Она - моё табу - Настя Мирная

— Хочу. — ровно вбивает мне в ухо тяжёлое дыхание. — И ты хочешь. Но это не значит, что надо сразу забыть обо всём, что было, и получить желаемое вопреки всему. — меня пугает его откровенность. Он так легко говорит об этом, будто мы погоду обсуждаем. Если бы его сердце не колотило мне в спину в сверхскоростном режиме, я бы подумала, что для него это обыденность и не значит ничего особенного именно у нас. — Мы просто поплаваем.

— Я не хочу плавать. — отчеканиваю зло и сбрасываю его руки. Отхожу ещё дальше и сажусь прямо на гальку, не заботясь о белоснежном платье. — Плавай сам. А я пока сок попью.

Показательно подтягиваю к себе пакет из магазина и нахожу в нём пачку мультифрукта.

— Окей. Не буду настаивать. — отбивает Дикий и раздевается.

Я не смотрю на него. Совсем. И вовсе не вижу, как ловко он расстёгивает пуговицы на кителе. Как выпускает из штанов футболку и в одно движение стаскивает её через голову. И я уж точно не вижу твёрдых, чётко очерченных кубиков пресса и полоску тёмных вьющихся волосков внизу живота, скатывающуюся под штаны. И не замечаю, как быстро он распускает ремень и принимается за ширинку. Тяжело сглатываю и поворачиваюсь в его сторону, будто магнитом притянутая. Андрей медлит. Расстёгивает, но не спускает штаны, поддев пояс большими пальцами.

— Чего застыл? — толкаю рассерженно, когда ловлю насмехающийся взгляд чёрных глаз. — Вали купаться.

Снова поворачиваюсь спиной, чтобы не искушаться видом раскачанного мускулистого тела и не выдавать собственного смущения, возникающего каждый раз, стоит остаться нам наедине.

— Фурия, посмотри на меня. — в этот раз это действительно просьба, а не требование.

Тихие слова и молящие интонации. И они до костей пробирают. Я не то что не могу, а сама не хочу ему сопротивляться. Сажусь полубоком и сразу вижу протянутую, раскрытую ладонь и мягкую улыбку. Без заминки вкладываю пальцы в шероховатую руку, подтягиваю колени к груди и позволяю Андрюше помочь мне подняться. Почему-то очень страшно смотреть в тёмные провалы, поэтому не отрываю взгляда от грудной клетки. Как заколдованная, прижимаю ладони к горячей, влажной от пота коже. Бесконечно медленно веду ими вверх до плеч, изучая рельефы тела своего парня. Своего мужчины… Он бугрится твёрдостью мышц. И мне офигеть, как нравится его лапать. Кажется, будто через ладони в меня проникает его тепло, заряженное сотнями электролитов. Обвожу подушечками пальцев плоские тёмные ореолы, прикрытые лёгкой порослью волосков. Скатываю кисти на каменный живот, и Андрей дёргается всем телом, словно от судороги. Знаю, что не делаю ему больно или неприятно, но от неожиданности всё равно одёргиваю руки и возвращаю их выше. Рвано вздохнув, рискую поднять глаза к его лицу и пропищать:

— Тебе нравится, когда я тебя трогаю, глажу?

Щёки жжёт и покалывает от стыда. Really чувствую себя маленькой неопытной идиоткой. Вместо ответа мужчина нарывает мои руки своими и прижимает крепче, а после переводит свои кисти на мои плечи. Сложив пальцы вместе, едва притрагиваясь, ведёт вниз-вверх по рукам, а после по ключицам. Острые лезвия наслаждения пронизывают тело, всё больше покрывающееся мурашками. И тут я вспоминаю, что Андрюша говорил тогда в квартире. Изучаю его глазами, чтобы убедиться, что и его кожа укутана мелкими пупырышками.

Ему нравится.

— Очень. — хрипит, склоняясь ниже.

Подцепляет юбку платья и подтягивает вверх. Приподняв до ягодиц, останавливается и всматривается мне в лицо. Я робко улыбаюсь, киваю и поднимаю руки, позволяя ему раздеть себя. Чувствую, как приятно скользит ткань и как прошивают молнии в те точки, где его пальцы задевают кожу. Платье летит на землю, а я стою полуголая и вдохнуть боюсь. Судя по взгляду, которым Дикий смотрит на меня, кружевной полупрозрачный комплект нижнего белья начинает тлеть, а я чувствую себя совсем голой. Прикрываю предплечьями грудь, но Андрей разводит их в стороны и негромко просит:

— Не надо. Не закрывайся. Ты не должна меня стесняться.

— Я н-не стес-сняюсь. — выжимаю, заикаясь.

Уже не только лицо, но и всё тело огнём смущения горит. Выжигает в организме и кислород, и нервные окончания, и хладнокровие. Пусть я не девственница, но никто не смотрел на меня так, будто мысленно уже занимается со мной сексом.

— Не бойся.

— Не боюсь.

— Не трясись так.

— Не трясусь.

— Дыши.

— Дышу.

— Успокойся, Крис.

— Успокоилась.

— Я вижу. — смеётся негромко, глазами излучая явное веселье. А мне совсем не смешно. — Я тебя не трону. — сжимает пальцами подбородок, вынуждая встретиться взглядами. — Всё, что я говорил до ночи в Пахиной квартире, было хернёй. Я не прикоснусь к тебе против воли. Перестань дрожать.

Глубоко затягиваюсь воздухом, сомкнув веки. Осторожно выдыхаю и снова вдыхаю. И толкаюсь к нему ближе. Андрюша придавливает чуть плотнее, легонько поглаживая кончиками пальцев голую спину. Мне очень нравится, как ощущаются его шершавые пальцы на моей гладкой коже. Это до безумия приятно. В сдержанных движениях столько нежности, что она заполняет меня целиком. Всего за пару минут мне удаётся полностью расслабиться и, наконец, вдохнуть полной грудью. Тонкая ткань бюстгальтера не является преградой. Чувствую, как соски трутся о его грудную клетку. Сделав ещё один вдох до надрыва, поддеваю расстёгнутые штаны и сталкиваю их вниз. Мужчина отступает на шаг, давая им съехать по ногам. С восторгом и робостью слежу за падением одежды, а после неспешно поднимаюсь глазами по ногам, пока не напарываюсь взглядом на невероятно большой и длинный жезл, натягивающий ткань боксеров и немного оттопыривающий резинку. Шумно сглатываю, но глаз отвести не способна. Ощущаю, что Андрей смотрит на меня, и знаю, что должна перестать пялиться на его член, но просто не могу. И тут, для полноты картины, меня оглушают две безумнейшие мысли.

Я хочу его увидеть.

Я хочу его потрогать.

Почему рядом с ним я робею, теряюсь и не могу высказать прямо, как делаю это всегда?

— Хочешь… — выбивает он, спотыкается на слове, переводит дыхание и ловит мою руку.

Осмелев, сама тянусь к нему и заглядываю одним глазком в просвет между животом и резинкой, чтобы увидеть тёмно-розовую, с синими и красными прожилками, раздутую головку мужского члена. Кажется, что температура тела поднимается градусов до ста. Кожа невозможно пылает. Да я просто сгорю в этом огне!

Андрюша подтягивает мою руку к паху, но не прижимает, давая мне возможность самой решить. И я решаю. Стремительно накрываю ладонью половой орган, кончиком пальца нырнув под трусы и коснувшись гладкой матовой плоти. Парень сжимает зубы, но несдержанный стон всё равно забивает слуховые каналы. Я вздрагиваю. Изнутри