Одиннадцатое правило волшебника, или Исповедница - Терри Гудкайнд

И, тем не менее, большее внимание солдаты должны уделять слежке за Ричардом. Они представляли его специальную стражу.

Ричард был последним в ряду, когда снимали оковы, и теперь, наконец, он мог потереть свою воспалённую шею после того, как коммандер Карг сбросил с него железный ошейник.

Освободившись от тяжёлой цепи, что своим весом пригибала его, Ричард почувствовал себя лёгким, словно он мог всплыть в воздух. Это придало ему ощущения невесомости и нечеловеческрй быстроты. Он ухватился за это восприятие, делая её частью себя.

Разносившийся издали монотонный повторяющийся хорал солдат будоражил первобытные чувства. Это было за гранью жути. Ричард покрылся гусиной кожей. Зрители жаждали крови. Похоже, этой ночью, их желание сбудется.

Следуя за коммандером Каргом и возглавляя свою команду к полю Джа-Лa, Ричард отстранился от нарастающего гвалта. Он сосредоточился на своём спокойствии.

Пока они следовали сквозь проход через лагерь, выровненный полчищем солдат, к ним со всех сторон тянулись руки, желая прикоснуться к участникам их команды, когда они проходили мимо. Некоторые из команды Ричарда улыбались, махали и касались вытянутых рук солдат.

Джонрок, будучи самым большим мужчиной и быстроузнаваемым, был в эпицентре внимания. Он широко улыбался, махал, обменивался рукопожатиями — впитывал всю эту атмосферу, пока он продвигался вперед.

Ричарду казалось, что Джонроку больше всего на свете хотелось быть обожаемым толпой. Он любил нравиться им.

Слова и поддержки, и ненависти лились каскадом в со всех сторон. Ричард шёл, устремив глаза вперёд, игнорируя солдат и вопли.

— Ты нервничаешь, Рубен? — коммандер Карг спросил через плечо.

— Да.

Карг послал ему покровительственную улыбку.

— Это пройдёт, когда всё начнётся.

— Я знаю, — ответил Ричард, сверкнув взглядом из-под бровей.

Обширная низина области поля Джа-Ла представляла собой наполненный гамом котёл, пенившийся лицами зрителей в кипящем море грязи.

Толпа за пределами плотного кольца пылающих факелов по краю поля пела — не словами, а гортанным рыком — выражая не только поддержку игрокам, но и самому зрелищу. Пение толпы сопровождалось топотом ног.

Глубокий, первобытный гам можно было не только слышать, но и ощущать от земли под ногами Ричарда, словно раскатывавшийся гром. Эффект был ошеломительным и, в некотором смысле, одурманивающим. Это был древний призыв к насилию.

Ричард был потерян для тех чувств. Он позволил грубым, жестоким звукам подпитывать те страсти, которые и без того бушевали в нём. Прокладывая свой путь через бурлящие массы людей, он оставался в своём собственном личном мире, затерявшись во внутренних побуждениях.

Коммандер Карг остановил команду в одном конце поля как раз перед факелами. Ричард видел, что лучники с натянутыми стрелами, заняли весь периметр поля. По центру, с правой стороны от него, он выделил зону, приготовленную для императора.

Джеганя там не было. Внутри у Ричарда защемил узелок тревоги. Он думал, что Джегань, безусловно, будет присутствовать на этой игре, что Кэлен будет рядом. Но отгороженная секция пустовала.

Ричард, обуздал свои эмоции, отстраняя тревогу. Джегань не пропустит эту игру. Рано или поздно, он обнаружит себя.

Когда команда императора вышагивала на противоположный конец поля, толпа взорвалась грозовым рёвом. Эти мужчины были лучшими из тех, кого Орден мог предложить. Они были героями для бесчисленных тысяч зрителей.

Они были мужчинами, которые могли победить всех, кто представал перед ними, игроки, которые сокрушили всех противников, чемпионы, которые больше всего заслуживали победы. Многие расценивали эту команду, как осязаемое представление их собственной силы и мужества.

В то время, как Ричард и его игроки ждали за линией факелов, другая команда, выглядя не просто решительно, но и опасно, гордо и величаво двигалась по периметру поля, выражая признательность рёву толпы ни чем иным, как кровожадными взглядами.

Толпа обожала подобный облик ненависти и угрозы, обожала подобное самопредставление.

Когда команда императора закончила кружить по полю и, наконец, собралась на другой стороне поля в ожидании претендентов, лучники и другие предназначенные для охраны подобрались.

Коммандер Карг махнул Ричарду и его команде пройти шеренгой через проход. Когда Ричард проходил мимо, коммандер шёпотом предупредил Ричарда, что он должен победить.

Ричард выступил на поле. Беспокойства по поводу его планов рассеялись, когда раздавшиеся бурные приветствия его команде были столь же оглушительны, коими удостоили команду императора.

В тех многих играх, что они сыграли, начиная с момента прибытия в лагерь Имперского Ордена, команда Ричарда одержала победу в каждой из них, и этим завоевала уважение многих.

Никак не подпортил его репутацию тот хорошо известный случай, когда он убил ключевого одной из команд.

И, скорее всего, авторитет команды не умалял вид команды, пусть даже покрытой пугающими символами красной краски. Этот сценический эффект вполне соответствовал играм. Ричард рассчитывал на эту поддержку болельщиков.

Когда, наконец, он получил возможность как следует разглядеть своих противников, им овладело беспокойство. Они были одни из самых здоровых мужчин, которых Ричарду довелось повидать.

Они напомнили ему Иганя и Улика, личных телохранителей Лорда Рала. Ричарду пришло в голову, что было бы здорово воспользоваться Иганом и Уликом.

Оставив группу своих игроков в конце поля, Ричард в одиночку пересёк пустой участок до центра поля к судье с горстью соломинок. Ключевой команды императора, ждавший около судьи выглядел почти на фут[4] больше Ричарда.

Его шея начиналась от ушей и, не уменьшаясь по толщине, встречалась с плечами, которые, наряду с шеей, были вдвое шире, чем у Ричарда.

Чёткий ряд покрасневших, набухших отметин звеньев цепи диагонально пересекал ту сторону его лица, куда его огрели цепью. Поскольку Ричард продолжал ждать, здоровенный ключевой, не отнимая свирепого взгляда от Ричарда, вытянул соломинку первым.

Ричард вытянул свою и, как оказалось, более короткую. Зрители одобрительно взревели по поводу того, что команда императора первой будет иметь шанс открыть счёт. Ключевой метнул Ричарду самодовольную ухмылку перед, как взять броц и направиться на свою сторону поля.

Ричард возвращался к своим игрокам, ожидавшим на своём конце поля и пристальным оглядывал бесконечную массу людей, неистово возбуждённо вздымавшие кулаками, толпу, объятую жаждой крови либо одной, либо другой.