Взгляд назад. Культурная история женских ягодиц - Хизер Радке
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Популярность занятий и рост числа подписчиков студии в соцсетях не могли не радовать владельцев — как и деньги, которые им приносила Окафор. Но еще им хотелось быть абсолютно уверенными, что танцы, которые преподает Келечи, соответствуют ожиданиям их клиентов от тверка. Они попросили ее переименовать «Тверк для начинающих» в «Туземный тверк», чтобы подчеркнуть, что она учит чему-то экзотическому и аутентичному.
С похожими проблемами Окафор сталкивалась и в других танцевальных студиях. Как-то она написала в один манчестерский тверкшоп, предложив себя в качестве преподавательницы. В письме она отметила, что на сайте тверкшопа изобретательницей тверка ошибочно названа Майли Сайрус. «Мне не нравится ваш стиль тверкинга, — ответила ей хозяйка тверкшопа — белая. — Слишком простой. Когда мы с моими девочками тверкаем, нам нужны наколенники!»
Келечи запостила ее ответ в Twitter. Твит завирусился, особенно в США. «Темнокожие американки пришли в ярость, — вспоминает Окафор. — Они говорили: это всегда так происходит! Мы изобретаем что-то хорошее, а белые это присваивают, упрощают, искажают по своему усмотрению и продают в красивенькой упаковке, извлекая прибыль!»
* * *
Интерес, который белые женщины в 2010-е гг. стали питать к тверку и большим попам, вообще любопытное явление. Конечно, примеры заигрывания белых женщин с афроамериканской модой и популярной культурой были всегда (достаточно вспомнить косички Бо Дерек или танцы Мадонны), но все же в выстраивании отношений с миром черных они обычно предпочитали стратегию сегрегации, отдавая апроприацию на откуп своим мужчинам. Но в 2010-х ситуация начала меняться.
Когда я спросила Окафор, почему на ее занятия по тверкингу ходит так много белых женщин, она дала такой ответ: «Когда формировались идеи расового превосходства, белым нужно было за что-то бороться, и этим чем-то стала „чистота“ белой женщины. Белые мужчины считают своим долгом защищать мифическую невинную белую женщину от всего на свете, особенно от сексуальных посягательств небелых мужчин. А реальные белые женщины замкнуты в ловушке этого нарратива. Я думаю, что как раз поэтому их так привлекает тверк: борьба за избавление от оков стереотипной западной женственности с ее обязательной невинностью еще не закончилась!»
Есть еще фактор своеобразной межпоколенческой ревности, связанной с тем фактом, что в эпоху рабства темнокожая женщина была обычным объектом желания белого мужчины: «Почему мой мужчина ее хочет? Если я смогу быть в чем-то на нее похожей, его желание, возможно, снова обратится ко мне». Ревность к мифическому сексуальному потенциалу темнокожих женщин, конечно, имеет долгую историю, восходящую как минимум к эпохе Саарти Баартман и пьесе «Готтентотская Венера, или Нелюбовь к француженкам».
Европейки и американки в стремлении вырваться из ловушки конвенциональной западной женственности часто пытаются подражать черным женщинам, принимая стереотипы об их гиперсексуальности и раскрепощенности за чистую монету. Этот путь прошли многие старлетки: Кристина Агилера, Бритни Спирс и, конечно, Майли Сайрус. «Чтобы сформировать свой собственный, автономный образ женственности, белой девушке нужно пройти через фазу отрицания и непристойности, — рассуждает Окафор. — В этот момент она подражает черным женщинам — точнее, каким-то своим, нередко карикатурным представлениям о черных женщинах. Но как только девушка чувствует себя свободной, они сворачивает эту стратегию подражания».
В 2016 г. Келечи Окафор открыла собственную танцевальную студию в Лондоне. Она преподает тверк и пол-дэнс, рассказывая ученицам об истории этих танцев и подробно объясняя их биомеханику, учит выстраивать отношения с собственным телом и делится своим жизненным опытом. Келечи пережила сексуальное насилие. Она много лет молчала об этом, но благодаря тверку нашла в себе силы преодолеть молчание и восстановить связь с собственным телом. «Я вернула себе права на свое тело через танец, — говорит она. — И могу поделиться своим опытом. Женские бедра и попа всегда были связаны с таким количеством насилия и травм! Мы должны это изменить».
Окафор считает, что тверк начинается не с попы и что для хорошего тверкинга даже не нужен большой зад: «Тверк начинается со ступней и поднимается вверх. Посмотрите на западноафриканские танцы: сенегальские, нигерийские. Это всегда активные движения стоп». Европейцы (в интернете удивительно много преподавателей тверка из России и других стран Восточной Европы), по ее мнению, слишком напрягают грудной отдел позвоночника, когда танцуют. «Много тяжелых движений», — комментирует она.
Келечи очень надеется, что ее ученицы уходят с занятий полными новых знаний: «Я достаточно подробно рассказываю о месте тверка в культуре, о его истории. Объясняю своим девчонкам, откуда берутся все эти танцевальные движения и какую эволюцию они проходят, прежде чем дойти до нашей студии!» Окафор достаточно популярна в соцсетях не только как преподаватель танцев, но и как актриса, писательница и ведущая подкаста. «Почему бы не использовать медиапространство для просвещения?» — улыбается она.
* * *
Мировая культура эклектична. Энергия ее развития — в заимствованиях. Любое произведение искусства в той или иной степени опирается на традиции и опыт, которые не являются частью идентичности его создателя. Без смешения культур у нас не было бы ни рок-н-ролла, ни тверка.
И все-таки бездумное, не учитывающее контекст заимствование вредно. Майли Сайрус — это почти карикатурный пример культурной апроприации: она беззастенчиво использовала тверк, чтобы избавиться от опостылевшего ей образа Ханны Монтаны, и с большой готовностью отказалась от своей гиперсексуализированной, c отчетливыми намеками на афроамериканскую культуру, ипостаси, когда та перестала ей подходить. Сегодня Майли Сайрус следует по стопам классических рок-героинь типа Джоан Джетт и Стиви Никс. Она заработала огромные деньги, заигрывая с черной культурой на своих выступлениях, но, кажется, никогда публично не упоминала о связи тверка с афроамериканским комьюнити. После выхода альбома Bangerz Майли и думать забыла о тверке.
Но история Майли Сайрус — это не только история невоспитанной знаменитости. Это урок понимания наших собственных скрытых мотивов и желаний. В 2010-х я не ходила на курсы тверка и не снимала белфи для Instagram{81}. Но я наслаждалась произошедшей переменой стандартов красоты и изменением статуса большой попы в популярной культуре. Мужчины и женщины теперь словно видели мое тело не таким, как в конце 1990-х. После конференции в музее я поднималась по лестнице впереди своего коллеги, и он воскликнул: «Какая попа!» Мне было неловко — ему не стоило этого говорить. Но какая-то часть меня все же обрадовалась — обрадовалась, потому что он заметил мою попу, обрадовалась тому, что он воспринял меня как сексуально привлекательную женщину. К 2014-му — году попы — большинство моих свиданий стало проходить по одному сценарию: после трех бокалов
