Японская война 1904. Книга третья - Антон Дмитриевич Емельянов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не в том смысле, чтобы разойтись, а чтобы вымотать врага, пользуясь тем, что тот сам пока атаковать не готов, а на расстоянии преимущество в маневре, мощи залпа и точности стрельбы было на нашей стороне. Вот и работали: утром, днем, вечером и даже ночью. Если японцы рассчитывали хотя бы поспать или попытаться расстроить наши планы наскоками в темноте, то они сильно просчитались. Впрочем, я тоже учел не все. Надежда, что слухи о моем отъезде доберутся до другого берега Сяошахэ и спровоцируют Ояму на новую атаку, не оправдались. Тот сидел тихо и словно чего-то выжидал…
А до нас тем временем добрались новости с запада. На третий день отряд Буденного вышел к И-Чжоу, и там наши полторы тысячи ждало не меньше четырех тысяч китайцев. И даже они были не главной проблемой. Поручик Чернов успел перехватить несколько чужих разговоров, и пусть вражеский код оказался ему не по зубам, но слово «овер» перед завершением сеанса оставляло не так много вариантов.
— Залезть на территорию китайцев, даже припугнуть их — это одно, но сражаться с армейскими частями англичан — это уже совсем другое, — читал я сообщение от Борецкого.
Молодой штабист хорошо проявил себя у Мелехова, при разработке операций в моем штабе, и вот получил возможность показать себя уже лично. Вот только появление возможных врагов-европейцев, кажется, ввело его в ступор. Вон даже сколько места и времени не пожалел, чтобы передать такую кучу лишних слов.
С другой стороны, я прекрасно его понимал. Одно дело, когда враг пассивен, как было бы в случае с китайцами, и мы могли бы легко продавить любую свою линию. В случае же с англичанами — у тех точно был какой-то план.
— Нам нужно не дать им сделать задуманное, — заговорил тут же включившийся в работу Лосьев. — Они точно хотят выставить Россию в дурном свете, а мы просто не можем этого допустить.
— Или… — я тоже продолжал думать.
— Разве есть варианты? — удивился крутящийся рядом со штабом Шереметев.
— Если подходить формально, варианта три. Продавливать свой план, несмотря ни на что. Ломать вражеский или… Изменить свой план так, чтобы успех врага не мешал, а, наоборот, помогал нам.
— Строить план на плане врага? Звучит невероятно, — хмыкнул Шереметев. — Невероятно интересно.
— И вызывающе, — добавил Лосьев. — В смысле как вызов. Но если враг хочет нас подставить, то что мы можем придумать, чтобы это использовать?
— Не обязательно настолько прямолинейно, — кажется, у меня в голове начала складываться картинка. — Если враг хочет испортить нам репутацию, то как это сделать лучше всего? Чтобы мы точно не избежали последствий? Правильно, им придется отдать нам город. И мы воспользуемся этой возможностью на полную!
* * *
Капитан Хорунженков ходил из стороны в сторону по своей камере. Он считал, что это только лишь его вина, что 1-й конно-пехотный батальон 22-го стрелкового полка 2-го Сибирского корпуса оказался в такой ситуации. Все из-за его жадности… А ведь сначала казалось, что они ухватили за косы саму удачу.
Да, пришлось попотеть, когда они строили леса, чтобы спустить с «Сивуча» 9-дюймовую махину главного калибра. Хорошо, что капитан Стратанович и кавторанг Симон умели не только форму носить. Они много знали сами, помнили, кто и чем увлекается в команде, поэтому всего за два дня доработали паровую машину одного из катеров, чтобы закрепить на ней подъемный ворот.
Именно с ее помощью получилось сгрузить на берег пушку. Да и потом, когда тяжеленную стальную громаду катили по бревнам к выкопанной заранее позиции, машина снова пригодилась. Если вбить в землю стальную трубу, обернуть вокруг нее канат, закрепленный на пушке, то тянуть орудие вперед можно было, даже пока сам грузовой пароход оставался позади. По крайней мере пока им хватало длины канатов, но и так задача получилась не самой сложной.
Вот где им действительно понадобилась удача, так это в дуэли с канонерками. Хоть те и шли, идеально подставляясь под скрытую батарею, все равно Хорунженкова до последнего мучил страх, что не сдюжат. Все-таки два немалых корабля против одной пушки, но… Позиция и калибр сыграли. А дальше им просто оставалось окружить город, засыпать его снарядами и принудить сдаться. И вот здесь подвернувшаяся к ним было лицом ветреная девка подставили их по полной.
Во-первых, японцы, потеряв два военных корабля и около десятка каботажных, просто озверели. Во-вторых, «Сивуча», игравшего роль приманки, не успели отвести назад, и какой-то удачливый артиллерист с форта Инкоу умудрился его подбить. А потом была резня. Японцы делали вылазку за вылазкой: рубили, кололи, стреляли. И только заранее подготовленные позиции помогли 1-й конно-пехотной сдержаться. Об атаке города, к которой они вообще-то готовились, первые три дня никто даже не помышлял.
А потом напор стал стихать. Они выдержали, они сохранили позиции, отвели в тыл всех раненых, даже сожгли порт издалека. Но вот сил забрать себе весь город у них просто не оставалось. Да и не было в этом смысла: невозможно удержать порт, когда море полностью контролируют корабли противника. Возможно, когда подойдет эскадра Рожественского, все изменится, но Хорунженков не видел смысла загадывать так далеко.
С главной-то задачей они справились — сожгли порт, обрезали снабжение японской армии со стороны Ляодунского залива, из-за чего та недополучит несколько тысяч снарядов… Хорунженкову хотелось верить, что даже такая мелочь может принести пользу в сражении под Ляояном, которое уже наверняка началось. А он теперь сидит тут… Где-то дальше в отдельных камерах заперты Врангель, его новый штабист Бурков и морские офицеры. Все из-за него. Это он, когда они взяли железнодорожную станцию Инкоу, отказался оставлять найденные там вагоны с артиллерийским припасом и особенно с десятком пулеметов, которые так хорошо себя показали.
Тогда ведь был вариант уйти пешком обратно вверх вдоль Ляохэ, а потом Тайцзыхэ, обойти японцев и спокойно вернуться к своим. Вот только он захотел все и сразу, в итоге они собрали все ценное в два эшелона, погрузились на них и аккуратно поехали только
