания. Время поджимало, и в подготовительном секторе, куда пускали «родственников» команд, уже никого не осталось. Но мне повезло, как говорится в Россарии: на ловца и зверь бежит. И я всё-таки застала «зверя» около раздевалки, завязывающего пластины на предплечьях.
— Джар! — подбежала, обхватывая друга за крепкие плечи.
— Эверис? — словно удивился. Мышцы адарийца напряглись, он обнял меня, но как-то странно, а выражение лица его было скованным. Может, волнуется?
— Да не волнуйся ты так. Ты их всех сделаешь! — стукнула кулачком ему в плечо. Его губы вдруг превратились в полоску, а в глазах появилось до селя не различимая эмоция.
— Все в порядке? — заподозрила не ладное.
— Ты… — начал он, нервно завязывая шнур. Потом дёрнув завязки, только запутал их сильней, длинными макаронинами они остались свободно свисать.
Мимо нас прогарцевал Ингвар в сторону стоил, подмигнув, что казалось усугубило хмурое выражение лица приятеля.
Парень попытался выдавить что-то нечленораздельное, но видимо с мыслью не срослось, махнул рукой, и твёрдо пошёл в ту же сторону, нахально развернувшись прямо перед моим носом.
— Да что стряслось⁈ — поспешила за ним и не слишком то вежливо для леди, а вернее как совсем не леди схватилась за плечо приятеля.
— Ты лгунья! Вот что. — зло припечатал, разворачиваясь и надевая перчатки.
Я опешила, даже рот открыла от неожиданности.
— Я⁈ — это было настолько ошеломляющее заявление, что мне хотелось стукнуть его чем-нибудь поувесистей, как раз томом по мироустройство, что не далее как пол часа назад зубрила в комнате.
— Ты! — он толкнул дверь, намекая, что не намерен продолжать разговор, и я его понимала. Будь у меня кубок Стихий, который вот-вот начнётся, я бы тоже не стала выяснять отношения с подружками. Но, черт подери, я была шокирована и была намерена получить хотя бы коротенькое разъяснение ситуации!
— Объяснись! — крикнула, переходя на фальцет в туда-сюда открывающиеся двери, пахнуло крепким запахом виверн и навоза. И когда я подумала, что друг ушёл с тихой непонятной мне истерикой, то услышала возвращающиеся быстрые шаги и вылетевшего адарийца, тыкающего в меня перстом.
— Могла бы мне не врать между прочим!
— Да в чем я тебе соврала, в конце концов⁈ — непонимающе воскликнула в его тональности.
— Я тебя спрашивал насчёт отношений с тем северным ловцом. Скажешь не помнишь? Или сейчас опять
