Эллиот Майлз - Т. Л. Свон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ох, б***.
Я никогда раньше не была с мужчиной, который способен так делать – переключаться на куннилингус прямо посреди секса. А он это обожает.
И я это обожаю.
Это доводит меня до неистовства.
Он раскрывает меня, точно раковину, и вылизывает с таким аппетитом, словно я – его последний ужин перед казнью, и выражение чистого экстаза на его лице заставляет меня улыбаться.
Эллиот Майлз лижет женщину не ради ее удовольствия.
Он делает это ради своего удовольствия, и я никогда не видела и не ощущала ничего настолько сексуального.
Он задирает мои ноги и начинает буквально пожирать меня, мое тело конвульсивно вздрагивает от жгучего, царапающего прикосновения его щетины.
Выгнув дугой спину, я со всего маху влетаю в товарный поезд оргазма, все мое тело дрожит в судорогах, и тогда одним резким движением он переворачивает меня на живот и вздергивает кверху, заставляя встать на колени.
Толчок внутрь до самого предела, а потом… потом он задает мне жару.
Грубые, мощные рывки. Наши тела бьются друг о друга с громкими шлепками, от которых под потолком рождается эхо. Его пальцы до боли вцепились в мои бедренные косточки, жар от его члена, работающего неумолимо, точно поршень механизма, дарит запредельное наслаждение.
Черт… вот каким должен быть секс!
Жарким, жестким и потным.
В котором только одно правило: никаких правил.
Он вжимает мои плечи в матрас, меняя позу, и с его губ начинают срываться стоны. Низкие, глубокие, гортанные.
Он уже не контролирует себя, его тело приступило к выполнению своей собственной программы насыщения.
Беря от моего тела то, что ему нужно.
Толстый и твердый… Эллиот Майлз – тот еще стенобитный таран.
– Трахни меня, – рычит он. – Трахни меня сильнее.
Я что было сил сокращаю внутренние мышцы, у него едва не подламываются колени, и он вскрикивает, вбиваясь вглубь до предела и оставаясь там. Я чувствую, как глубоко во мне вздрагивает его член.
Падаю лицом в матрас, снова кончая вместе с ним, и он делает еще несколько медленных толчков, чтобы полностью излиться в глубь моего тела.
Мы постепенно возвращаемся с небес на землю, и он падает на меня сверху; наши тела мокры от испарины. Я чувствую, как колотится его сердце в такт с моим.
– А кровать-то рабочая, – отдуваясь, замечает он вслух.
Я сонно улыбаюсь, полностью обессиленная.
– Не то слово.
Просыпаюсь от ощущения прогнувшегося матраса, когда Эллиот выбирается из постели, и сыто потягиваюсь.
Ничего себе была ночь!
Слышу, как Эллиот уходит в ванную, и на пару минут погружаюсь в полудрему. Потом он принимается шуршать чем-то в походной сумке, и я приподнимаюсь, опираясь на локоть.
– Что ты там делаешь?
– С голоду помираю, – бормочет он, продолжая копаться в сумке. – Мы же вчера вечером не поели.
– Ну… зато насытились.
– Я имею в виду обычную еду, Кейт.
Сажусь в постели и предлагаю:
– Я приготовлю нам завтрак.
– Здесь не из чего готовить.
– Вот блин!..
Он хватает меня за руку и вытаскивает из постели.
– Давай поедем, добудем какой-нибудь еды.
– Ладно.
Иду в ванную, а когда выхожу оттуда, обнаруживаю, что он уже спустился на первый этаж. Накидываю его рубашку и тоже спускаюсь.
– Это еще что такое? – слышу растерянный голос, когда он отдергивает шторы в гостиной.
До меня доносится странный звук – как будто град стучит в оконное стекло.
Настораживаюсь, пытаясь понять, в чем дело.
– Что это за звуки? – спрашиваю Эллиота.
Он оборачивается.
– Сам не знаю.
Мы идем по дому из комнаты в комнату, раздвигая шторы на окнах.
– Может, это что-то в стенах? – предполагаю я.
– Что, например?
– Ну, не знаю… крысы?
– Какие еще крысы? – передергивается Эллиот. – Да быть не может.
По мере приближения к задней части дома шум становится все громче.
Эллиот движется с опаской, вытянув вперед руки, словно пытаясь предотвратить нападение, и его осторожность меня смешит. Мы подходим ближе к огромной шторе, за которой, должно быть, скрывается раздвижная дверь.
– Да что ж там за чертовщина творится? – вполголоса бормочет он.
– Даже не представляю.
Он осторожно заглядывает в щель между шторой и стеной – и на его лице появляется брезгливая гримаса.
– Ну, что там?
– Утки.
– Какие еще утки?
Вместо ответа он отдергивает штору, и я действительно вижу стаю уток, которые толкутся у двери и почему-то стучат клювами в стекло. Вид у них обезумевший, они даже перепрыгивают друг через друга в явном стремлении добраться до нас.
– Что они делают? – недоумеваю я.
Эллиот приоткрывает дверь.
– Кыш, вон пошли! – кричит он на птиц.
Но не тут-то было! Одна за другой они перепрыгивают через его ногу и вбегают в дом.
– Это еще что такое? – возмущается Эллиот.
Утки, растопырив крылья и громко крякая, разбегаются по дому.
Я складываюсь пополам от хохота.
– Вон из моего дома! – кричит Эллиот, когда птицы принимаются наскакивать на него. – Да что вам надо-то?!
Шум, гам, сутолока и потерянные перья.
Зачем-то уткам понадобился именно Эллиот: они лезут к нему всем скопом, и он в какой-то момент не выдерживает – выбегает из дома, и пернатые преследователи дружной толпой гонятся за ним.
– От**итесь! – ревет он раненым зверем. – Вызови кого-нибудь! – Это он мне.
– Кого вызвать? – уточняю я, утирая выступившие от смеха слезы. Эллиот Майлз, улепетывающий по дорожке от упорно преследующей его стаи уток, – просто картина маслом.
Ни хрена это не смешно, Кэтрин! – кричит он мне, пытаясь отпихивать птиц ногами, но те только крякают еще грознее. – Идите на хер, уроды!—
Глава 17
– Алло, Брианна! – раздраженно бросает в трубку Эллиот, расхаживая по комнате. – У нас проблема.
Сижу на табурете у кухонного стола и подслушиваю.
– Какая? Утки, вот какая… – Он умолкает, слушая. – Они на меня напали… Да, хищные утки!
Тихонько прыскаю со смеху. После безумного забега, длившегося минут пятнадцать, Эллиоту удалось оторваться от преследования, закрывшись в доме, и утки ретировались на озеро.
Он хмурится, слушая риэлтора.
– Нет! Какой еще дополнительный пункт? Я не давал согласия ни на какие дополнения… – Он поворачивается ко мне, на лице – паника.
– Что там такое? – спрашиваю я одними губами.
Он только мотает головой.
– Нет… мне они не нужны! С каких это пор при продаже недвижимости животные включаются в договор? Это абсурд какой-то… – Он подходит к окну и смотрит в поле. – Козел?! – потрясенно переспрашивает. Видя его лицо, я закусываю губу, чтобы не взбесить его неуместным весельем. – Какие еще, к черту, пони и свиньи? Ни
