Проклятие Шалиона - Лоис МакМастер Буджолд

была быть проведена в их отсутствие. Кэсерил позволил людям из хозяйства кастиллара собрать разбросанный по двору жемчуг, а нитку с остатками жемчужин убрал в седельную сумку.

Как только луна поднялась над холмами, залив заснеженные долины серебристым светом, кавалькада выехала на дорогу. Теперь весь путь до Валенды они пройдут, не сворачивая.

24

Так они прошли, только в обратном порядке, весь путь, который Кэсерил проделал из Валенды в Ибру. Двигаясь через Западный Шалион, путники меняли лошадей на деревенских станциях, принадлежащих ордену Дочери. На каждой остановке Кэсерил интересовался, не приходили ли очередные шифрованные сообщения от Изелль и нет ли из Валенды каких-нибудь новостей, чтобы он мог определиться с контурами тактической ситуации, в которой они вскоре окажутся. Он все более волновался из-за отсутствия писем. В соответствии с изначальным планом Изелль должна была жить в доме своей бабушки и матери под защитой гвардии провинкара Баосии, своего дяди. Кэсерил подозревал, что изначальный план был нарушен.

Не доезжая двадцати пяти миль до Валенды, они решили остановиться в деревне Пальма. Земли вокруг Пальмы представляли собой прекрасные пастбища, где люди из ордена Дочери выпасали и тренировали лошадей для Храма. Кэсерил был уверен, что в Пальме они найдут свежих лошадей. Он также молил Богов о свежих новостях.

Кэсерил не столько спешился, сколько медленно упал с лошади, неспособный пошевелить ни руками, ни ногами – словно все его тело было вырублено из единого куска дерева. Ферда с Фойксом вынуждены были подхватить его и провести под руки через широкий двор, вокруг которого стояли храмовые постройки, занимаемые орденом, в относительно уютную комнату, где в каменном камине горел яркий огонь. Стоящий в комнате широкий сосновый стол тут же был очищен от карточной игры, появился командир местного отряда ордена, который принялся служить гостям, переводя несколько недоуменный взгляд с ди Тагилля на ди Суда и с них – на Бергона, который, перейдя границу, в целях безопасности одевался грумом. Командир совершенно смутился и рассыпался в извинениях, когда принца представили, и отправил своего лейтенанта за едой и питьем для знатных гостей.

Кэсерил устроился у стола. Как же хорошо сидеть в мягком кресле после жесткого седла – пусть даже никак не отпускает ощущение, что вся комната под тобой раскачивается из стороны в сторону! Он начал ненавидеть лошадей так же, как в свое время возненавидел море и корабли. Голова его, казалось, была набита шерстью, а тело… Наконец Кэсерил, после обмена обычным набором вежливых фраз, хрипло спросил командира:

– Какие у вас новости из Валенды? Есть ли письма от принцессы Изелль?

Ферда вложил в его руку стакан разбавленного вина, и Кэсерил залпом выпил половину.

Командир отряда понимающе кивнул и, поджав губы, проговорил:

– На прошлой неделе канцлер ввел в город еще тысячу своих людей. А еще тысяча стоит биваками на берегу реки. Они патрулируют местность вокруг, ищут вас. Дважды приходили и сюда. Канцлер крепко держит Валенду в своих руках.

– А разве у провинкара Баосии здесь нет людей?

– Есть, две роты, но что сделают две роты против двух тысяч солдат? Во время похорон принца Тейдеса сражение не начинали, а после похорон уже не решились.

– Есть что-нибудь от марча ди Паллиара? – спросил Кэсерил.

– Были письма, – ответил командир. – А вот от принцессы ничего нет уже пять дней. Ходят слухи, что она больна и никого не принимает.

Глаза Бергона расширились от беспокойства. Кэсерил сощурился и потер больную голову.

– Больна? Изелль? Хотя может быть. Или же ее во всем строго контролирует ди Джиронал, и болезнь – это просто отговорка.

А что, если одно из его писем попало не в те руки? Он боялся, что принцессу придется похищать из Валенды или же освобождать силой. Предпочтительнее, конечно, первое. Но сможет ли она скакать на лошади, если нездорова?

В смятенном сознании Кэсерила возник безумный план: а не помочь ли Бергону тайком, ночью, пробраться в спальню Изелль по крышам и балконам, как это делают влюбленные в романах и поэмах? Ночь тайной любви поможет им разрушить проклятье, вернуть его энергию Богам, которые так неразумно ею распорядились. Но какое чудо им необходимо, чтобы превозмочь силы двухтысячной армии свежих солдат?

– А как Орико? Жив? – спросил он наконец.

– Насколько нам известно, да.

– Сегодня вечером мы уже ничего не будем делать, – сказал Кэсерил, понимая, что его усталый мозг не способен строить планы. – Завтра мы с Фердой и Фойксом пешком, замаскировавшись, отправимся в Валенду на разведку. Обещаю, что завтра вы меня не отличите от простого бродяги. Если мы поймем, что дороги в Валенду нам нет, отправимся в Тариун, к провинкару Баосии, и составим новый план.

– А вы способны ходить, милорд? – с волнением в голосе спросил Фойкс.

Прямо сейчас Кэсерил не был уверен, сможет ли он просто встать на ноги. Он беспомощно посмотрел на Фойкса, который после долгих дней в седле выглядел уставшим, но бодрым и был скорее розов лицом, чем сер. Молодость! Чего ж вы хотите?

– Завтра смогу, – ответил он и, потерев лоб, спросил: – А люди ди Джиронала понимают, что они выполняют роль не стражей порядка, а тюремщиков? Что их вовлекают в преступление – измену законной наследнице престола?

Командир откинулся на спинку своего кресла и, разглядывая собственные ладони, проговорил:

– Такими обвинениями обмениваются обе стороны – как снежками перебрасываются. Повсюду ходят слухи, что принцесса отправила своих людей в Ибру, чтобы вести переговоры по поводу брака с тамошним новым наследником.

Словно извиняясь, он поклонился в сторону Бергона.

Такова цена секретности в Шалионе! Кэсерил оценил возможности разного расклада сил. Если это Изелль и Орико против ди Джиронала, то это хорошо. А если Орико и ди Джиронал против Изелль, то весьма опасно.

– Эту новость воспринимают по-разному, – продолжал командир. – Дамы смотрят на Бергона благосклонно и видят во всей истории прежде всего романтическую подоплеку, поскольку о принце говорят, что он храбр и благороден. Более трезвые головы опасаются, что Изелль может обронить Шалион в лапы старого Лиса, потому что она слишком юна и неопытна.

Иными словами, глупа и легкомысленна! Этим трезвым головам придется многое переосмыслить. Губы Кэсерила сложились в ироничную усмешку.

– Нет, – пробормотал он. – Мы этого не делали.

Он вдруг понял, что разговаривает со своими коленями, при этом голова его упала на стол.

Где-то через минуту рядом с его ухом раздался голос Бергона, который тихо прошептал:

– Кэс! Вы