История Эверис Фэлс - Екатерина Котова

Мои глаза полезли на лоб, а к лицу прилила кровь, потому что мало того, что этого не помню, так ещё и фамильярничаю с преподавателем Академии Даркмурт и оскорбляю его. И о, святые Духи, получаю ответ на столь возмутительное письмо:

«Фэлс, вы нахалка. Зайдите ко мне в лабораторную. К. Ф. Д.»

— Я хочу, чтобы вы помнили, что на моих занятиях вы научитесь не только этикету, но и этике. — на этих словах мой стон вырвался непроизвольно, потому что я не верила в то, что это взаправду со мной случилось. Кюстина тут же ко мне подошла и взмахнула грифом, пресловутая бумажка оказалась в ее цепких пальцах. Но она была зачарована не абы кем, а самим К. Ф. Д., чтобы там ни значила эта загадочная Ф. Но думаю там однозначно должно быть Флибустьер. Бросив взгляд на пустой листок и повертев его, женщина поджала губы, забирая «вестника».

— Никаких записок во время семинара, росса. А чтобы не повадно было, сдадите письменно работу по эмоциям и принципам этикета на 10 листах. А сейчас назовите разницу между этикетом и этикой, — строго спросила де Ла Фэр.

Пришлось вставать, мои щёки все ещё заливал румянец, но ответ я знала:

— Этикет — фарансийское слово, означающее внешнюю манеру, способ вести себя в обществе, а этика занимается вопросами добродетели, то есть внутренними. — прогудел мой похмельный голос.

— Не полно, но верно. Садитесь. Не отвлекайтесь на пустяки росса. И сходите к лекарю, похоже вы простыли. — с невозмутимым видом и прямой спиной–колом профессор взошла на кафедру и принялась дальше мучить студентов, но теперь уже мужскую половину.

— Рею? — хитро стрельнула глазками эртонка, намекая на «вестника».

— Если бы. — вздохнула, врать не хотелось, но и ответить я не могла. Получается, Далл поставил мне руну. Вот же драный демон! Это не просто возмутительно, но и против правил! Хотя… я же давала согласие, а то, что прошляпила заклятие, так по рунометрии меня могут ещё и штрафными баллами накормить сам создатель оной.

После семинаров я поднялась к настоящему чёрному властелину, иначе кому бы ещё я прошляпила заклятие. Выше 60 редко у кого был дар. Да и в целом, чужое колдовство оно обычно жутко топорное и чуется за версту, а тут проходила же столько времени и не заметила, когда клятва жечь не начала. После вчерашнего возлияния состояние было странное: с одной стороны, мне терять кроме диплома было уже нечего, я проштрафилась как только могла, а с другой, эмоциональная часть меня ещё не совсем заспиртовалась, чтобы отключиться полностью. Поэтому стук в кабинет получился весьма уверенным и после Далловского сухого «войдите», толкнула дубовую дверь. Профессор сидел за столом и что-то увлечённо писал. При чем настолько, что я минуту стояла посреди помещения, не зная куда себя деть. А поскольку я проштрафилась, то и не смела дерзить… пока. Похмелье ещё не отпустило, пить сомнительное «лекарство» Рудя я отказалась. Фостер, конечно, бесспорно талантливый экспериментатор, но смердит его зелье похлеще чем последняя брага. Хотя вряд ли бы он стал травить «любовь всей своей жизни». Но кто знает? По мне, то, как Ливана его динамила, тянуло на трагический яд в микстурке или на худой конец снотворное в бокале. В прочем на «этикете» Ливана с Кайей, употребившие сие снадобье, выглядели значительно лучше меня. А загадочный К. Ф. Д. выглядел чудо как свеж и хорош собой, чем жутко бесил. Посему выходит, что он уж точно не усугублял в честь праздника различными пряными напитками.

Взгляд светло голубых глаз наконец-то оторвался от листа и лучше бы он и дальше писал свои каракули. Хотя чего это я наговариваю, у дэрнийского демона превосходный каллиграфический почерк, не то, что мои ведьминские письмена, которые вряд ли разберут славные потомки рода Фэлс.

— Я так понимаю, вчера праздник удался? — театрально достал свою сторону «вестника» и кинул на стол. Умеет же он смущать и подобрать нужные слова.

Но я тоже не промах или это вчерашний грог ещё бродит в моем организме:

— Даже не представляете насколько. — также без приветствий ответила.

— Что случилось с вестником? — видимо профессор уничтожила дорогущий артефакт Далла. Двусторонняя руна выглядела потухшей. Что ж, тем лучше, может, у него больше нет таких кляузных листков, ведь только в подпитии можно написать подобное о парне, который тебе нравится.

— Профессор обнаружила нашу неожиданную переписку, когда я почувствовала клеймо на занятии и прочитала литеры, которые, признаюсь, сложила не в самом трезвом уме и твердой памяти. — решила признаться в возлиянии, на что Далл хмыкнул, и я зачем–то добавила: — К слову, не будь вы таким сильным магом, то профессор бы взяла на карандаш наши с вами «особые взаимоотношения». Можете взыскать свой артефакт с Кюстины де Ла Фэр. — он смотрел на меня с вежливым интересом и некой насмешкой, что бесила невероятно и подзуживала сказать какую-нибудь грубость, и таки она вырвалась из меня: — Черт возьми, зачем было ставить руну⁈ — не выдержала.

— Эверис, прости, девочка, но юные дарования иногда нуждаются в контроле. — неожиданно ласково заговорил со мной родственник Рея. Чем признаюсь сбил с толку. — Мы же не хотим неожиданных сюрпризов, верно? Присядь.

— Куда уж неожиданней. — пробурчала, скрещивая руки на груди. — Могли бы предупредить. — уселась в одно из двух кресел перед его столом.

— Ты на меня обижаешься? — с долей веселья поинтересовался Далл.

— Считай, это проверкой по предмету. Я бы тебе влепил пару за такую невнимательность. Но тебе повезло, что это внеклассное обучение. — на его слова даже фыркнула. Сказала бы, где я видела такое обучение.

— Что ещё расскажешь, моя маленькая вестница?

Я задумалась и в тумане похмелья проклюнулась мысль о том, что:

— Рей собрался на ваш приём.

— Прекрасно! — обрадовался Далл, откидываясь в кресло и закуривая сигару, что хранилась в резном светлом ларчике из дерева на столе. В Академии же запрещён смалий? Или для некоторых правила не писаны?

— Что-то