Одиннадцатое правило волшебника, или Исповедница - Терри Гудкайнд

И вот когда он, наконец, понял, что прорисовал каждый символ, завершил каждую форму заклинания, соединил все элементы, — он сел прямо. Он пристально осмотрел магический песок и, наконец, проникся полным ужасом того, что предстало пред ним. Он оглядел Сад Жизни. Он жаждал увидеть красоту перед тем, как столкнётся с миром мертвых.

Наконец, он сел скрестив ноги и положил свои руки на колени, развернув ладони кверху. Плавно опустил веки. Сделал глубокий вдох. Это был последний момент, когда он мог остановиться. Ещё миг и уже будет слишком поздно что-либо менять. Ричард поднял голову и открыл глаза.

На верхне-д`харианском он прошептал: «Приди ко мне!»

На мгновение стало очень тихо, в этой зловещей тишине он мог услышать лишь мягкое шипение факелов вокруг волшебного песка, как вдруг дикий рёв наполнил воздух и вздрогнула земля.

Из центра искрящегося белого песка, из центра форм заклинаний, начала возвышаться белая фигура, похожая на белый сгусток дыма. Извиваясь вокруг себя кружащей воронкой и вихрем, это нечто восходило из песка, вырисовывая вверх своё собственное заклинание. Пока оно восходило, поднимаясь всё выше, магический песок под ним раскрывал отверстие, позволяя мраку смерти внедрить зияющую пустоту в мир жизни.

Ричард наблюдал, как белое нечто, поднимаясь из пустоты, принимает очертания в виде фигуры в развевающейся белой мантии. Словно цветок, что стремится раскрыть свой бутон навстречу жизни и свету, фигура разводила руки до тех пор пока невесомая мантия не повисла в ниспадающих складках от широко расставленных рук. Фигура парила, зависнув над чёрной пустотой посреди колдовского песка. Ричард поднялся и встал перед ней.

— Благодарю тебя за твоё появление, Денна.

Она в ответ улыбнулась ему своей всё той же красивой, сияющей, но в то же время непомерно грустной улыбкой.

Поскольку Ричард внимательно смотрел на неё, она протянулась и коснулась его щеки. В этом прикосновении было столько любви, сколько Ричарду ещё не доводилось ощущать. В момент этого прикосновения он понял, что будет в полной безопасности с ней… в такой безопасности, какая может быть только в мире мёртвых.

Из тени деревьев, с того места где Ричард просил Никки ждать, она изумлённо наблюдала, как Ричард стоял перед мягким сиянием неземной фигуры. Она была невероятно великолепным созданием, духом совершенной чистоты и достоинства.

Никки почувствовала, как слёзы струятся по её щекам от созерцания доброго духа там впереди неё. Её сердце наполнилось радостью, и вместе с тем страхом за Ричарда, за то место, куда его уведёт этот дух.

Когда светящаяся фигура в белых одеяниях покровительственно обвила рукой Ричарда, отрывая его от мира жизни, Никки вышла вперёд на свет факелов. Её лоб покрылся бисеринками пота, пока она наблюдала, как сияющая фигура мягко спирально опускалась во тьму вместе с её погружением.

— Благополучного путешествия тебе мой друг, — шептала она, — Благополучного путешествия.

Но затем, прежде чем врата успели полностью закрыться, прежде чем искрящийся колдовской песок заживил свою рану, чёрная форма сгустилась в воздухе над ними. Это Нечто завихрив себя плотной воронкой, опустилось вслед за ними во мрак.

Зверя манило к Ричарду, когда он пользовался Даром, а теперь эта погоня продолжится внизу, в его собственной реальности.

Глава 54

Кэлен бросила ещё одну ветку в костёр. Искры поднимались в вечерний воздух, будто стремясь последовать за уходящими оранжево-красными сполохами западного неба, которые всё ещё было видно через голые ветки. Она поднесла руки к огню и задрожала, потерев их друг о друга. Это будет холодная ночь.

Легко снаряжённые, у них было лишь по одному одеялу. По крайней мере, у неё ещё был плащ. Но на холодной земле всю ночь можно провести без сна. А хвойных деревьев вокруг было полно, так что она нарезала несколько крупных веток для ночлега. Однако какими бы толстыми не были эти ветки, они плохо защищали от ветра. Но теперь, после того, как ночной ветер наконец-то затих, им больше не нужно было строить укрытие. Кэлен всего лишь хотела чем-нибудь перекусить и затем лечь спать.

А до того, как они разожгли костёр, она расставила силки, надеясь поймать кролика — даже если они и не поедят этой ночью, возможно, им больше повезёт утром перед уходом. Самюэль собрал большой запас дров для костра и разжёг огонь. После чего он ушёл на каменистый берег соседнего ручья, чтобы набрать воды.

Кэлен жутко устала и хотела есть. Запасы пищи, что они прихватили в лагере Имперского Ордена, подходили к концу — хоть они и не часто останавливались для еды или отдыха. Если они не поймают кролика, им придётся довольствоваться сухарями и вяленым мясом. Во всяком случае, это всё, что у них есть. Однако и это долго не продлится.

Самюэль не хотел останавливаться, чтобы попробовать добыть ещё еды. Казалось, он куда-то ужасно спешит. Они нашли несколько монет на дне перемётных сум, но, не желая рисковать, закупаясь в одном из небольших городков, мимо которых они проехали, Самюэль убедил её держаться подальше от других людей.

Он полагал, что солдаты Имперского Ордена будут за ними охотиться. И учитывая то, как сильно Джегань ненавидел её и как сильно он хотел отомстить, у Кэлен не было никаких аргументов против его уверенности. Несомненно, солдаты могли даже наступать им на пятки. Эта мысль заставила её задрожать ещё сильнее.

Когда Кэлен осведомилась у Самюэля, куда же они направляются, он промолчал, лишь указав на юго-запад. Он уверил её в том, что они направляются в безопасное место.

На деле же, он оказался очень странным спутником. Он мало говорил верхом на лошади и ещё меньше в лагере. Где бы они не остановились, Самюэль не осмеливался далеко отойти от неё. Она надеялась, что он лишь хотел защитить её, держать в безопасности, но это было больше похоже на слежку за своим призом. С тех пор, как он вызволил её из лагеря Ордена, Самюэль ни разу не пытался объяснить причины своих действий. Лишь раз, когда она надавила на него, он сообщил, что сделал это, чтобы помочь ей. На первый взгляд это звучало мило, однако, Самюэль так ей и не рассказал, откуда он её знает, или откуда он узнал про то, что она была в плену.

По тому, как он бросал на неё взгляды, когда думал, что она не видит, Кэлен сделала вывод, что он, возможно, просто застенчив. Если она надавливала на него по какому-либо вопросу, он вжимал голову плечи и согласно кивал. Иногда она чувствовала, что мучает беднягу своими расспросами, и тогда она оставляла его в покое. Только после этого он расслаблялся.

Она знала, что Самюэль околдован ею. Он часто, казалось, стремился сделать всё, чтобы доставить ей удовольствие. Иногда, нарезая колбасу, он давал ей один кусок за другим, пока девушка не говорила ему, что ей уже хватит и что он тоже должен поесть. А временами случалось, что, рассеянный из-за голода, он забывал поделиться с ней до тех пор, пока она не попросит.