Каждый Наследник желает знать… - Светлана Багдерина

– Эссельте, принцесса Гвентская, дочь Конначты, – указал на заробевшую девушку отряг, и та присела в глубоком книксене, как требовал придворный этикет.

– С Ахметом вы знакомы, я так поняла, – проговорила Серафима.

– Да, конечно, – нетерпеливо кивнул Адалет. – Причем дольше, чем вы все здесь вместе взятые. А где Дуб, я не вижу?

– Дуб Третий погиб, – развел руками Иванушка. – Но вместо него мы привезли внебрачного сына его отца, сводного брата.

– Внебрачного сына отца его сводного брата?..

Судя по выражению лица мага, разумные мысли на сей предмет у него кончились, не начинаясь, открывая вместо этого дорогу шоку и ступору.

– Да, Анчар – бастард Дуба Второго, чего тут непонятно? – ворчливо сообщила царевна.

– Бастард Дуба Второго?.. И такой был? Я думал, кроме дочери… Хм… А Дуб Третий умер, не оставив наследников? Совсем? В смысле, совсем не оставив, а не совсем умер, я по глазам твоим вижу, Серафима, что ты сейчас хотела спросить, – брюзгливо поправил сам себя волшебник, и его густые брови сошлись над переносицей.

Сенька с видом оскорбленной невинности выпятила губу:

– И совсем не это я хотела сказать…

– Ну извинишь тогда, – отмахнулся Адалет и продолжил: – Похоже, вам нужно многое мне поведать, ребятки. Сдается, в свое отсутствие я кое-что пропустил.

– Да, конечно, – кивнул отряг, подтверждая то ли первое предположение, то ли второе, то ли оба сразу.

– А пока тебе надо просто запомнить, что его зовут Анчар, – подсказала царевна и, заметив отстраненно-потустороннее выражение лица чародея, торопливо добавила: – Ну или можно не запоминать.

Но было поздно.

Маг-хранитель свел очи на переносице, словно натужно вызывая что-то из памяти, лицо его приобрело растерянное выражение, и он прошептал:

– Надо запомнить, надо запомнить… Имя… простое… распространенное…

– Анчар. Просто Анчар, – терпеливо подсказал Иванушка.

– Только вот не надо мне мешать, будто у меня на имена склероз! – сердито фыркнул Адалет. – К вашему сведению, я недавно вычитал новую методику запоминания… если вспомню, в чем она заключается… А! Конечно, в логике! Как раз для меня! Надо выстроить корректную ассоциативную связь, и тогда нужное имя будет появляться в голове само собой! Тем более, такое простое, как это. Это же элементарно делается, вот смотрите! Имя – как в стихах у этого… как его… тоже имя такое простое… я же связь выстраивал… если вспомню, какую… Но это имя – еще проще! «Как ныне сбирает все вещи Олег»… Нет! «Какой-то жаждой там томим, куда-то кто-то волочился»… Нет… А, вот! «Передо мной явилась ты, как гений крестной частоты… красной чистоты… частой красноты»… Или тоже не это?..

– Короче, если что, мы подскажем, – пряча непроизвольную улыбку при воспоминании о том, как Адалет учил их с Иваном имена, произнесла Сенька.

– Ну если я сам не смогу вспомнить, – неохотно согласился маг и снова забегал взглядом по подкреплению. – Так, пятеро здесь… А где посох Юлиауса? И тот, кому вы его вручили? Конечно, я отнюдь не думаю, что он нам пригодится… главное, чтобы не мешал… я про шантоньского фокусника из ВыШиМыШи, конечно… Но где посох? У тебя?

И Адалет строго уставился на Кириана, как на единственного пока не представленного.

– Посох в башне Кипариса остался, – мгновенно помрачнев, пробасил отряг. – А Агафон…

– Маг, которому мы его отдали, – спешно пояснил Иван.

– …задержался в пути. И мы за ним вернемся, – твердо договорил калиф.

До заблудившегося где-то кабинетного пижона его премудрию дела не было никакого, а вот судьба посоха его озаботила моментально.

– В башне Кипариса?.. – брови Адалета поползли на лоб. – В башне Кипариса?! Какая разнесчастная кабуча вас туда занесла?! И что он там делает, самое главное?! Впрочем, потом. Вся лирика и мемуары потом. Сейчас – дело. У нас осталось не так много времени, вы правы. Или это я прав?.. Неважно. Хотя, конечно, я, кто же еще. Ладно. Идите все сюда. Вот это на место, – старик ткнул пальцем в выложенный разнокалиберными камнями круг неподалеку, потом глянул на небо – вернее, на то, что от него оставляла разросшаяся от края до края горизонта туча, и насупился встревоженно. – И по моим расчетам с минуты на минуту…

– С минуты на минуту?! – в ужасе расширились глаза принцессы.

– Да конечно же, девочка!!! Я это вам уже час тут втолковываю, а вы только что поняли?!

– Не час, а семь с половиной минут, – дотошно заметил ковер. – И про это ты говоришь первый раз.

– Педант мохеровый, понаткали вас тут на мою голову, – сердито буркнул маг и, не продолжая дискуссию, ухватил за руку ближайшего к нему Наследника и потащил за собой. – Идем же скорей, идем, идем!!!

– Ты объясни им, что надо делать! – устремилась вслед за мужем и друзьями Серафима. – Делать-то что надо?..

– Миссия у всех практически невыполнимая, – отчего-то усмехнулся Адалет. – Надо стоять, держаться за руки и помалкивать. Все всё поняли? Вопросы есть?

– А помалкивать совсем? – грустно, но мужественно проговорила Эссельте, потрясенная сложностью третьей задачи.

– Как вот этот камень, – волшебник ткнул пальцем в валун за своей спиной.

Эссельте жалостливо посмотрела на пример для подражания, будто ожидая, что тот если и не заговорит в голос, то хотя бы что-нибудь прошепчет, но бездушная каменюка была равнодушна к страданиям юной гвентянки.

– Хорошо, я постараюсь, – понурилась принцесса, сжала губы и принялась усиленно молчать.

– Ну а делать-то нам что надо, волхв? – не унимался Олаф, захватывая покрепче ладонь Анчара. Другую руку ренегата, всё еще висевшую на перевязи, бережно, но твердо взял в свою Ахмет. Атлан покачнулся, сморщился от боли в потревоженном плече, но стиснул зубы и промолчал. По губам его, сжатым в ниточку, скользнула и пропала странная улыбка. Но никто ее, казалось, не заметил.

– Для особо сообразительных в шестнадцатый раз объясняю, что вам ничего делать не надо! – рыкнул чародей, замыкая круг, и змейка белых искорок побежала по рукам и спинам собравшихся людей. – Всё, что должно быть сделано, сделаю я. Вы обязаны только стоять, молчать и ждать. Всё. Разговоры закончены.

Маг-хранитель вдохнул полной грудью, закрыл глаза и открыл рот, чтобы начать читать заклинание, но в последний момент спохватился и добавил:

– И кстати. Что бы ни случилось, не разрывайте круг.

Как предвидела Эссельте и не предвидели остальные Наследники и их группа поддержки, задание стоять, молчать и ждать оказалось самым тяжелым из всех вообразимых.

Давно было наложено охранное заклятье; туча над их головами, разжирев и налившись чернильным мраком, спустилась им едва не на головы; невесть откуда взялся и принялся дуть, извлекая самые маленькие крохи тепла из-под одежды, ледяной ветер; солнце погрузилось в горизонт почти по макушку, а Наследники и маг-хранитель всё стояли, молча сомкнув руки и губы, и ровная дорожка из белых искорок всё так же безостановочно струилась за их спинами.

«А ведь это конец…» – дивясь и не веря собственным мыслям, подумалось вдруг Серафиме. – «То есть, не в смысле совсем конец и всем, а в смысле, что полтора месяца метаний по всему Белому Свету подошли к концу, каким бы он ни оказался. Хотя вариантов тут немного, это и гиперпотаму понятно. Все Наследники в сборе, и если даже Гаурдака угораздит выползти здесь и сейчас, то чары сработают, и отправится он обратно, несолоно поджавши хвост, как любил говаривать Шарлемань Семнадцатый. Хм… как-то обыденно и скучно получается… после стольких-то усилий… Прилетели, за руки взялись, постояли, на макушку плюнули и разошлись… И из спецэффектов кроме этой дурацкой тучи – ничего… Я думала, будут знамения там всякие… огнь и гром… дожди из семируков… кровавые реки в кисельных берегах… трубный глас с неба… или трупный – из-под земли… а ничего нет. Словно не Пожиратель Душ приходит, а так, сборщик налогов какой-нибудь, или назойливый родственник. И словно зря старались, даже если и вылезет это несчастное пугало для народа. И Агафон тоже… зря… Или не зря. Нечего тут смотреть, и мерзнуть нечего. Потом в лицах ему расскажем. Если будет, что. А то ведь простоят, потопчутся, замерзнут как цуцики, развернутся и вперед, то бишь, назад по странам и континентам…»

– Еще часов восемь постоят и разойдутся, – словно читая ее мысли, шепнул на ухо царевне Кириан.

Та поежилась, кутаясь поплотнее в Масдая, глянула на тучу, на круг, по сторонам и вздохнула:

– Может, и так… Но что-то мне подсказывает, что вот это вот метеорологическое явление тут неспроста болтается.

– Самое главное, чтобы Гаурдак не вылез через восемь с половиной часов, когда они разойдутся, – озабоченно прошелестел ковер. – А что вылезет – это я кисти на отрывание даю… Есть, есть в воздухе сегодня что-то такое…