Эллиот Майлз - Т. Л. Свон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я смотрю на всех троих, дожидаясь реакции.
– Ну, вы что-нибудь скажете?
Джеймисон поджимает губы.
– Крепко же тебя долбануло.
Тристан и Кристофер согласно кивают.
– Ну, а сам-то ты что думаешь? – спрашивает Тристан.
– Я сегодня глаз не сомкнул. Всю ночь продумывал разные сценарии.
– Например?
– Что, если Гарриет – та женщина, с которой мне суждено быть? Я с того дня, как увидел ее первую картину, знал, что она особенная. Я обожал «балерину» на расстоянии, и выяснить, что она и есть художница, – это… – делаю паузу, тщетно ища подходящее слово, – взрыв мозга.
Братья внимательно слушают меня.
– Но ведь есть Кэтрин! Мы так долго ненавидели друг друга. Меня к ней никогда не тянуло. Но однажды словно свет включился у меня в голове, и я больше не мог ни о чем думать… – Жадно глотаю пиво. – Она… такая красивая…
Джеймисон задумчиво хмурит брови.
– Я уже давно тебя таким счастливым не видел.
– Да, я счастлив. С тех пор как мы с Кейт вместе, мы почти каждую ночь проводим вместе.
– Каждую ночь? – не верит Кристофер. – Типа, буквально каждую ночь?
– Да, мне нестерпимо даже думать о том, что она хоть на одну ночь уедет к себе домой.
Тристан подпирает голову рукой, поставив локоть на стол.
– Знаешь, братец, тебе трындец пришел.
– Ну, и что ты собираешься делать? – спрашивает Джеймисон. – Какие варианты?
– Я могу остаться с Кейт и всегда терзаться сожалениями и вопросом «что было бы, если»…
Они дружно морщатся.
– Или поехать к Гарриет, попробовать замутить с ней и бросить Кейт.
– А ты способен просто взять и бросить Кейт? – тут же спрашивает Кристофер.
– Не знаю, – печально вздыхаю я. – Я знаю, что если брошу Кейт сейчас, то буду самым большим мерзавцем в истории.
Братья молчат, ожидая продолжения.
– Я не играл с ней в игры, – объясняю я, словно оправдываюсь. – Я был таким, какой есть, и ничего не утаивал.
Они снова морщатся.
– Вот почему я никогда не влюблюсь, – ворчит Кристофер. – Ни за какие коврижки я не выложу свои яйца на блюдечке с голубой каемочкой какой-то бабе!
Тристан фыркает и говорит ему:
– Вот из-за таких заявлений у тебя и нет отношений. Когда любишь, отдаешь женщине свое сердце, а не свои гребаные яйца, дерьмец ты мелкий!
Кристофер невозмутимо прихлебывает пиво и парирует:
– Если моя жена захочет получить мои яйца, она получит их прямиком в глотку.
Мы невесело усмехаемся, потом наступает тишина.
– Ну… и что теперь? – спрашивает Джей.
– У меня такое ощущение, что Гарриет – моя судьба. Я знаю, вы все в судьбу не верите. Но я-то верю и всегда верил!
– Послушай, я вот никогда не верил в судьбу. Я всегда думал, что выберу себе какую-нибудь красотку и дальше все будет легко и просто… – неторопливо начинает Тристан.
Я жадно слушаю его.
– А потом я встретил Клэр, и все мои представления о том, чего я хочу, вылетели в трубу. Ее дети меня ненавидели, и мне пришлось сражаться когтями и клыками, чтобы убедить ее полюбить меня. Да мне и присниться не могло, что моя жизнь будет такой, какова она сейчас! Но я действительно верю, что я сейчас там, где мне суждено было быть. Клэр и эти дети были созданы для меня, и общая картина моей судьбы уже готова в эскизе. Они были моей семьей задолго до того, как я их встретил; наверное, еще до того, как они родились, было предрешено, что в итоге они станут моими.
Вздыхаю, еще больше запутавшись, и поворачиваюсь к Джею.
– А у тебя как?
– Ну… – Он пожимает плечами. – Я думал, что Клаудия – любовь моей жизни. – Он делает глоток из бокала. – А оказалось, что она просто составляла мне компанию, пока не появилась Эмили. Поверь мне, я тоже думать не думал, что в итоге останусь именно с такой женщиной.
– Тебе хотелось бы переиграть?
– Ни за что на свете!
Я поворачиваюсь к Кристоферу.
Тот поднимает руки, словно сдаваясь.
– Не смотри на меня! Чтобы найти себе жену, я уйду в подполье. Никакие светские хищницы мне даром не нужны!
– Что? Это как? – восклицаем мы.
– Однажды я возьму годичный отпуск… – мечтательно продолжает Кристофер.
– Это что ты такое удумал?! – кипятится Джеймисон.
– Закрою все кредитки, уйду с работы и отращу бороду, – не слушая нас, продолжает брат. – На двенадцать месяцев пущусь в дорогу с рюкзаком. Устрою себе что-то вроде «года скитаний». И вернусь с женщиной, которая будет любить во мне меня.
Мы дружно покатываемся со смеху.
– Ты… – задыхаясь от хохота, фыркаю я. – Ничего абсурднее я еще не слышал. Ты – и турист с рюкзаком?!
Мы хохочем еще пуще, представляя братца в глуши с дикими хищниками и клопами в постелях убогих мотелей. Кристофер привык к роскоши; без нее он не выживет.
Внимание Джеймисона возвращается ко мне.
– Что ты будешь делать?
– Я знаю, что не смогу жить, терзаясь сожалениями или гадая, «что было бы, если», – вздыхаю я.
– Значит, едешь в Париж? – хмурится Кристофер. – Вот так вот возьмешь и уедешь?
Я молчу, ни в чем не уверенный.
– Испортишь отношения с Кейт – будешь идиотом! – вдруг рявкает он. – То, что ты ей понравился, уже невероятно, а уж тот факт, что она тебя любит, – это гребаное чудо!
Мы скрещиваем взгляды, как шпаги.
– У тебя с ней особые отношения; держись за них обеими руками и не отпускай, – заключает брат.
– Согласен, – вставляет Тристан.
– Думаю, тебе все-таки надо съездить в Париж, – вздыхает Джеймисон. – Нужно разобраться, раз и навсегда. Иначе ты действительно будешь жить, мучаясь тоской по несбывшемуся. Разве это честно по отношению к Кейт – начинать отношения, пока у тебя над головой висит этот дамоклов меч?
У меня сжимается сердце, когда я смотрю на братьев и понимаю, что здесь нет и не может быть ни правильного, ни неправильного решения.
Мне трындец, если я поеду. И если не поеду – тоже трындец.
Глава 22
Кейт
Машина останавливается на летном поле, и я искоса смотрю на Эллиота. Он задумчив, его отсутствующий взгляд устремлен в окошко. За миллион миль отсюда.
Последние пару дней он был неразговорчив; должно быть, тяжело дается расставание с семьей.
Водитель достает наш багаж из багажника и поднимает в самолет.
– Ты готова? – спрашивает Эллиот, его голос тих и невыразителен.
Улыбнувшись, киваю.
– Наверное.
Тянусь поцеловать его, он в ответ клюет меня
