Всё перемелется в прах - Ирина Игоревна Голунцова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ага. Одни икебану собирают, а мы — трупы по кускам. Заебись хобби.
— Ну и… не очень хочется лезть к тебе под юбку, как говорится, но ты хоть вспомни ваши отношения с ним вначале. Он не то, что проявлять инициативу, даже прикасаться к себе не давал.
— Ну, однообразие может за семь лет наскучить.
— Хина…
— Нет, послушай меня, — жестко, но без агрессии оборвав Тобимару, я одарила его серьезным взглядом, подчеркивая, что лучше меня не перебивать. — Я понимаю, что ты желаешь для меня лучшего, что хочешь видеть меня счастливой и радостной. Я тоже этого хочу. Но если я брошу все на полпути… Да, я могу довольствовать тем, что у меня есть. Кто у меня есть. Однако я выбрала непростой путь, а испытание… Я хочу узнать, сможет ли такой человек, как Айзен, признать кого-то, а, главное, поверить, что кто-то искренне верит в него.
— Не хочу тебя обижать, но, говоря такое, ты выглядишь двуличной. Знаешь ведь, что бывает с теми, кто пытается усидеть на двух стульях. Ты не можешь отпустить безопасность Готея, но также хочешь быть рядом с человеком, который плевать хотел на Общество душ и всех вместе взятых.
— Я просто хочу выжить…
— Нет, ты хочешь жить хорошо, — переняв серьезный настрой, подметил Тобимару, — хотела бы выжить — не играла бы с огнем. Ты ведь получаешь от этого удовольствие. И хочешь все и сразу, ты эгоистка. Хочешь, чтобы он тебе принадлежал?
— Пф, не говори чушь, это невозможно.
— Не я не об этом спрашиваю. Я спросил, хочешь ли ты? Ответь. Тебя тут никто не осудит.
Неприятно слышать горькую правду, а еще хуже выслушивать это от занпакто, который перенял от меня все плохие и хорошие привычки. Знал меня лучше остальных, поэтому и бил по больному. На душе словно кошки скреблись.
— Я хочу, чтобы он признал меня. Куда сильнее, чем… боже, я даже это слово не могу произнести, оно просто не стоит рядом с Айзеном.
— Все хотят, чтобы их любили, в этом нет ничего необычного. Однако не все готовы в этом признаться, уж себе тем более. Но, знаешь, что хочет абсолютно каждый и будет не так сильно сопротивляться этому? — как только мой печальный, и в то же время любопытный взгляд коснулся его глаз, Тобимару хитро улыбнулся. — Быть понятыми.
— Понятыми? — признаться, ожидала большего.
— Родители могут любить своего ребенка, но не понимать его, ругать и запрещать все на свете ради его же блага. Но будет ли нужна такая любовь ребенку? В такой ситуации свою любовь к родителям ребенок будет считать слабостью. Когда люди любят друг друга, но никак не хотят понять и принять, это приносит страдания. Знаешь… не важно даже, как ты относишься к человеку, или какие у вас убеждения… Но стоит понять его логику, его желания, его мотивы, а главное показать, что ты это понимаешь, и становишься к нему ближе.
— Да. Ближе к тому, чтобы он посчитал тебя угрозой и избавился, пока не поздно.
— Не к тому я вел! — возведя руки к небу, раздраженно закатил глаза парень. — Женщина, взбодрись уже! Пока ничего не понятно, не паникуй раньше времени. Вот когда петух в жопу клюнет, тогда и побежишь в первых рядах с тонущего корабля… Ох. Мне и так не нравится, что ты следуешь за этим психопатом, как за маяком во тьме. До добра это не доведет. Все твои «о-о, я хочу добиться большего», — попытался на шуточный манер спародировать меня Тобимару, — или «боже, он такой горячий, ничего не могу поделать» или…
— Или ты сейчас заткнешься, пока я тебе язык на жопу не натянула, — приторно улыбнувшись, защебетала я в самой грозной манере, на которую была способна.
— Ладно, намек понят. Я просто переживаю за тебя, но… понимаю. В этом вся боль.
— Вот и я тоже… страдаю от… м-м?
Адская бабочка ненароком отвлекла от беседы, которая начинала пугать определенными выводами. Словно в угол себя загоняла, но как только зашифрованное реацу сообщение было передано, я напряглась еще сильнее. Проводив насекомое, трепещущее крылышками, долгим настороженным взглядом, я заставила Тобимару поволноваться.
— Что случилось?
— Вызов от Совета 46-ти.
— А они разве лично вызывают?
— Сообщение также отправлено капитану, как я поняла. Что им вдруг понадобилось? Обычно эти старики не удостаивали никого, кроме капитанов, такой чести. В таких ситуациях адская бабочка приходила от Айзена.
— Пока не сходишь, не проверишь, так?
— М-да…
Учитывая, что приближался день, когда все перевернется с ног на голову, я только и могла что ждать. Все, что оказалось в моих силах сделать, я сделала, подготовилась, насколько хватило воображения и умения просчитывать наперед. К собственному сожалению, деталей о ближайших событиях не остались в моей памяти, это все равно что пытаться вспомнить рассказ, который ты читал в далеком прошлом. Временные отрывки, действия людей вплоть до каждого шага — нет, такие чудеса обошли меня стороной.
Охрана, конечно, на территории Совета 46-ти встречала гостей, словно охраняла безопасность не чиновников, а какого-то божества. Проверка документов, к счастью, не заняла много времени, послание адской бабочки намного упрощало путь от внешних ворот до входа в административное здание. На выходе из которого, я неожиданно столкнулась со знакомыми лицами.
Отойдя с дороги и выпрямившись, я уважительно склонилась и поприветствовала капитана:
— Добрый день, капитан Кучики.
Мужчина, удостоив меня невозмутимого взгляда, только коротко кивнул, даже не остановившись, но вот куда больше внимания привлек к себе шедший за ним Ренджи. Проходя мимо, он даже не поднял на меня взгляд, смотрел себе под ноги и хмурился, выглядел мрачнее тучи. Причина, по которой парень пребывал в столь скверном настроении, озарила леденящей кровь догадкой.
Рукия… Им отдали приказ отыскать и вернуть Рукию в Общество душ. Уже? Я думала, есть еще некоторое время, хотя бы месяц или пара недель, но… От накатившего волнения аж сердце защемило. Выпрямившись и выдохнув, чтобы не дать нервозности перерасти во что-то большее, я могла лишь действовать согласно ситуации и отыгрывать свою роль до конца.
По коридору здания администрации я шла в пугающей тишине, которую разбивало эхо моих шагов. Восемь лет и, вот, момент настал. Мысль о том, что я сделала все возможное, никак не успокаивала, потому что ненароком возникал вопрос: а если не все? Если я заведомо выбрала неправильный путь? Такие рассуждения, конечно, только лишний раз нервы трепали. Корабль уплыл уже
