Зов красной звезды. Писатель - Бэалю Гырма

«В общем-то она неплохая, — убеждал себя Сирак. — Особенно некоторые главы. Отдельные страницы написаны ярко и выразительно. Но ведь этого мало. Форма сама по себе не определяет ценности произведения. Главное — содержание. А у Искандера это самое слабое место. Неясна основная идея. Искандер хотел рассказать о кампании по развитию страны и ликвидации неграмотности. Показать роль учащейся молодежи, которая превращает всю страну в школу для народа, встречая его понимание и поддержку. Молодежь помогает крестьянам приобщиться к политической жизни, делает многое для улучшения быта крестьян. Так и было на самом деле. А у него получается, что кампания проводится лишь для того, чтобы молодежь могла проявить свой геройский пыл.

Поступки персонажей лишены внутренней логики, слабо показан процесс становления новой жизни, воспитания новых людей. Картины перемен в жизни крестьян даны размыто. Герои теоретизируют, язык их невыразителен, они мало чем отличаются друг от друга. Читателю предлагаются абстрактные теоретические рассуждения участников кампании. Здесь нечему огорчаться или радоваться, плакать или смеяться. Если в книге нет художественных образов, то она не может называться романом. Скорее это брошюра на злобу дня. А в художественном произведении мало коснуться злободневной темы, нужно выразительно раскрыть ее, создать запоминающиеся образы. Показать борьбу прогрессивных сил с реакционными не так просто, один лишь выбор темы не гарантирует успеха произведения, — думал Сирак. — Если бы Искандер смог изобразить живую жизнь и живых людей в определенный момент истории, его роман, несомненно, был бы интересным. Ведь когда был объявлен декрет о проведении кампании, люди по-разному повели себя. Некоторые, чтобы удержать детей дома, не допустить их отправки в отдаленные районы, обивали пороги кабинетов ответственных руководителей, не гнушались и прямым подкупом. Они приносили справки от врачей, добивались, чтобы их дети оставались недалеко от дома, где-нибудь в соседнем городе или там, где жили родственники. Ничего этого нет в книге Искандера. Для некоторых слово «народ» означало болезни, эпидемии, грязь, голод, ад кромешный. И как они могли отпустить своих сынков на такое испытание? Были случаи, когда целый год их прятали по домам. Такие не верили в пользу ликвидации неграмотности и считали, что кампания проводится для того, чтобы погубить молодежь. А среди народа они распространяли слухи о том, что военное правительство посылает в деревню молодежь для того, чтобы разрушать церкви и мечети, уничтожить религию, надругаться над женщинами, разрушить лучшие национальные традиции, чтобы захватить земли и скот и вновь ввести ненавистную крепостную зависимость. Как можно было пройти мимо этого в романе?

Но это не единственный недостаток книги. Все участники кампании имеют одинаковые взгляды и представления. Однако в жизни не все они были прогрессивными и верно служили народу. Некоторые из них, вырвавшись из-под родительской опеки на свободу, весело проводили время. Целые ночи напролет кутили, соблазняли деревенских девушек, безобразничали. Среди молодежи были люди целеустремленные и умные, но встречались авантюристы и хвастуны. Большинство молодых людей бескорыстно и самоотверженно выполняли свой долг перед народом, а некоторые использовали это событие в своих целях. Среди участников кампании шла острая классовая борьба. А об этом в книге сказано расплывчато. Неясно, где происходит действие, что представляют собой банды помещиков. Чтобы достоверно отобразить такую сложную тему, требуется терпение, внимательное изучение вопроса. Его нельзя касаться вскользь». Сирак поймал себя на мысли о том, что со стороны легко судить и давать так называемую объективную оценку. Повесть Искандера вызвала в нем досаду и огорчение. Может, это зависть? Нет, чему здесь завидовать. Так или иначе, придется сказать Искандеру все, что он думает. Сирак поднял трубку, набрал номер.

Искандер пришел ужасно взволнованный. Пот градом катился по его лицу, вспотела спина, руки и губы дрожали, а глаза стали красными и непрерывно мигали. Он слушал Сирака молча, с видом человека, который предстал перед судом, чтобы принять смертный приговор. Время от времени Сираку казалось, что разговор надо прекратить: чувствовалось, что Искандер кипит, словно вулкан, готовый взорваться в любую минуту. «Может, лучше было бы сказать, что все хорошо? — спрашивал себя Сирак, но тут же отвергал эту мысль. — Если человек хочет стать писателем, он должен быть готов к нелицеприятной критике. Иначе ему нечего делать в литературе». Искандер был жалок. Он все время вытирал со лба пот. Толстые щеки его дрожали. Лицо потемнело.

Сирак взглянул на него украдкой. Посмотреть ему прямо в глаза он не мог. В душе он раскаивался, что так много себе позволил. Ведь Искандер примчался сюда вовсе не для того, чтобы его разгромили.

Пытаясь избавиться от тяжелого ощущения, Сирак, заканчивая разговор, сказал:

— В основном книга интересная. И, если ты учтешь мои замечания, она только выиграет.

Искандер нерешительно протянул дрожащую руку и взял рукопись. Он поправил зубной протез и сказал, обращаясь к самому себе:

— Все кончено.

— О чем ты? — спросил Сирак.

— Кончилось мое писательство. Рассеялись заблуждения, пустые надежды… Понимаешь ли ты, что я сейчас испытываю?

— Что же? — торопливо спросил Сирак.

— Полнейшую пустоту.

— Ты не прав, Искандер. Ты не должен отчаиваться.

— Замолчи, ради бога!

— У тебя есть способности.

— Но ведь ты же сам только что сказал, что их нет.

Сирак рассердился.

— Я не говорил этого. Я высказал лишь критические замечания. А принимать их или нет — твое дело. Между прочим, писатель должен стремиться к совершенству.

Искандер нервно втянул воздух и сказал:

— Как от несовершенного существа можно ожидать совершенное произведение? Это утопия. Ты меня уничтожил. Лишил надежд. — Он бросил рукопись на стол.

— Я не хотел разрушать твоих надежд. Такое не в моем характере. Зависть мне чужда. Если я обидел тебя своей откровенностью, извини. Любовь и уважение к литературе заставляют меня быть правдивым. Если ты хотел услышать от меня только приятное, то ошибся. Я говорил то, что чувствую. Сожалею, если наш разговор вызвал в тебе досаду. Творческие личности часто отличаются самомнением и самовлюбленностью. Они слишком чувствительны, капризны и обидчивы. Воспринимают все болезненно. Поэтому, думаю, лучше нам на этом закончить. Извини еще раз, — сказал Сирак и встал.

— Ты меня не понял, — возразил Искандер.

— Почему? — удивился Сирак, снова садясь.

— Если я добавлю то, о чем ты мне сказал, цензура роман не пропустит.

— Когда ты пишешь, тебя не должна интересовать цензура. Ее ножницы — не твоя забота. Задача автора в том, чтобы правдиво отразить жизнь. — Сирак нервно ковырнул прыщ на подбородке.

Искандер всматривался в Сирака покрасневшими глазами.

— Ты идеалист, Сирак.

— Не идеалист я. Я мечтатель. Мои мечты — это мечты народа. Моя