Наследник барона Грейфорварда. - Александр Цуриков

– Я тоже так подумал, и повез сундук к высшему жрецу Еразму в его резиденцию. Но там меня встретил жрец второго круга, заявивший что я незаконно отнял золото у честных торговцев. И то что они богинипродавцы, никак не оправдывает меня. А про огненный шар на небе он не желал даже слышать. Он забрал золото, приказал посадить меня в клетку и отвезти на суд графа Гринфореста. И вот я здесь. И меня терзают сомнения. Он ничего не стал говорить высшему жрецу Еразму. Что если жрец второго круга просто присвоил золото и сейчас уже едет с ним подальше от наших мест? – печальным тоном сказал Рейнер, представляя как жирный карп, после удачной подсечки, бессильно бьётся на берегу.

На жреца было жалко смотреть, он подвывая от бессилия царапал себе лицо и метался перед дверями камеры, не зная что делать. Если бы Рейнер не верил в свою высшую цель, он бы прямо сейчас признался ему, что просто наврал. Но Рейнер верил, и потому безучастно смотрел на мучения жреца, давая тому время для того, что бы окончательно впасть в безумие.

– Богини! Помогите! Что же делать!? - наконец взвыл жрец.

– Ну есть один вариант. – как бы невзначай ответил Рейнер.

– Какой? – с надеждой спросил готовый на всё жрец.

– Пойдём вместе к высшему жрецу Еразму. Я буду свидетелем. Он прикажет догнать вора. И таким способом мы с вами выполним волю трёх богинь. И высший жрец запомнит наши имена. И может даже наградит. – сказал Рейнер о побеге, как о самом простом деле.

– Но ведь вы же ждёте суд графа. Может не следует спешить? – засомневался жрец.

– Граф верный сторонник культа трёх богинь. Он бы одобрил. Но вот его слуги – толпа дураков. Ваше мудрейшество, кроме нас с вами, здесь некому исполнить волю богинь. Возможно поэтому вы здесь. Они хотят что бы вы стали жрецом второго круга быстрее. Похоже это не только мой шанс, но и ваш. Ну же. Решайтесь. – говорил Рейнер, чувствуя что его освобождение весит на волоске из-за трусости жреца.

– Да. Так хотят богини. – с радостью сказал жрец и открыл дверь камеры.

Перешагнув порог камеры, Рейнер схватился за факел в руке глупо улыбающегося жреца левой рукой, а правой изо всех сил ударил его в челюсть. Жрец осел на каменный пол. С непонимание смотря на Рейнера. Рейнер со всей силы ударил служителя культа сапогом в живот и молча показал на камеру.

– Дальше я сам. С охраной на воротах я уже знаком. А вам, ваша тупость, лучше по-хорошему заползти в камеру, и не злить меня. – сказал Рейнер, подталкивая корчащегося жреца.

– Но как же так, неужели вы присвоите золото. Богини не простят вам этого. – почти рыдая сказал жрец, с трудом вползая в камеру.

– Золото просто грязь, ваша тупость. Не стоит ради него даже пальцем шевелить. Есть вещи поважнее. – ответил Рейнер, отряхивая свой разодранный костюм.

– Какие вещи? – с непритворным удивление спросил жрец.

– Души верных сторонников трёх богинь например. Никто кроме меня не рвётся их спасать. Ну ничего. Когда вашу тупость достанут отсюда и начнут пытать, передайте высшему жрецу, что Рейнер честный сторонник трёх богинь, и умрёт таковым. Я в одиночку убью слуг преисподней. – уверенно сказал Рейнер.

– Чего? – переспросил жрец.

– Запомни! Скажи высшему жрецу, что Рейнер пошёл убивать тех двоих, которые перебили его отряд. Скажи, пусть просит милости трёх богинь для Рейнра. Потому что это важно для всех вас. Я их убью. Даже если весь мир против меня. – сказал Рейнер, и закрыв дверь камеры, пошёл к выходу из подвала.

Глава 27. Честная конкурентная борьба.

Огромный дом, стоящий посреди только что разбитого регулярного парка, был весь облеплен рабочими как соты пчёлами. За строительными лесами уже можно было различить отдельные детали будущего фасада. Огромные мраморные колонны перед главным входом и балюстрады балконов вырезанные из оникса, гранитная отделка цоколя и массивные карнизы из туфа редкого розового оттенка, статуи трёх богинь на фронтонах и барельефы на карнизных камнях с гербом владельца, – всё просто кричало о невероятном богатстве хозяина дома.

Казалось, что ничему на свете не под силу омрачить настроение такому богатому и следовательно могущественному человеку. Но сидящий за обеденным столом внутри этого шикарного дворца Фиорид был мрачен как грозовая туча. Рядом с новым личным ростовщиком графа Гринфореста сидела его ещё более мрачная жена. Супруги не разговаривали с тех пор, как Фиорид вернулся от графа в сопровождении мажордома Гринфорестов Берга и отдал тому огромный сундук с золотом. Афелия, так звали жену ростовщика, знала что разумные доводы и уговоры не действуют на её мужа, и предпочитала наказывать его своим молчанием, когда была с ним несогласна. Фиорид знал о том, что означает молчание его жены и пытался делать вид, что всё нормально.

– Афелия, дорогая, передай сахар. – обратился к своей жене Фиорид.

Афелия молча подвинула к своему мужу сахарницу и посмотрела на него полным ненависти взглядом. Фиорид заёрзал на стуле и начал насыпать в чашку одну ложку сахара за другой, не отрываясь смотря в полные ненависти глаза жены.

– Тебе мало что ты погубил нас, ты ещё хочешь оставить нас без сахара? – не выдержала Афелия.

– Дорогая, пока я жив, в нашем доме всегда будет сахар. – зацепился за возможность начать разговор Фиорид.

– Ну то есть ещё несколько дней, или может даже целый месяц. – с ненавистью ответила Афелия.

– Уверяю тебя, со мной всё будет в порядке. – ответил Фиорид, попытавшись взять Афелию за руку.

– С тобой? – возмутилась отдёрнувшая свою руку Афелия.

– С нами, дорогая, со всеми нами. – попытался исправить свою промашку Фиорид.

– Белорид наверное говорил так же. Где кстати его жена? Не хочешь пригласить её к нам на ужин? Погоришь с ней, расскажешь что граф Гринфорест лучший из когда либо живших здесь людей. Она наверняка поймёт тебя. – язвительно ответила Афелия.

– Афелия, зайка моя, ну что ты такое говоришь. Она жена известного колдуна. Нам честным коммерсантам не следует водить дружбу с такими людьми. – испуганно ответил Фиорид.

– С такими людьми!? – потеряла самообладание Афелия.

– С колдунами. С врагами культа