Ужас по средам - Тереза Дрисколл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А все-таки? – продолжает настаивать бабуля.
– Ни о чем.
– А, ну да. Дети вообще часто думают именно об этом. – Она улыбается, а сама бросает взгляд на часы.
Среда.
Когда ему исполнится десять, все станет по-другому. В десять лет он перестанет открывать Брайану дверь. Приставит к запертой двери стул и притворится, будто не слышит стука.
А еще он пойдет в старшую школу, сколотит свою банду и расскажет про Брайана. Не все, конечно, – грязную вонючую правду он ворошить не будет. Просто скажет, что Брайан обидел бабушку и его надо проучить. И они проучат его, все вместе. А Брайан будет умолять их о пощаде, умолять, умолять…
Он смотрит через комнату на бабулю, а та смотрит на него и улыбается. Он думает о том, какой у нее всегда усталый вид. Как много она работает. По воскресеньям она печет ему кексы-бабочки с джемом и сахарной пудрой, а перед школой варит яйцо всмятку и делает «солдатиков» – узкие полоски жареного хлеба, которые он макает в желток. А еще о том, как она каждый день смотрит в окно на дедушкину скамейку и говорит «доброе утро».
– Когда я вырасту, то сам буду о тебе заботиться, – обещает он. – Чтобы тебе совсем не надо было ходить на работу.
– Конечно, будешь. Обязательно будешь, мой хороший мальчик. – Бабуля сворачивает вязанье, складывает в сумку для рукоделия и опять смотрит на часы.
Теперь она работает в ночную смену один раз в две недели, каким-то образом договорившись со Стэном. Как ей это удалось, он не знает.
Так что ночной стук в дверь раздается теперь раз в две недели. И входит Брайан со своими печеньем, гадкими шуточками и толстым животом. За «маленькой услугой».
Однажды он просто хотел не открывать дверь, но Брайан сказал, что все уже так давно тянется, что передумывать нет смысла. Никто ему не поверит, а его бабушку все равно посадят в тюрьму за то, что она бросала внука одного ночью.
Он закрывает глаза и начинает думать о школьной математике. Он давно усвоил: чем лучше учишься, тем меньше достают тебя учителя. В тот раз, когда он сломал руку однокласснику, рассерженная директриса отстранила его от занятий. Бабушка плакала, и отстранение длилось совсем недолго. Но бабушка все равно очень расстраивалась и повторяла, что образование – его единственный шанс выйти в люди. И тогда он решил, что сделает все, лишь бы она больше не огорчалась и не плакала.
Теперь он носит значок лучшего ученика класса. Он в первой группе по всем предметам. А еще он получил специальную школьную награду и будет бесплатно ходить на уроки музыки. И даже может выбрать любой инструмент.
Он никак не может решить, что лучше – гитара или пианино. А ведь скоро придется давать ответ.
Он представляет, как будет играть, а люди станут смотреть на него и говорить: «Какой умный мальчик». Замечательная хитрость: все будут слушать его музыку и думать о том, какой он хороший, и никто не узнает, что творится у него в голове.
И никто не узнает правды. Никто не узнает о том, что все его мысли по-прежнему о молотке, об орле и о луже крови. А еще о том, сколько ему расти в двойных цифрах, пока он не станет взрослым и не заведет свою банду, чтобы отплатить Брайану.
Заставить его молить о пощаде.
Глава 42
ЭЛИС
Я сижу в кафе, когда с работы приходит электронное письмо. Мои отгулы закончились, значит, пора решать, как быть со мной дальше. Хелен из отдела кадров несет политкорректную чушь, наподобие того, что моя безопасность в приоритете, ну и так далее. Есть еще приписка редактора о том, что он опять отклонил просьбу полиции установить прослушку на наши телефоны. Я его понимаю. Ни одна газета не может функционировать в таком режиме. Но хорошо, что они хотя бы согласны встретиться. Это уже прогресс.
Еще четверг. Мама уже устраивается на новом месте, а мне, наоборот, надо вернуться к старому. Я неспешно перемешиваю кофе с молочной пенкой, а сама размышляю. Мне во что бы то ни стало надо вернуться к работе. Я написала пост для сайта благотворительной организации, но его не спешат публиковать. Волнуются из-за ареста Алекса и хотят посмотреть, что из этого выйдет. Честно говоря, последние письма Клэр слегка напрягают. Она уговаривает меня опробовать ее новую сигнализацию, только об этом и пишет. Почему-то меня это беспокоит. Когда мы беседовали лично, мне показалось, что проект еще на стадии разработки.
Ладно, неважно. Выбросив мысли о Клэр и ее фонде из головы, я пишу Хелен ответ, в котором выражаю согласие приехать на встречу и особо подчеркиваю, что планирую вернуться к работе еще до конца недели. Хватит с меня безделья. Конечно, я не буду скандалить с ними по этому поводу, но, если придется, вполне могу. В конце концов, почему я должна расплачиваться за выходки какого-то психа?
Я кладу телефон в карман, потом поднимаю голову и вижу перед собой… сюрприз! На нем очень красивое шерстяное пальто и яркий полосатый шарф, которого я у него еще не видела, так что сначала я даже не уверена, он ли это. Но вот он поворачивается лицом, и я даже пугаюсь, ощутив, как гулко забилось сердце. Он выглядит потрясающе, а я, как всегда, испытываю вину от того, что никогда так не реагирую на Тома.
– Джек! Что ты здесь делаешь?
Он тоже удивлен.
– Элис! Вот это да! – Озадаченное выражение его лица не сразу сменяется радостным – видимо, ему нужно время, чтобы свыкнуться с неожиданностью. Но он все же рад видеть меня, так же как и я. – А я заскочил перехватить сэндвич перед интервью. – Джек начинает поправлять шарф, словно засмущавшись. – В местной начальной школе. Конкурс учителей. А ты? Здесь вроде бы не твои места?
– Да так, не знаю, куда себя деть. Катаюсь тут на машине. Присаживайся и рассказывай, как там дела. Кстати, я только что получила письмо из офиса. Надеюсь на следующей неделе выйти.
– Отлично! Мы все по тебе скучаем. И считаем, что вынужденный отпуск – это несправедливо. Ну как ты поживаешь? Где твой охранник, не с тобой? – Джек озирается, точно ища глазами Мэтью.
– Вообще-то он не охранник. И нет, сегодня он не со мной. Только по
