История отечественной философии XI-XX веков - Борис Емельянов

Непреложной истиной для Писарева было утверждение решающей роли народных масс в истории. Он писал: «…великий глас народа… рано или поздно, всегда оказывается гласом Божьим, то есть определяет своим громко произнесенным приговором течение исторических событий»800. Выступая против человеконенавистнической теории Мальтуса, он считал, что рост народонаселения «составляет непременное условие всякого прогресса»801. В другом месте он утверждал, что «настоящим фундаментом самых великолепных и замысловатых политических зданий всегда и везде является народная масса»802. Отдельная, даже выдающаяся личность является лишь выражением исторической необходимости. «Передовые люди отличаются от массы своих современников именно тем, что прямее, смелее и сознательнее их ставят и решают общие вопросы, вытекающие из данных обстоятельств места и времени»803. Он считал, что «…отдельная личность, какими бы грандиозными силами она ни была одарена, может сделать какое-нибудь прочное дело только тогда, когда она действует заодно с великими общими причинами, то есть с характером, образом мыслей и насущными потребностями данной нации. Когда она действует наперекор этим общим причинам, то ее дело погибает вместе с нею или даже при ее жизни»804.

Утверждая объективность законов общественного развития, русский мыслитель писал: «Как только образуется общество, так начинается неотразимое господство социальных законов, которые, подобно всем остальным законам природы, действуют совершенно бесстрастно и не допускают никаких исключений». Основной вопрос социологии он решал идеалистически. Общественная жизнь находится в прямой зависимости, считал Писарев, от «видоизменения» сознания, от «разумных» отношений между людьми: «вся история есть борьба рассудка с воображением и… сильнейшим двигателем прогресса оказывается накопление и распространение знаний»805. Подобные положения он высказывал неоднократно. «Мысль и только мысль может переделать и обновить весь строй человеческой жизни», – заключает он в одной из статей806.

Революционные события в Европе показали, что «действующая сила лежала и лежит всегда и везде – не в единицах, не в кружках, не в литературных произведениях, а в общих и преимущественно – в экономических условиях существования народных масс»807. Материальную жизнь общества мыслитель анализирует во многих своих произведениях, наиболее подробно исследуя при этом удовлетворение естественных потребностей организма в тепле, пище и в сближении с себе подобными: «Когда производитель сыт, одет и живет в сухом, теплом и светлом помещении, тогда он работает больше, охотнее и успешнее. Здоровье его улучшается; средняя продолжительность жизни увеличивается, способность размножения становится сильнее, и общество растет и богатеет; вместе с многолюдством является разнообразие занятий, развивающее предприимчивость и изобретательность, движение идей усиливается вместе с обменом продуктов, и общество во всех своих слоях с каждым годом становится богаче, деятельнее и счастливее»808.

Особенностью социологии Писарева является также неоднократное обращение к анализу роли труда в жизни общества («Очерки из истории труда», «Мыслящий пролетариат», «Пчелы», «Исторические эскизы» и др.). При этом русский мыслитель поднимается до глубоких научных обобщений, связывая построение социалистического общества с «целесообразной организацией труда».

История и действительность свидетельствуют, что в них господствует безудержная эксплуатация, «элемент присвоения» чужого труда. «Элемент присвоения» наличествует во всех существующих обществах, искажая природу человека. Она же является причиной страданий и преступлений в частной и общественной жизни. Этот же «элемент присвоения» определяет «государственные формы, политический смысл и даже национальное чувство»809.

Революционный демократ считал, что ликвидация условий, порождающих присвоение чужого труда, является насущной задачей революции. Пролетариату, по мнению Писарева, «для решения задачи о голодных людях необходимо соблюдение двух условий. Во-первых, задачу эту должны решить непременно те люди, которые в ее разумном решении находят свои личные выгоды, то есть ее должны решать сами работники. Во-вторых, решение задачи заключается не в возделывании личных добродетелей, а в перестройке общественных учреждений»810. А в том, что гибель капитала неминуема, Писарев был уверен: после ухода с исторической сцены средневековой теократии и феодализма «упадет когда-нибудь и тираническое господство капитала».

Социальные преобразования, ведущие к удовлетворению потребностей всех работников, по мнению Писарева, можно ускорить, если следовать теории «разумного эгоизма», требующей руководствоваться наименьшей тратой сил для достижения наибольшей пользы для себя и общества. «Эгоизм, – писал он, – система умственных убеждений, ведущая к полной эмансипации личности и усиливающая в человеке самоуважение…»811. В условиях жесточайшей эксплуатации, «обесценивания» личности «разумный эгоизм» Писарева призывал к ее самоутверждению, к свободе и братству.

Носителями принципов «разумного эгоизма» выступают «новые люди», «мыслящие работники»; у них личная выгода совпадает «с истинными интересами человечества и, следовательно, с требованиями самой строгой справедливости и самого щекотливого практического чувства»812.

Хотя мыслитель в своей этической концепции и утверждал определяющую роль материального фактора, одновременно им подчеркивалась зависимость «разумного эгоизма» от деятельности сознания, а это, в свою очередь, сужало сферу распространения этой теории до круга мыслящих «реалистов».

Переход на позиции материализма Писарев закончил уже к 1861 г. В статьях «Идеализм Платона», «Схоластика XIX века» он подвергает критике умозрительность, абстрактность идеалистической философии, вскрывает ее социальные и гносеологические корни. Платонизм, например, у него скорее «галлюцинация», религия, чем философия. Он критикует гегелевскую философию и русских философов-теистов, ополчившихся против материализма Чернышевского. Для Писарева – революционного демократа было ясно, что «умозрительная философия – пустая трата умственных сил, бесцельная роскошь, которая всегда останется непонятной для толпы, нуждающейся в насущном хлебе. Этого не понимали ни Гегель, ни Шеллинг, этого, конечно, не понял и Киреевский»813. Он четко выделял в истории философии два лагеря – идеалистов и материалистов, относя себя к последнему. Называет же свое мировоззрение русский мыслитель реализмом скорее из цензурных соображений, поскольку материализм и реализм для него – понятия однозначные. «Последовательный реализм» для Писарева – это строго научный и совершенно трезвый взгляд на природу, человека и общество. При этом исследуются «только действительно существующие, реальные, видимые и осязаемые явления и свойства предметов», если говорить о природе, и «действительно существующие, реальные, видимые и осязаемые потребности человеческого организма», если говорить об обществе814. Писарев утверждал тесную связь материалистического, реалистического мировоззрения с жизнью, общественными и естественными науками. Русский философ в разработке реализма опирался прежде всего на выдающиеся естественно-научные открытия, давая им философское объяснение, пропагандируя их.

Так, он утверждал, что открытия Дарвина не только «обогащают нас новым знанием, но они освежают весь строй наших идей и раздвигают во все стороны наш умственный горизонт… В этой теории читатели найдут и строгую определенность точной науки, и беспредельную ширину философского обобщения»815. Для Писарева естествознание не только составляло основу материалистического объяснения мира, но и, что особенно важно, содействовало развитию производительных сил, промышленности. Соответственно с данными естествознания он утверждал материю и природу объективно существующими, вечными и бесконечными, находящимися в постоянном изменении.

Боролся Писарев и против агностицизма, признавая принципиальную познаваемость мира. Хотя «полное знание природы, полное могущество над нею… лежит еще далеко впереди нас, но это вовсе не доказывает того, чтобы знание наше имело перед собой неодолимые преграды и чтобы в природе заключались такие тайны, которые навсегда останутся недоступными пытливому уму человека»816. Познание понимается им как сложный процесс отражения объективного мира в мозгу человека. Как философ-материалист Писарев большое внимание уделял опыту, считая, что «человечество, дошедшее до сознания отвлеченных истин и расположившее осознание истины в строгой, логической системе, шло путем опыта, руководствовалось внешними чувственными впечатлениями и мало-помалу, зрея и развиваясь, укрепляя свои мыслительные силы постоянным упражнением, возвысилось от наглядного представления, от простого наблюдения, до понимания общего, отвлеченного, вечного закона»817. Вместе с тем критерий истины он не смог определить научно, диалектически. Для русского мыслителя «очевидность есть лучшее ручательство действительности». Одна из сильных сторон гносеологии Писарева – оригинальная трактовка фантазии и мечты в познании. Он много пишет о мечте полезной, когда она соприкасается с жизнью, помогает жизни.