Мой французский паркур - Мила Магра

от 22 до 52 лет: молодые девушки, которые еще не определились с профессией и находились в поиске себя, женщины постарше, потерявшие работу или оказавшиеся в разводе с мужьями, матери- одиночки. На этих курсах я одна была иностранкой, говорила с акцентом, но мое российское образование мне очень даже пригодилось.

Cамой молодой в группе была Стефания, ей было 22 года. Девушка без всяких целей в жизни. Учиться ей было неинтересно, она постоянно смеялась, всех подкалывала, включая меня, хотя я ей в матери годилась. Вот такая бесшабашная и неорганизованная мадемуазель!

Рядом со Стефанией сидела Сер, турчанка, родившаяся во Франции. Она всячески подстрекала свою соседку на подтрунивания и мелкие пакости. Я училась хорошо, и это жутко раздражало Сер. Она говорила: «Не понимаю, как ты можешь учиться на этих курсах, если приехала во Францию три года назад. Моя сестра живет здесь 10 лет и не то, что учиться на курсах, а на почту не может сходить, посылку отправить, практически не разговаривает, общается жестами». Ну что тут скажешь: кто на что учился!

Самыми старшими были Анна-Мари и Патрисия. Странно, что мало кому было интересно на курсах, и вообще, людей ничего не интересовало в жизни.

Анна-Мари – пятидесятилетняя дама, которая никогда не работала, всю жизнь получала пособие по безработице. У нее четверо детей, и все они тоже не работали, получали пособие, ни к чему не стремились и жили в социальном жилье.

Кстати, если говорить о социальном жилье (его называют «ашелемы»  от HLM – Habitation a loyer modere – жилье с умеренной арендной платой), то каждая пятая квартира во Франции – социальное жилье. Впрочем, по внешнему виду и качеству квартиры HLM – далеко не наши хрущевки, и хотя некоторые старые серии домов перекликаются с ними своими пятью этажами, квартиры там комфортабельней.

Патрисия пришла на курсы, так как у них с мужем был общий бизнес – ресторан. И когда они разошлись, она осталась не у дел, муж оставил себе их общий бизнес, а ей выплатил символическую сумму денег. Она была очень встревоженной, часто пропускала занятия, относилась к той группе лиц, которые проявляли агрессию по отношению ко мне. Патрисия на зачетных занятиях либо не присутствовала, либо ничего не понимала. В результате не доучилась и ушла, не получив диплома.

Были несколько женщин, приехавших из Африки и обосновавшихся во Франции. Одна – довольно спокойная, мать пятерых детей. По-моему, она мало что понимала на занятиях, никогда не участвовала в обсуждениях. Относилась к тем женщинам, которые улучшают демографию Франции. Не знаю, сколько лет она училась в своей школе, но, видимо, совсем немного. В результате экзамен не сдала, сказала, что у нее умер брат, который остался в Африке, и ей нужно ехать его хоронить.

В основном я общалась с женщиной из Мадагаскара, ее звали Ава. Мы садились рядом, обсуждали все, что нам давали преподаватели. Делали зачетные работы. Ава была самой адекватной в группе, «звезд с неба не хватала», старалась выполнять все задания.

Куратором нашей группы была Шарлотта – молодая женщина с характером. Сама маленькая, худенькая, спортивная, ездила на работу на велосипеде. Вела курс по психологии детей с рождения до трех лет, приводя примеры из своей жизни (у нее было двое маленьких детей). Занятия были интересными и неординарными. При этом она могла «разруливать» ситуации с такой непростой группой, как наша.

Я старалась быть внимательной на занятиях, всегда участвовала в обсуждениях, несмотря на раздражение одногруппниц. Моей целью было получение диплома, чтобы работать с пожилыми людьми. Как я уже говорила, работать с детьми я не хотела, я достаточно проработала в школе учителем и гувернанткой в русскоязычных семьях.

Я понимала, что никто здесь не заканчивал университетов. И когда однажды Ава меня спросила об образовании, я как-то замялась и рассказала, что закончила среднюю школу (по французским стандартам это BAC – БAK, что приравнивается к аттестату зрелости по нашим). Мне не хотелось говорить, что у меня есть и среднее специальное, и высшее образования. А вот Шарлотта поняла это: «У вас не БАК, Людмила. Bы что-то путаете!» «Ну путаю, так путаю», – согласилась я.

Занятия у нас были как теоретические, так и практические. Теория – психология людей в возрасте от 60 лет до 100 лет.

Во Франции существует несколько градаций пожилых людей – третий и четвертый возраст. Третий возраст – это период жизни, который начинается с 60 и заканчивается в 75 лет. Четвертый считается с 75 до 90 лет – старческий возраст, а после 90 лет – долгожители.

Обычно людей пугает не сама старость, а немощность. Но если человек не испытывает такого состояния, то и в пожилом возрасте находятся свои плюсы: пожилой человек получает свободное время, независимость, возможность заниматься творчеством. Гёте говорил, что «старость – это золотая жатва». Микеланджело работал в 88 лет, Лев Толстой – в 82 года, Репин – в 86 лет, Айвазовский – в 82 года, они все долгожители.

Все вопросы по возрастной психологии, по изменениям у людей в пожилом возрасте мы изучали и, соответственно, сдавали экзамены. Мне было интересно, я быстро ориентировалась, что и как нужно ответить. На практических занятиях легко справлялась и получала хорошие оценки. За экзаменационные работы я получала от 16 до 18 баллов. На их выполнение отводилось два часа, но я успевала справиться за час, и меня отпускали домой.

Bо Франции система оценок – двадцатибальная. Отличниками здесь называют тех, кто получает по предметам от 15 до 18 баллов. «На 19 знает учитель, на 20 – только Бог» – так принято говорить во Франции о системе оценивания знаний.

Практические занятия включали в себя глажку, приготовление пищи и сервировку стола, заправку кроватей, шитье на швейной машинке, простое пришивание пуговиц или подшивание, например, низа юбки.

Когда у нас была практика по глажке, мы все скептически отнеслись к этому, даже возмущались. Но потом я даже была рада этому обучению. Нас научили гладить мужскую рубашку за 15 минут и правильно, как в магазине, сложить ее. В моей работе и дома мне это пригодилось. Я научилась пользоваться парогенератором и другими гладильными установками.

Самым сложным для меня было практическое занятие по шитью. С  запошивочными швами я, конечно, справилась, сделала неплохо, но что-то сшить на швейной машинке – для меня это высший пилотаж.

Шарлотта, наш куратор, объяснила нам, что мы не должны комплексовать по поводу неудач. «Идеальных людей нет. Если вы хорошо готовите, то не умеете, например, хорошо шить». Но