Блуждающие в Хроносе - Данис Н

– В бою оно само получается.

– Ну же, шеф, давай, вместе попробуем, – ободряя его, подошёл Томми.

Король продолжал, набирая полную грудь воздуха, высвобождать его в диком рыке, который, если не видеть источника, можно было бы принять за рёв монстра посреди леса. К нему подключился второй голос, больше напоминающий тюленя, прищемившего плавник. Тюленем был Томми, которого подбодрил Кронан, одобрительно хлопнув его по спине за старания. Оба зверя посматривали на Ялмара, который, явно смутившись происходящим, пытался решиться на психологическую атаку, устроенную королём. Тогда подошли Доган с Флоки и, выстроившись в ряд с остальными к каменной стене спиной, начали рычать и кричать на лес, в сторону светящихся глаз голодных гулей. Флоки повернулась, крича как разъярённый котёнок, улыбаясь до ушей, кивком позвала воина присоединиться к их хору.

Ялмар, тяжело выдохнув, подошёл поближе и выдал крик достаточной силы, как ему казалось. На что король обернулся с гримасой жалости.

– Дьявол, это что, суслик умирает у себя в норе? – оценил Кронан старания воина. – Дай волю своему дикарскому нутру и рычи!

Хор продолжал кричать и извергать из себя всяческие нечеловеческие звуки ещё пару мгновений, когда неожиданно позади них заревел медведь. Раскатистый рёв прокатился по всей поляне, добравшись до ушных огрызков многочисленной нечисти и всех живых существ, обитавших поблизости. Услыхав устрашающий голос хозяина леса, гули визжа и опрокидывая друг друга, начали улепётывать обратно в гнездо, поняв, что здесь им человеченкой не перекусить. Оглушительный звук, быстро раскатившись на ближайшую версту, сменился тишиной. Отряд обернулся через плечо с явной оторопью, узнать, что это было. Позади них стоял Ялмар с медвежьей головой, покрытой чёрной шерстью вместо обычных светлых волос, и когтистыми руками ощупывал то, что было выше туловища. В голубых глазах полумедведя стояло недоумение произошедшего. Он попытался что-то сказать, но вместо этого получился лишь растерянный рык. Он всплеснул в отчаянии руками, прорычав какое-то медвежье ругательство.

– Э-э-э… шеф, ты может медку хочешь? Я видел недалеко улей диких пчёл… хочешь принесу пару сот? – поинтересовался Томми.

Кронан захохотал, оценив шутку. Доган подошёл поближе и выдернул три волоска из морды мишки, на что тот яростно зарычал. Но не обращающий внимания на недовольство косолапого, учёный поднял его руку с когтями и попытался отпилить кусочек кинжалом, на что озверевший во всех смыслах воин грозно зарычал, пытаясь остановить это живодёрство.

– Да я же для дела… – возмутился Доган. – Хочу изучить природу процесса.

Вырвав лапо-руку из хватки увлечённого натуралиста, мишка посмотрел на коготь.

– Ни царапины, – покивал юный маг, подтверждая наблюдение медведя. – Очень прочные, и это ведь ещё не полная трансформация.

Флоки подошла к мишке поближе и вытянув руку почесала за ушком, на что Ялмар поймал себя на мысли, что это безумно приятно, и чуть не заурчал. Однако, взяв себя в лапы и злобно рыкая, отправился к костру, на ходу врезав по валуну и оставив на нем четыре глубоких разреза, на радость Догану, который принялся со всех сторон изучать повреждения камня.

– Ну теперь можем спать как суслики, сюда никто не сунется, пока с нами эта зверюга, – усаживаясь возле костра по левую руку от мишки, весело объявил король.

Быстро устав от всеобщих взглядов, воин завалился на бок и, чуть не сунув лапу в рот, углубился в размышления, неожиданно быстро заснув.

Ялмар открыл глаза. Тёплая летняя ночь окутала всё кромешной тьмой, и только небольшую полянку освещал костёр, неспешно потрескивая сырым валежником. Он лежал на плотной кошме из козьей шерсти, разложенной на твёрдой земле, чувствуя как затекло левое плечо. Обвёл взглядом весь лагерь, все спали, а спиной к костру сидела громадина, положив меч на плечо эфесом кверху. Воин лежал, не шевелясь, рассматривая человеческий силуэт расплывающийся в мареве костра. Громадина, наклонив легонько голову вбок, обратилась в пустоту:

– Спи, смена караула через полчаса…

– Как ты понял, что я проснулся?

– Ты моргал, – тряхнув гривой, ответил Кронан.

– Видимо очень громко, – потирая раскрасневшийся от жара костра лоб, пробурчал Ялмар.

Убедившись, что голова вновь стала нормальной и даже волосы отросли как были, северянин взял секиру, лежавшую возле него, и, не надевая сапог, бесшумно прошёлся по прохладной траве между лежащих тел. Усевшись возле короля, вполголоса продолжил диалог:

– Как насчёт пары вопросов?

– Почему бы и нет, чую ты давно их вынашивал, – оскалив один клык, согласился Кронан.

– Твоя реакция на наше появление была странной… спустя час нашей первой встречи, ты вдруг представляешь нас ко двору, официозно назначаешь нас телохранителями и осыпаешь всяческими благами, а после отправляешься с нами в секретное задание. С чего бы такое доверие к проходимцам?

Кронан выдал утробный смешок, задрав голову вверх и разглядывая россыпь звёзд на угольно чёрном небе, он выдвинул теорию:

– Может виной тому стол, прилетевший мне по голове? Может удар повредил мой разум и теперь я поплёлся не пойми куда, не пойми с кем, по надуманной причине, что шепчет помутнённый рассудок?

– Зря я рассчитывал на прямой ответ. Но если рассмотреть теорию помутнённого сознания, может ли это быть из-за чар, наложенных Вульдредом, о которых все говорят? – повернув голову к своему собеседнику, спросил воин.

– Веришь в судьбу?

– Да так, не особо. Верю, что отвечать вопросом на вопрос неприлично, – выдал упрёк оборотень задумчивому королю.

– А я, по-моему, не так давно поверил.

Помолчав мгновение, Кронан опустил голову, обводя взглядом периметр и прислушиваясь к звукам в наступившей тишине. Убедившись, что доверенный ему участок в безопасности, продолжил разговор:

– А ты веришь, что я был под контролем колдуна?

– Я ничего не понимаю в колдовстве, – пожал плечами воин. – Так что как знать, может в этом есть зерно истины? Ингольф и многие другие в этом уверены. По их мнению, это объясняет твою резкую перемену после его бегства.

С лица Кронана сошли последние признаки веселья, он со злобой поскрёб по ножнам меча, вдавливая ноготь в жёсткую кожу изделия. Он не был из тех людей, что выдаёт сокровенные мысли кому-то кроме себя самого, но сейчас ощущал нужду в искреннем признании тяготящей его разум истины. С тяжёлым вздохом, без своего обычного баса он вдруг заговорил, глядя себе под ноги:

– Ялмар, я не был под действием зачарования. На меня не раз накладывали подобного рода магию, когда эффект проходит,