Легенды европейских народов - Александр Васильевич Швыров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После долгого странствования, после разных приключений ему, наконец, удается найти отца. Наступает развязка. Шкипер Шрифтен прощает несчастному капитану, так как сын простил ему то зло, которое он пытался причинить им. Филипп вручает своему отцу реликвию, в силу которой небеса освобождают грешника от наложенного на него наказания. Предназначения капитана, сына и корабля исполнены. Очарование разбито. Воздушный корабль постепенно начинает разрушаться. Распадаются мачты и другие принадлежности, и, наконец, само судно начинает как бы таять. Судовой экипаж превращается из живых людей в полуразвалившиеся скелеты. Восходит солнце и точно улыбкой освещает примиренную природу. Воздушного корабля более не существует.
Аллегорическое значение этого романа разгадать нетрудно: всякий человек, преступивший Божеские и человеческие законы, может быть спасен посредством другого человека, если только тот весь отдастся делу спасения, до полного забвения своей личности, как то сделал Филипп.
Роман капитана Марриета, несмотря на свой почтенный возраст, все же и теперь читается с удовольствием, изобилуя как патетическими, так и комическими сценами.
Этим же сюжетом о мореходе-скитальце воспользовался и знаменитый композитор Рихард Вагнер в своей опере «Летучий голландец» («Der fliegende Holländer»).
Поэт и композитор, переживший, как мы уже говорили, сам эту легенду, так сказать, окрасил ее личными чувствами, придав в то же время самой фабуле более драматические контуры и более возвышенный смысл. В его воображении несчастный, проклятый небом капитан, обреченный на вечное блуждание по океану, принося гибель встречным судам, может быть спасен только женщиной, которая останется ему верна до смерти. Движимый бесконечным желанием освобождения, мечтающий о сладостях домашнего очага, он каждые семь лет один раз вступает на землю и обручается с молоденькой девушкой. Но, увы, ни одна из этих невест не остается ему верна до конца, и все в последний момент изменяют ему.
Мы не станем излагать здесь более подробно содержание музыкальной драмы Вагнера, слишком хорошо известной каждому театралу. Достаточно сказать, что в ней имеется немало больших поэтических достоинств.
Легенда о моряке-скитальце и о его воздушном корабле обрабатывалась и другими поэтами, но эти обработки не поднимаются выше обыкновенной посредственности, и потому говорить о них значило бы терять бесполезно время и место.
Нам кажется, будет гораздо интереснее, если противопоставить эту морскую легенду легенде о Вечном жиде, о которой мы говорили выше. Без сомнения, легенда об Агасфере зародилась гораздо раньше. Уже в первые века христианства в народе ходило много сказаний, касавшихся исключительно последних дней земной жизни Иисуса Христа. Таковы были легенды о платке Вероники, о воине, которому отрубил ухо апостол Петр, о раскаявшемся разбойнике и т. д.
Между ними не последнее место занимала и легенда о жестоком еврее, отогнавшем Христа, прислонившегося к двери его дома, чтобы немного отдохнуть от непосильной ноши. Наказание, наложенное на еврея, мы знаем: он должен был блуждать по миру, нигде не находя себе приюта, до тех пор пока Христос второй раз не спустится на землю для произнесения своего суда над праведными и неправедными.
В свое время мы привели несколько рассказов, главным образом из средневековой эпохи, в которых описывается встреча с Вечным жидом, который неудержимо стремится вперед, не находя себе покоя, мучимый угрызениями совести. Чем-то величавым, библейским веет от этого гонимого Провидением существа. Нужно сознаться, что человек, создавший при помощи своего воображения эту фигуру, был не из заурядных.
Сравнивая судьбу Агасфера с судьбою моряка-скитальца, невольно возникает в голове предположение — не является ли капитан Страатен вариацией на ту же тему, перенесенный лишь в другую обстановку и измененный согласно эпохе и нравам страны?
Как Агасфер, так и Страатен, оба оскорбили небеса: один тем, что оттолкнул Спасителя, другой — своим богохульством. Наказание, наложенное на них, тоже одинаково. Оба должны вечно блуждать, гонимые и презираемые всем миром. Разница лишь в том, что Вечный жид путешествует по земле, а Летучий голландец — по морю.
Наказание второго поэтому еще ужаснее. В то время как Агасфер, переходя из страны в страну, из города в город, находится в непрерывной связи с людьми, перед которыми изливает свою душу, раскаивается и даже приобретает людские симпатии, моряк-скиталец в полном одиночестве, если не считать его фантастического экипажа, носится по океану, ни разу не ступая на твердую землю.
Кроме того, судьба его еще ужаснее также и потому, что он не только не может внушить людям к себе сострадания, но даже не в состоянии переброситься с ними словами, так как встреча с ним приносит гибель всем мореходам и появление его несущегося на всех парусах таинственного корабля приводит в ужас и содрогание смертных.
Таким образом, можно с уверенностью предположить, что легенда о моряке-скитальце зародилась, вероятно, под влиянием легенды о странствующем жиде как раз в то время, когда эта легенда достигла наибольшей популярности. В то время в Германии, Италии и Англии ходила масса всевозможных невероятных рассказов о встречах с Вечным жидом. Очень понятно, что бывалых моряков, купцов и путешественников-открывателей осаждали расспросами, не встречался ли и с ними странствующий повсюду Агасфер, и моряки ради удовлетворения любопытства придумали рассказ о моряке-скитальце, перенеся ту же самую фабулу лишь в родную им стихию.
Нужно отдать справедливость, что легенда о капитане, мчащемся неудержимо вперед по океану в сопровождении всеразрушающего, беспощадного урагана, приносящего гибель, разрушение и смерть встречным кораблям, производит впечатление еще грандиознее того, которое вызывает библейская фигура седого старца, путешествующего по городам и селам и повествующего о последних минутах жизни Христа.
Недаром же легенда о моряке-скитальце является созданием XV века, когда человек, дав волю своей фантазии, перевернул весь ход всемирной истории такими изобретениями и открытиями, какие были произведены Колумбом, Шварцем и Гутенбергом и вслед за которыми настала великолепная, блестящая эпоха Ренессанса.
БЕЛАЯ ЖЕНЩИНА
Нет, кажется, ни одного старинного замка, нет ни одного старинного рода, у которого не было бы своего фамильного предания, легенды, которая переходит из поколения в поколение и хранится в полной своей неприкосновенности не хуже фамильных драгоценностей.
Самой распространенной замковой легендой нужно считать легенду о белой женщине. О появлении белой женщины имеются легенды и во Франции, и в Германии. Скольким писателям дала материал для поэтических рассказов эта бледная женщина под белым покрывалом! Сколько
